Белорусская стратегия Кремля: дестабилизация, смена режима, инкорпорация? (I)

«Сказки про поддержку Россией белорусской оппозиции ходят все время»[1].

Юлия Слуцкая,
Экс-редактор газет «Ва-БанкЪ» и
«Комсомольская правда в Беларуси»

Виктор Бабарико, руководитель крупного белорусского банка, принадлежащего российским «Газпрому» и «Газпромбанку», недавно предрек нашей стране «недобровольные перемены» и рассказал об экономической несостоятельности белорусского государства[2]. С учетом роли «Газпрома» в российском режиме и его отношениях с Беларусью, это прозвучало не только лишь как личное мнение видного банкира.

Эти высказывания возвращают нас к теме отношения нынешнего российского политического истеблишмента к Беларуси как государству. Существует тысячи статей, которые сводят все к отношениям Кремля и Лукашенко, многие из которых рассматривают Лукашенко как «проект Москвы». Обитатели Кремля менялись, но Лукашенко по-прежнему принято считать креатурой России, продавшим «язык и флаг» за дешевый газ и нефть.

Известный публицист Александр Федута уверяет: «Влияние России на президентские выборы в Беларуси измеряется предвыборными кредитами белорусскому правительству. Понимаете, может ещё что-то быть. Могут демонстрировать фильмы типа „Крёстного батьки“. Могут быть попытки давления через определённые высказывания определённых деятелей… Но это все слова. Настоящее влияние — это экономика» [3].

На первый взгляд так оно и выглядит. Но, во-первых, Москве небезразлична ее собственная безопасность и в такой упрощенной диспозиции слишком часто игнорируются элементарные стратегические соображения, которые вынуждают Кремль фактически просто заплатить за стабильность в стране, расположенной не просто где-то у бескрайних границ России, а у дверей Москвы и центрального региона РФ. Во-вторых, слишком много обнаруживается фактов российского вмешательства в белорусскую политику, чтобы сводить все лишь к кредитам. Как и зачем российская сторона это делает — этому посвящена данная статья.

В ней нет секретной информации и ссылки на «инсайды», это — попытка обобщить, что мы знаем о контактах Москвы с белорусской оппозицией самых разных политических направлений. На основе такого обзора я делаю попытку начать анализировать эти процессы, увидеть за «деревьями» мелких фактов «русский лес» — далеко не однозначную белорусскую политику Кремля и ассоциированных с ним сил (российский режим даже сейчас далеко не однороден политически, а российские либералы не столь маргинальны как в Беларуси).

Предлагаемая вашему вниманию статья касается важных вопросов, которые не ограничиваются внутренними делами Беларуси: российской политики в отношении постсоветских стран и судьбы Беларуси как независимого государства. Несмотря на очевидную актуальность, затронутая здесь проблематика охотно игнорируется и СМИ, и аналитиками, и даже возросший интерес к теме российского вмешательства после 2014 г. привел лишь к тому, что белорусские СМИ внимательно отнеслись лишь к проблеме открыто пророссийских структур шовинистической направленности. Что же касается других аспектов темы, то публиковались лишь спекулятивные материалы на этот счет. Например, при полном отсутствии фактов белорусскую армию обвиняли в нелояльности на основании присутствующих в ней неких внешних символов советского времени, зато старательно игнорировались приведенные здесь факты взаимодействия оппозиции с Москвой.

1990-е — 2000-е гг.: ставка на либеральные силы и оппозицию

С точки зрения истеблишмента постсоветской России Беларусь всегда была «заповедником социализма», где не были проведены приватизация и управленческая трансформация. В то время как Россия и при Ельцине, и при Путине делала ставку на интеграцию с Западом и перенимала западную модель социально-экономического и — с известными оговорками — даже политического устройства (даже после обострения конфронтации с Западом Кремль эксплуатирует лишь ностальгию по СССР, но четко отмежевывается от идеологии советского государства), Минск по меньшей мере не спешил с этим, а порой и вообще искал альтернативные пути.

В частности, после триумфа Запада в «Холодной войне» и коллапса СССР мировое сообщество под лидерством США вырабатывает к началу 2000-х гг. комплекс нормативных представлений о допустимом поведении государств, которые идейно обосновывали правомерность и необходимость поддержания миропорядка, возникшего после краха СССР [4]. Кремль на словах и на деле присоединился к этому консенсусу — ярким примером является отношения Москвы с Ираном.

