Окончание. См. 1-ю, 2-ю и 3-ю части

В 2019 г. российские элиты снова пожелали пересмотреть формы интеграционного сотрудничества с Беларусью. На этот раз истечение нефтегазовых контрактов используется для навязывания стратегии углубленной интеграции по российскому сценарию, что фактически может означать аншлюс страны. Равные энергетические условия для белорусских субъектов хозяйствования, как и в 2006 г., увязываются с продвижением российской социально-экономической модели в Беларуси через установление соответствующих налоговых, фискальных и финансовых правил.

Углубленная интеграция, переговорные позиции Минска и выборы 2020 г.

На все это у Кремля есть веские причины. Во-первых, в рамках евразийской интеграции приходит срок выполнения наиболее болезненных для Российской Федерации пунктов Договора о ЕАЭС в части создания единых рынков нефти, газа, электроэнергии, транспорта и финансов. Москва с 2009 г. максимально оттягивала выполнение этих требований, организовав договор таким образом, чтобы сначала выполнялись те его пункты, которые бьют по интересам других членов ЕАЭС, в то время как выполнение болезненных для России нефтегазовых и некоторых других пунктов откладывалось на поздний срок.

Во-вторых, логика российского капитализма, предполагающая периферийный, сырьевой статус страны с потенциальным желанием доминирования на постсоветском пространстве, никуда не исчезла. В 2010-е гг. белорусская инициатива создать совместные холдинги предприятий на равных условиях в стратегических отраслях была искажена российской стороной до уровня односторонней приватизации белорусских предприятий. Однако российские программы импортозамещения, объявленные после 2014 г. (а фактически начатые в 2010 г.), особенно в промышленности, оказались неэффективными. Например, программа замещения стратегически важной продукции белорусского МЗКТ и вовсе провалилась. Все это вынуждает российские элиты попытаться к новому ветку экспансии посредством приватизации белорусских активов.

В-третьих, обеспокоенность нормализацией отношений Беларуси и стран коллективного Запада на фоне имеющегося украинского синдрома российских элит, требует создания новых механизмов влияние на Минск, позволивших более эффективно продвигать свои интересы.

Субъективным фактором в выборе времени сыграл электоральный цикл в Беларуси, позволяющий проводить переговоры российской стороне с более сильных позиций. При этом очевидна параллель с периодами президентских выборов 2006 и 2010 гг., когда также шли активные переговоры о будущем интеграционных проектов и в нефтегазовой сфере.

Отдельные события последних месяцев в Беларуси полностью вписываются в логику обычных действий Москвы по срыву нормализации белорусско-европейского диалога, а ее попытки использовать для этого акции протеста вполне предсказуемы — ухудшение международного положения и переговорных позиций официального Минска позволит заинтересованным российским организациям добиться максимального успеха в продвижении своих интересов.

В 2018–2019 гг. с момента потепления отношений Беларуси с Западом, как и в 2010 г., также отмечается активизация работы в данном направлении как откровенно «пророссийских» так и не афиширующих связей с Москвой и порой появившихся «из ниоткуда» негосударственных СМИ, «независимых» аналитических центров, новых телеграмм-каналов и т. п. В отличие от ситуации 2010 г., набор «инструментов» информационного влияния значительно расширился, в т. ч. с учетом опыта работы в Украине, и не нуждается в привлечении крупных СМИ, что позволяет скрыть связь с российскими провластным структурами.

Основной контент, с одной стороны, сводится к обвинению Беларуси в предательстве союзнических отношений, поддержке националистической, антироссийской идеологии («Regnum» и др.), с другой — направлен на искусственное нагнетание обстановки в обществе (публикация ангажированных материалов аналитических центров о методах и последствиях влияния ЕС и США на Беларусь, распространение информации о реализации Западом силового сценария свержения власти в Беларуси, подготовке боевиков в Украине и Польше (Информационное агентство «Новостной фронт»: «Кто и как планирует переворот в Белоруссии?» от 23.06.2019; «Евразия. Эксперт»: «Мозговой центр» Пентагона призвал «сменить режим в Беларуси» от 10.06.2019; «План дестабилизации». Американские аналитики предложили использовать в борьбе с Россией ее союзников» от 08.09.2019 и др.).

Заметную роль в этой работе играет Артем Бузила, политический деятель и журналист издания «Свободная пресса», известный попыткой создания сети авторов пророссийской направленности в 2017 г. В журналистских кругах известна причастность А. Бузилы к финансированию корреспондентской сети ИА «Regnum» (Павловец, Алимкин, Шиптенко) и материальной поддержке информационных ресурсов В. Дианова (teleskop-by.org, vesti24.by, grodnodaily.net и др.).

Одним из недавних примеров гибридной, пропагандистской работы пророссийских сил в Республике Беларусь может служить запуск в январе 2019 г. прокремлевского канала «Хитрозачосаны» (@bulbastan), который использовался в информационных атаках против Беларуси. На канале были опубликованы документы о белорусско-китайском сотрудничестве, из чего родилась сплетня о якобы готовящейся продаже белорусских НПЗ китайцам, которую активно пиарили российские каналы, в т. ч. «Незыгарь». Затем, в подтверждение тезиса, что «Лукашенко — агент Запада» на канале стали публиковать отчетности фондов, поддерживающих белорусские негосударственные организации.

Но все не ограничивается явно пророссийскими проектами и силами. По мере того, как РФ начала нормализировать свое положение в отношениях с Западом, белорусские оппозиционные политики принялись вновь апеллировать к Москве. Уже в начале 2017 г. один из лидеров социал-демократов Станислав Шушкевич поддержал Путина в конфликте с Лукашенко: «Владимир Путин уже ему раз сказал, что пора отделять мух от котлет. И здесь он должен сказать, что пора перестать путать вашу дурь и наши действия». Более того, Шушкевич заявил, что «Лукашенко проводит отвратительную экономическую политику… Он делает виноватой во всем Россию». И пригрозил: «Россия может его мгновенно поставить на место, вообще выбросить из политической колоды… давно уже пора России это сделать». [1]

Лидер белорусской социал-демократической партии «Народная грамада» Николай Статкевич, известный своими радикальными позициями по отношения к белорусскому режиму не видит проблемы в поддержании отношений с российской партией «Справедливая Россия», в т. ч. по линии Социнтерна. Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов в прошлом обвинял белорусские власти в невыполнении интеграционных соглашений с Россией и отсутствии интереса к интеграции. Но и «Справедливая Россия» не столь далека от Кремля, как может показаться. Например, пост вице-президента Социнтерна занимает член «Справедливой России», полковник Службы внешней разведки России А. Романович [2], что указывает на связь партии с продвижением политического курса Кремля.

Статкевич лично знаком с Романовичем и Мироновым. 25–26 мая 2018 г. по приглашению российской стороны Статкевич посетил Санкт-Петербург, где принял участие в заседании комитета Социнтерна по странам СНГ, Кавказа и Черного моря [3].

Сергей Марцелев, известный активист БСДП и политтехнолог, в 2007–2009 гг. — редактор сайта Александра Козулина, откровенно рассказывает о своей работе в 2010-х с «Единой Россией», партией, которая обеспечивает массовую политическую мобилизацию в поддержку российского президента Путина. «Как осужденный (в 2012 г.) я не мог выезжать за пределы Беларуси… Последнее предложение работы по специальности пришло из Хабаровского края, поселка городского типа на берегу океана. Партия „Единая Россия“ предлагала 5 тысяч долларов за месяц работы… Если бы у меня не было условного срока и я мог бы законно выезжать, я бы поехал. [4]

Еще одним примером возобновившегося взаимодействия некоторых деятелей и структур оппозиции с российскими властями являются контакты сопредседателя движения «Говори правду» Андрея Дмитриева.13 марта 2019 г. он по личной инициативе был принят послом России в Минске М. Бабичем [5]. А в июне 2019 г. А. Дмитриев за счет средств российской стороны приглашен в Санкт-Петербург на статусный экономический форум [6].

В целом связи и контакты между белорусской оппозицией и прорежимными структурами России многообразны и, конечно, не обязательно связаны с деструктивной направленностью, хотя потенциальную возможность, конечно, создают. Поэтому и вызывает вопросы активизация политических структур оппозиции, ранее замеченных в сотрудничестве с различными российскими структурами, но после 2010 г., либо заморозивших свою деятельность, либо последовательно выступавших за бойкот выборов.

Следует напомнить, что уже несколько месяцев как в европейских политических кругах, так и среди белорусской оппозиции муссируются слухи, что российские деньги на провокации во время президентских выборов уже фактически выделены. Например, накануне Нового года Сергей Бульба предостерег на своей странице в FB: «РФ продолжает планомерно перекрывать кислород нашим дорогим властям, чтобы они не только подписали дорожные карты, но и выполнили их. Подогревается ситуация и экономическим давлением (можете посмотреть, как „успешно“ идут переговоры по нефтегазу), цены на бензин и газ для населения продолжают расти. Кроме того, благодаря президентским выборам подключится еще и политический аспект. Небезызвестный Михаил Бабич, по моей информации, подыскивает политтехнологов для работы в Беларуси. Часть оппозиционных сил могут быть использованы втемную (и кое-кто уже получил деньги), пророссийские акторы тоже никуда не делись. Так что ставлю на то, выборы 2020 пройдут с огоньком».