Минск после 1994 г. начал проводить многовекторную внешнюю политику, которая включала в себя осторожное отношение к политике Запада и многочисленные контакты со странами, выступавшими в качестве оппонентов Запада. Постепенно это стало для Кремля дополнительной нарастающей проблемой в его отношениях с Западом.

Поэтому неудивительно, что уже начиная с 1990-х основные российские СМИ всех форм собственности [5] начали негативно оценивать белорусский режим, белорусскую модель развития и события в стране. Соответствующие сюжеты выходили в топовых программах, к примеру, в аналитической программе «Время» на ОРТ. Примерами могут служит репортажи Павла Шеремета, посвященные протестам против референдума 1996 г. [6] и демонстративному переходу съемочной группой белорусско-литовской границы, а также конфликты между официальным Минском и российскими СМИ, неоднократно завершавшиеся даже высылкой российских журналистов (например, Александра Ступникова в 1997 г., Павла Селина в 2003 г.).

Критическое и зачастую открыто негативное освещение событий в Беларуси было призвано предотвратить импортирование белорусской модели в Россию. Сторонники неолиберальной экономики и евроатлантической политической ориентации в РФ видели угрозу в высоких рейтингах Лукашенко в России и популярности белорусской социально-экономической модели среди российских граждан. Для уменьшения влияния Кремль даже запретил поездки белорусского лидера в российские регионы, столь же жестко Кремль реагировал на контакты Беларуси с российской оппозицией (КПРФ, генералом Рохлиным, Примаковым).

Примером является позиция одного из идеологов современной социально-экономической модели России Анатолия Чубайса в отношении Беларуси и Союзного государства (СГ). Давая интервью накануне подписания Договора о создании СГ, Чубайс заявил, что в связи с несоразмерностью Беларуси ее интеграция возможна только путем включения в состав России [7]. Заведомо неприемлемый вариант инкорпорации, который предоставляет возможность провести приватизацию и внедрить российскую социально-экономическую модель в Беларуси и в дальнейшем останутся основной позицией не только части либеральных, но и националистических кругов России в отношении Беларуси.

Следует отметить, что Кремль изначально рассматривал Лукашенко и его идеологию как нечто чуждое, и на выборах 1994 г. поддержал его соперника — премьера Кебича.

Как отмечали наблюдатели, победа Ельцина над коммунистами на выборах 1996 г. и уже известное к тому времени недовольство российского президента Лукашенко были среди причин, которые позволяли надеяться на российское вмешательство в белорусскую политику накануне конституционного референдума 1996 г. «Часть белорусской оппозиции, особенно ОГП, сновали между Минском и Москвой призывая политиков вроде Гайдара и Чубайса помочь убедить Ельцина поддержать Верховный Совет» [8].

Непосредственное вмешательство России в противостояние белорусского президента и парламента в ноябре 1996 г. вовсе не было столь однозначной игрой на стороне Лукашенко. Оппоненты Лукашенко в Верховном Совете XIII созыва не имели в своем распоряжении серьезных политических структур, способных мобилизовать массы на выступления против исполнительной власти. Неудивительно, что значительная часть ВС и его руководство приветствовали российское посредничество (или даже вмешательство) в противостоянии с президентом [9]. И если бы не соглашение с посредничеством представителей российского руководства в лице Егора Строева, Геннадия Селезнева и Виктора Черномырдина, продолжение конфронтации, вероятно, завершилось бы куда более жесткими репрессиями против Верховного Совета (на готовность к ним указывает факт удаления участников голодовки из парламента в 1995 г.).

Селезнев и его коллеги в известном смысле сохраняли для Москвы «альтернативу Лукашенко», либеральные силы, возглавляемые политиками, чьи политические взгляды более соответствовали взглядам российского руководства того времени в части экономической либерализации, приватизации. К тому же — в отличие от на тот момент уже внепарламентской национал-демократической оппозиции под руководством Зенона Позняка — лидеры Верховного совета были готовы работать с Москвой. И это не были маргинальные фигуры, а, напротив, такие известные политики как Гончар, Карпенко, Захаренко.