Отдельно не следует забывать и о дебюте открыто пророссийских кандидатов на выборах в парламент, что говорит о начале обкатки технологий их политического участия и поддержки со стороны российских заинтересованных сил.

Общие противоречия в отношениях Беларуси и России

Проблемы в белорусско-российских отношениях берут свое начало с начала расхождения курсов политической и социально-экономической эволюции этих двух стран после распада СССР. В 1990-е гг. Республика Беларусь являлась единственным государством на постсоветском пространстве, которое последовательно выступало за союзнические отношения с Россией. На референдуме 1995 г. за экономическую интеграцию с РФ проголосовало 83,3% избирателей. В 1996–1999 гг. был подписан ряд договоров, оформивших создание Союзного государства Беларуси и России.

Однако уже на этапе его формирования между Минском и Москвой выявился целый ряд фундаментальных и сложно преодолимых противоречий, прежде всего, социально-экономического характера. В Беларуси с 1994 г. была поставлена под сомнение получившая популярность и широко реализовавшаяся в России концепция «шоковой терапии». На референдуме 1996 г. большинством голосов была отвергнута частная собственность на землю. Процесс приватизации госпредприятий был свернут, едва начавшись. Были восстановлены регуляторные механизмы управления экономикой. В 1996 г. на Всебелорусском собрании впервые в новейшей истории Беларуси принят 5-летний план развития экономики. Руководство страны устами президента Лукашенко объявило о строительстве «социальной рыночной экономики». Государством была сделана ставка на восстановление промышленного, индустриального потенциала страны, а также реконструкцию АПК.

Совершенно иная картина наблюдалась в 1990-е гг. в России. С января 1992 г. был отменен государственный контроль над 80% оптовых и 90% розничных цен. Важнейшее значение получила приватизация госпредприятий, которая целенаправленно осуществлялась в короткие сроки по мошенническим схемам. Это обуславливалось политическими причинами. По признанию Анатолия Чубайса, создание «эффективных частных собственников» как опоры новой власти и разрушение единого народно-хозяйственного комплекса СССР подрывали возможность воссоздания советской экономики в каком-либо виде, делая капитализм в России необратимым явлением.

Параллельно приватизации разрастались структуры теневой экономики. Вследствие финансовых махинаций и перепродажи сырья сформировался капитал, на основе которого в России буквально за пару лет возникла целая сеть частных банков, которые возглавляли будущие олигархи. Однако важнейшим событием в истории формирования постсоветского правящего класса и модели развития в России является проведение залоговых аукционов в 1995 г., на право кредитования правительства России под залог находящихся в государственной собственности акций. Под залог предлагались акции «Сургутнефтегаза», «Сибнефти», СИДАНКО, ЮКОСа, «Норникеля», «Мечела» и других крупнейших сырьевых компаний. В результате залоговых аукционов по заниженным ценам были приватизированы крупнейшие нефтяные, газовые и иные компании. [7]

Приватизация банковским капиталом крупнейших сырьевых компаний привела к формированию семи ФПГ. В итоге возникла «семибанкирщина», сросшаяся с российской властью. С приходом к власти Путина произошла чистка рядов крупных бизнесменов, включение в их состав лояльных новой власти людей, особенно выходцев из спецслужб, и более тесное, и не менее коррумпированное чем в ельцинские времена сращивание капитала и власти.

В результате автономного развития белорусской и российской социально-экономических и политических моделей в постсоветскую эпоху, между ними сформировалось непреодолимое противоречие в силу природы политических элит двух стран и их социально-экономических моделей. На последствия этих противоречий для политической экономии белорусско-российской интеграции указывал еще в 2002 г. Виталий Силицкий [8]. В частности он отмечал: «Интеграция добилась результатов в тех областях, в которых экономические, политические и социальные системы двух стран расходятся в наименьшей степени». Более того, лишь феномены, связанные с отклонением России от построения свободной рыночной экономики и интеграции с евроатлантическим сообществом, и позволяли интеграции продвигаться. В свою очередь в тех сферах, в которых расхождения между социально-экономическими и политическими системами РФ и Беларусью были самыми большими, примерами чего является сфера СМИ и конфликты между белорусским правительством и российским частным сектором по вопросу доступа к белорусским предприятиям и ресурсам. Ситуация, продолжает Силицкий, для белорусского режима с течением времени ухудшалась, «Стремление Путина к экономической либерализации создало серьезные проблемы для „белорусской экономической модели“. На это накладывалось стремление Путина интегрироваться с евроатлантическим сообществом, что снижало роль Беларуси с точки зрения Кремля». [9]