Примером являются, например, последующие контакты с Москвой Виктора Гончара, возглавившего альтернативную ЦИК и начавшего кампанию за проведение альтернативных президентских выборов 1999 г. Этот проект вовсе не был бутафорским и довольно широко освещался основными российскими СМИ [10]. Потенциально альтернативные президентские выборы в 1999 г. могли привести к создание альтернативного правительства, поскольку свою кандидатуру выдвинул, наряду с находящимся в эмиграции Зеноном Позняком, другой авторитетный политик Михаил Чигирь. Последний вернулся из Москвы, где он находился после опалы, именно для участия в альтернативных выборах. Неудивительно, что в конце марта Чигирь был арестован [11].

Впоследствии Чигирь четко указывал, что только его уверенность в поддержке альтернативных выборов 1999 г. со стороны РФ и Запада заставила его принять в них участие. По его словам, «Я работал в Москве, приезжал сюда на выходные, общался с политиками и с их слов делал выводы о том, что происходит в Беларуси. Чаще всего это были Семен Шарецкий и Виктор Гончар. Шарецкий убеждал меня, что выборы одобрены Москвой, Борисом Ельциным, согласованы с западными посольствами. Я поверил. А когда кампания началась, увидел, что все совсем не так, как изображали Гончар с Шарецким. Можно сказать, они меня ввели в заблуждение». [12]

Для российской стороны — хотя трудно сказать, кто стоял за этими контактами с белорусской оппозицией в 1999 г. со стороны Кремля, но это и не столь важно — имело смысл по меньшей мере развивать контакты с оппонентами Лукашенко. Ведь учитывая политические настроения граждан России, ностальгировавших по советским временам, белорусский президент казался им привлекательным символом иной по отношению к существовавшей в России социально-экономической модели, основанной во многом на механизмах и приемах советского времени. Эти симпатии открывали перед Лукашенко невероятно широкие возможности для влияния в России. Поэтому несмотря на внешнюю поддержку интеграционной риторики в отношениях с Беларусью, многие в Кремле рассматривали Лукашенко как угрозу, причем не только личной власти, но тем социально-экономическим преобразованиям и переделу собственности, которые удалось осуществить в РФ в 1990-е гг.

Столь же логично было и для белорусской оппозиции работать с Россией. Учитывая важность отношений с РФ для белорусской экономики, именно поддержка или хотя бы невмешательство Москвы во внутрибелорусскую конфронтацию являлись залогом успеха в свержении режима.

Уже в 2019 г. бывший лидер «Белого легиона» Сергей Числов (Бульба) в интервью «Еврорадио» выразил мнение, что белорусские силовые структуры вряд ли были связаны с похищениями Гончара и Захаренки, зато это могли сделать российские ведомства [13] — формально возможно даже как будто в интересах Лукашенко. В последующем интервью он назвал похищение, «нормальной долгосрочной заготовкой, чтобы здесь была так называемая консерва, как с Кучмой и Гонгадзе. Чтобы глава государства не делом занимался, а должен был периодически нервничать… Спецслужбы создают своим соседям такие проблемы» [14]. Действительно, проблема исчезнувших заняла заметное место в пророссийской риторике команды Санникова в период контактов последней с Москвой. Сам он отмечал: «И ждем мы участия России не в смене власти, а в расследовании исчезновений людей. Тем более что наверняка выход фильма связан с появлением какой-то дополнительной информации об этих громких делах» [15].

2000-е гг.: чекистский капитализм и либеральная империя

После прихода к власти В. Путина в 2000 г. давление с российской стороны в отношении Беларуси не только не ослабло, но и стало более методичным. Теперь российская сторона видела себя, по словам А. Чубайса, в роли «либеральной империи». Новая идеология была призвана объединить державнические и либеральные сегменты путинского режима. Более конкретно, подразумевалось, что посредством этой концепции российский сырьевой капитал путем приватизации важнейших активов на постсоветском пространстве, прежде всего энергетических, сможет выстроить свое геоэкономическое господство, которое трансформируется в региональное лидерство России на постсоветском пространстве. Говоря о непосредственных целях на пути построения «либеральной империи» Чубайс уточнял, «Украина, Белоруссия, Кавказ, Казахстан — это абсолютная реальность, к которой мы предрасположены, и это то, что мы не должны упустить» [16].

К такому видению руководство РФ подталкивали и процессы внутри самой России. Российский капитализм в 1990-е гг. формировался на волне развала всех государственных структур, включая армию и спецслужбы. Передел собственности и рынков и резкое падение доходов российских силовиков привели к их интеграции в бизнес-структуры финансово-промышленных групп. Силовики становились крышей по ведению бизнеса и борьбе с конкурентами. Так рождался пресловутый «чекистский капитализм». Он соединял преданность рынку и роль сильного государства, а вернее силовиков в этом рынке.

Изменилась и стратегия поведения России на белорусском направлении. От интеграции Москва переходит к серьезному экономическому и политическому давлению на Беларусь. Именно на начало президентства Путина приходится подготовка проекта о совместной газотранспортной компании Беларуси и России на базе Белтрансгаза. Российская сторона посчитала, что дальнейшее существование единого энергетического пространства Союзного государства, созданного согласно договору 1998 г., следовало бы увязать с формированием данного консорциума. При этом в российском понимании контрольный пакет нового консорциума должен был принадлежать российской компании «Газпром», в то время как белорусская сторона выступала за равные условия ее собственности.

В марте 2002 г. было подписано соглашение, по которому Москва обязывалась поставлять Минску газ по цене Смоленской области взамен на продажу Беларусью половины «Белтрансгаза». В российский пропагандистский дискурс, кроме старых штампов об «отсталом», «советском» характере Беларуси, начинает внедряться идея возможного включения Беларуси в состав России. Антиинтеграционным пафосом была проникнута и речь Путина, известная по высказыванию «мухи отдельно — котлеты отдельно». Она прозвучала в июне 2002 г., когда Путин после неудачных переговоров с Лукашенко резко раскритиковал интеграционные предложения последнего, а в августе 2002 г. предложил Беларуси или войти в состав РФ семью областями или создать союз по примеру ЕС.

Столкновения продолжились и в 2003 г. по поводу цены за «Белтрансгаз» — «Газпром» предлагал лишь USD600 млн, а Минск требовал USD5 млрд. В результате Беларусь не смогла своевременно заключить договор на поставки в 2004 г. и 18 февраля они были полностью остановлены. Только в июне удалось подписать договор на поставки газа в 2004 г. определив цену на уровне USD46,68 за тыс. м3. Эта цена удержалась до конца 2006 г., когда после президентских выборов в Беларуси «Газпром» повысил ее до USD100, одновременно Беларусь согласилась продать 50% акций «Белтрансгаза» за USD2,5 млрд.

Последующие нефтегазовые конфликты 2006, 2010 и 2017 гг. сопровождались на протяжении всей дальнейшей истории информационными кампаниями против Беларуси с задействованием всего арсенала средств от простых информационных вбросов до привлечения радикальной оппозиции.

Одновременно российская сторона работает с либеральным сегментом белорусской политической сцены, и Минск жестко реагирует на это. Так, 23 октября 2002 г. из Минска были высланы депутат Госдумы РФ Борис Немцов, зампредседателя Госдумы РФ Ирина Хакамада, а также политолог, близкий к АП РФ Сергей Марков. У Немцова были изъяты USD50 000, которые, по мнению либеральных российских СМИ, «ему подбросили» [17].

Следует подчеркнуть, что на тот момент Немцов и Хакамада еще не отдалились от российского руководства так, как это произошло в дальнейшем, и их визит потому был значительным событием для белорусской оппозиции. Более того, в руководстве СПС рядом с Хакамада и Немцов присутствовал и автор идеологии «либеральной империи» Чубайс.

Российские гости планировали встречи с руководством белорусской оппозиции, в частности с ОГП и участие в экспертной конференции Центра «Стратегия». КГБ Беларуси объяснило высылку «неоднократными фактами вмешательства данных граждан во внутренние дела Беларуси, а также их деятельность, направленную на нанесение ущерба государственным интересам Беларуси» [18].

Контакты Немцова с оппонентами Лукашенко вполне соответствовали позиции Кремля. Ведь в ноябре 2003 г. близкий к российскому руководству Дмитрий Рогозин заявил: «Никогда никакой государственности у Белоруссии не было. Это вообще недоразумение какое-то, что она сегодня есть… Для меня Лукашенко ничем не лучше Шушкевича, а может, и хуже.» [19].