В своей риторике Александр Козулин в свое время особо остановился на белорусско-российской интеграции, приняв, по сути, сторону Кремля: «У нас нет союзных государств. Это миф. Говорить о мифе просто бессмысленно. За 10 лет не создали ничего, кроме декларации. Лукашенко все время использует Россию как дойную корову, кормя ее обещаниями и поцелуями с Ельциным. А взамен ничего не дает. В 2001 году взамен на поддержку России он обещал с три короба. Что имели в сухом остатке? Сегодня хвастаются о том, что, значит, российские бизнесмены придут в Белоруссию. Да не придут они в Белоруссию, потому что в любой момент у них национализируют все, что они вложили» [10].

Позже в ходе своей президентской кампании Андрей Санников напоминал российской аудитории, что Лукашенко «использовал российские дотации не для реформирования экономики, а для того чтобы все больше подчинить ее государственному контролю и давлению» [11]. Он сослался на пример владельца «Балтики» Теймураза Боллоева, который безуспешно пытался инвестировать в Беларуси, но, мол, «стоит вложить в белорусские предприятия хотя бы несколько миллионов, последует приказ построить за свои деньги очередной ледовый дворец и финансировать белорусский бюджет в качестве спонсора не меньше чем на пять миллионов долларов в год — как это было с Боллоевым»[12]. Действительно, в рамках распространенной в политических элитах Восточной Европы неолиберальных экономических концепций, социальные обязательства, существовавшие в рамках белорусского государства, выглядели анахронизмом.

Показательно, что Санников начал вести свой блог в качестве кандидата на выборах 2010 г. на сайте принадлежащей «Газпрому» радиостанции «Эхо Москвы» с выступления, осуждающего поведение белорусских властей в очередном конфликте с «Газпромом» [13].

Парадоксальным образом интеграционные проекты могли становиться проблемой на пути попыток российского государства и бизнеса добиться желаемых им результатов в отношениях с Беларусью. Андрей Санников написал: «Без проекта „союзного государства“ мы бы в конечном итоге разобрались со своими отношениями, раньше пришли бы к пониманию того, что необходимо сохранять, а с чем надо срочно расстаться — прежде всего с идеологией совместной борьбы со всем миром. Но появился „союз“, которым фактически руководит Лукашенко. С помощью Бородина он моментально превратил его в упыря, уничтожающего все живое». Примером «уничтоженного» Санников считал культурные связи между двумя странами [14] и транзит через белорусскую территорию, впрочем, выражая надежду, что российская сторона начала уже понимать неприемлемость «дряхлой экономической модели Лукашенко» [15].

Заключение

1. Начиная с 1994 г. широкая палитра белорусских политических сил контактировала с Москвой или же проявляла интерес к связям с Кремлем. Эти силы в основном относятся к двум категориям: либерально-демократические (в период до 2013 г.) и имперско-шовинистические (с 2014 г.). Мы не можем обнаружить ни одного просоветского политического проекта, получившего более или менее заметную поддержку Кремля. Это и неудивительно, еще в 2008 г. Станислав Белковский отмечал, что для Путина «глубоко чужое все советское, все союзное, хотя порой он с конъюнктурными целями использует просоветскую риторику и ностальгично пускают слюни по СССР» [16].

2. Если не считать последних нескольких лет, то Россия и Запад не раз были на грани достижения некоего устойчивого соглашения по свержению существующей белорусской власти. Часть белорусской оппозиции рассматривала такой вариант как весьма желательный, хотя очевидно, что главную роль в такого рода сценарии сыграла бы Москва. Логического противоречия в допущении, что интересы Запада и Москвы по Беларуси могли совпасть нет — ведь РФ не ставит под вопрос выработанные Западом фундаментальные принципы в области экономики. Также была и остается готовность поддержать выстроенный Западом миропорядок на определенных условиях — касающихся прежде всего некоей «зоны влияния» Москвы и поддержания власти нынешнего истеблишмента внутри России. В случае же белорусской социально-экономической модели и внешнеполитического курса Минск как раз де-факто поставил под вопрос правильность ряда постулатов относительно глобального развития, сформулированных мировым сообществом после краха СССР. Описанная ситуация неприемлемости белорусской модели как для Востока, так и для Запада стабильно существовала с 1994 г. — несмотря на все изменения в руководстве РФ. Аномалией стал скорее «послекрымский период» — но можно ожидать, что он постепенно будет сменяться новой эпохой сотрудничества Запада и РФ.

3. Любое действительно ответственное белорусское политическое движение будет поддерживать контакты с российской стороной. Также и Россия не может не обращать внимание на различные политические силы, действующие в культурно и исторически близкой к ней стране, имеющей стратегическое значение с точки зрения безопасности России. Но совокупность фактов, касающихся взаимодействия белорусской оппозиции с Москвой, заставляет рассматривать этот процесс как деструктивный с точки зрения белорусской государственности и перспектив демократизации и устойчивого развития белорусского общества. Причины очевидны: отсутствие транспарентности в таком взаимодействии, деструктивный политический курс Кремля и его авантюристические методы.

4. Что касается белорусской оппозиции, то отсутствие транспарентности и неготовность открыто обсуждать контакты и сотрудничество с российской стороной, более того нередкое стремление скрыть факты такого взаимодействия, — являются самой серьезной проблемой. На это накладывается еще большая закрытость российской стороны относительно таких контактов, которая в последние годы перешла порой во враждебные подрывные в политическом отношении по отношению к существующему белорусского руководству действия. В этих мутных водах отсутствия прозрачности Кремлю проще втягивать белорусские оппозиционные структуры в неконструктивные действия по отношению к другим субъектам политики. В 2010 г. Андрей Дынько отмечал: «Единство оппозиции в этот раз доразрушало движение „Говори правду“. Расчет на помощь Москвы, на обман московских телеканалов, был Фаустовой ставкой, и за нее сейчас придется платить дискредитацией» [17].

5. Москва не имела и не имеет некоей позитивной созидательной стратегии в отношении Беларуси. Фактически мы имеем дело с оппортунистической политикой целого ряда российских политических и экономических акторов, направленных на обеспечение порой противоречивых интересов. Но это выливалось до недавнего времени в пагубное для белорусского государства и общества давление на белорусское правительство и попытки его дестабилизации. То, что Москва не собирается вкладываться в некий созидательный проект в Беларуси отмечали и люди, непосредственно пытавшиеся взаимодействовать с Москвой. По словам Некляева, «у власти у российской есть время… чтобы с ним [Лукашенко] решить вопрос и после выборов. Зачем сегодня рисковать, скажем, поддерживать, ну, не знаю там, Некляева, условно говоря, кого угодно. Это в определенной степени риск, какие бы ни были подписаны договоренности. А здесь проходят выборы, включаются все эти трубы, краны или не включаются, подписывается или не подписывается соглашение». [18] Тем более поразительно, сколь широкий круг активистов, проектов и структур шли на контакт с Кремлем и позволяли себя эксплуатировать.

6. Если ранее для политической линии Кремля в отношении Беларуси были характерны оппортунизм и непоследовательность, то с весны 2014 г. она становится все более агрессивной и ориентированной на силовые и подрывные методы. Впрочем, при всей изменчивости этой линии довольно очевидно, что значительная часть российского истеблишмента всегда рассматривала белорусский режим и построенную им модель как проблему, в том числе и потенциальную угрозу для собственной власти. Впрочем, нельзя отрицать и наличие признаков переноса на Беларусь не только ряда методов работы российских и пророссийских структур на Украине, которые привели к нынешнему конфликту в этой стране, но и переориентации для работы «по Беларуси» ранее работавших «по Украине» организаций и людей.

7. Контакты с российскими либеральными и иными формально оппозиционными силами зачастую по существу также чреваты негативными последствиями для белорусской государственности. Во-первых российские либералы не столь маргинальны политически, как их белорусские единомышленники, они по сей день имеют серьезные связи с Кремлем, не говоря уже об их связях с российскими корпорациями, прежде всего «Газпромом». Во-вторых, учитывая идеологию российского режима, идейных расхождений между либералами и российским руководством по многим вопросам, важным для российско-белорусских конфликтов, просто не существует. Ни Путин, ни его либеральные оппоненты не приемлют белорусскую модель, отвергают любую идейную преемственность с СССР, хотят — пускай и непоследовательно — интегрироваться в евроатлантическое сообщество, свысока смотрят на постсоветские государства и склонны к жесткому политическому и экономическому диктату и доминированию. Как заметил Павел Селин: «даже в либеральной части российского общества нет консенсуса по многим вопросам. Если спросить у людей на оппозиционных митингах „чей Крым?“, не все ответят, что он украинский. Огромное количество людей ответит, что Крым — только российский». [19]

8. Белорусские президентские выборы 2020 г. пройдут в крайне сложных геополитических и геоэкономических условиях. Беларусь ведет переговоры о дальнейшей интеграции с Российской Федерацией, пытаясь добиться равноправных условий хозяйствования и экономического развития. Российские элиты и связанные с ней силы в Беларуси на сегодняшний день (как и в 2010 г.), заинтересованы в ослаблении переговорных позиций Минска. Наряду с экономическим и политическим давлением, одним из возможных инструментов политики Москвы этого периода может стать инспирирование под различными предлогами уличных протестных акций, операции в сфере целенаправленных вбросов компрометирующих и лживых материалов, попытки манипулировать белорусской оппозицией и подталкивать ее к выгодным для Кремля действиям, провоцирование властей на силовые действия и блокирование диалога Минска с Западом. Тем самым Москве надеется дополнительно надавить на Беларусь, и, учитывая новые тенденции в российской политике, — втянуть в более опасные планы российского политического и экономического истеблишмента по расшатыванию белорусской государственности не только слабые пока пророссийские политические структуры, но и другие организации и активистов.

[1] Станислав Шушкевич в интервью «Ъ FM» — об отношениях двух стран, «Коммерсантъ FM» от 02.02.2017, https://www.kommersant.ru/doc/3207934?utm_source=kommersant&utm_medium=main&utm_campaign=read.

[2] Сергей Канев, Штирлиц близок к провалу. Мэрия Москвы выложила в открытый доступ адреса более чем тысячи сотрудников СВР 04.06.2019, https://theins.ru/politika/159026.

[3] Статкевич принял участие в заседании Социнтерна в Петербурге, 28.05.2018, https://nn.by/?c=ar&i=210275&lang=ru.

[4] Саша Правдина. Как внук двух академиков стал тунеядцем, «Белорусский партизан», 04.18.2017, https://belaruspartisan.by/politic/375767/.

[5] Посол России встретился с лидерами «Говори правду». Что они обсуждали? 13 сакавiка 2019, https://news.tut.by/economics/629635.html.

[6] Лидер «Говори правду» Андрей Дмитриев: Антирусская оппозиция и власти спекулируют, что завтра придут русские танки, 17.06.2019, https://nn.by/?c=ar&i=232291&lang=ru.

[7] Добреньков В. И., Исправникова Н. Р. Российская версия «капитализма для своих»: есть ли выход из тупика. Вестник Московского университета, Серия 18: Социология и политология. 2013. № 3. С. 33.

[8] Vitali Silitski, The political economy of Russian-Belarusian integration, в: Valer Bulhakaw (ed.), Belarus-Russia Integration, Minsk: Warsaw analytical group, 2003. Рр. 221-290.

[9] Там же, с. 284-285.

[10] Предстоящие выборы президента Белоруссии (в гостях: Александр Козулин), 13 марта 2006, https://echo.msk.ru/programs/beseda/42298/.

[11] Андрей Санников, На пороге новых отношений, 22 октября 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/720354-echo/.

[12] Андрей Санников, Лечь под танки или умереть в землянке? 15 июля 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/695667-echo/.

[13] Андрей Санников, Газовая тайна, 24 июня 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/690403-echo/.

[14] Андрей Санников, «Союзный» упырь, 05 августа 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/700954-echo/.

[15] Андрей Санников, На пороге новых отношений, 22 октября 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/720354-echo/.

[16] Юры Дракахруст. «Акцэнты Свабоды», Б.м.: Радыё Свабода, 2009, С. 302.

[17] Андрэй Дынько, Што, Някляеў, памаглі табе твае маскалі? 10.12.2010, https://m.nn.by/articles/47165/.

[18] Предстоящие выборы президента Белоруссии (в гостях: Владимир Некляев), 02 сентября 2010, https://echo.msk.ru/programs/razvorot/707492-echo/.

[19] Серж Харитонов, Павел Селин: Беларусь с 1990-х была полигоном российской политики, 26.07.2017, https://reform.by/asoby/pavel-selin-belarus-s-1990-h-byla-poligonom-rossiyskoy-politiki.