В самом начале 2004 г. близкий к Кремлю политический комментатор Сергей Караганов первым из российских экспертов заявил о «мифе безальтернативности» Лукашенко с точки зрения российских интересов. Затем он пояснил, «если бы Лукашенко проводил разумную политику, его бы поддерживали, хотя мы вряд ли поддерживали бы режим, который идет на третий срок меняя Конституцию». Сомнения в соответствии президента Лукашенко российским интересам в ходе газового кризиса февраля 2004 г. высказывали и другие российские эксперты, а белорусский оппозиционный аналитик Владимир Подгол заявил, что газовый конфликт может быть частью многоходовой комбинации по отстранению Лукашенко от власти [20].

Сразу же после завершения этого «газового кризиса» было объявлено об обнаружении USD100 000, незаконно направленных из России на поддержку белорусской оппозиции [21]. Подробностей этого дела обнародовано не было.

В середине 2000-х гг. российские либералы были уверены в отрицательном отношения Путина к Лукашенко [22]. Если допустить, что это верно, то в ином свете видятся и некоторые другие события того времени. Например, в преддверии очередных белорусских президентских выборов в декабре 2005 г. известным российским журналистом Шереметом был создан интернет-портал «Белорусский партизан», публикующий оппозиционные белорусским властям материалы. На тот момент Шеремет работал на российском Первом канале и был автором некоторых весьма специфических фильмов и репортажей. В частности, его документальный сериал «Чеченский дневник» представил в свое время апологию преемника Ельцина — Владимиру Путину, обосновав нужность и полезность второй чеченской войны [23].

Детали создания и финансирования «Белорусского партизана» покрыты мраком — возможно и обоснованно, но известно, что в дальнейшем «Белорусский партизан» признавал, что получал поддержку российского фонда «Династия», в общественный совет которого входил — все время пока тот существовал — тогдашний вице-премьер российского правительства Аркадий Дворкович (которого Кремль не раз направлял для решения конфликтных вопросов с Минском). То же касалось и ассоциированного с «Белорусским партизаном» веб-проекта «Историческая правда». Впоследствии ссылки на финансирование со стороны фонда «Династия» были удалены.

В 2006 г. президентские выборы в Беларуси завершились продолжительными уличными протестами, в то время как правительство вело сложнейшие переговоры по нефти и газу, в результате которых Российская Федерация вышла из энергетического союза. Особую роль в избирательной кампании сыграл один из ведущих кандидатов, бывший ректор БГУ Александр Козулин, который избрал для своей кампании довольно провокативный стиль. Она началась со скандального выдвижения Козулина президентом путем манипуляций в БСДП (Г) и продолжилась попытками прорыва в Национальный пресс-центр, а также на III Всебелорусское собрание. После выборов Козулин сначала выступил против палаточного городка протестующих сторонников единого кандидата от демократических сил Милинкевича, а потом совершил марш на приемник-распределитель на Окрестино, что привело к столкновению с милицией. Милинкевич открыто назвал последнюю акцию Козулина «провокацией» [24].

И здесь следует напомнить о других деталях кампании Козулина, касающихся взаимодействия с Москвой. Кандидат явно пытался понравиться Кремлю публично рассказывая о Путине: «если взять Владимира Владимировича, то, как раз у нас в Белоруссии к нему отношение очень позитивное. Более того, по рейтингу он в 2,5 раза стоит выше, чем Александр Григорьевич, то есть где-то на 40 пунктов… Его бы сразу избрали». Более того, Козулин — ссылаясь на только что прошедший первый Майдан на Украине, призвал Кремль вмешаться во внутрибелорусскую политику: «у нас существует такое мнение о том, что просто Владимир Владимирович известен как человек слова, офицерской чести и некогда данные обязательства о том, что он будет работать только с официальной властью, и не будет работать с другими силами, они сейчас выполняются. Хотя понятно, что события, которые произошли на Украине, да и в других странах показывают, что это часто вредит национальным интересам той же России. Поэтому возникает вопрос о том, где эти интересы и потом, когда мы говорим о вмешательстве во внутренние дела, сегодня у нас союзное государство, о котором мы все говорим. Это союзное государство должно реально работать, права человека они реально должны выполняться» [25].

Эта риторика дополнялась критикой белорусского «иждивенчества» и обещаниями любить и защищать Россию: «наша хваленая социально-экономическая стабильность держится только за счет помощи со стороны России… Мы благодарны и российскому народу, и российскому правительству. Потому что стоит убрать эти деньги, и все, Беларусь сразу захлебнется в социально-экономическом кризисе… В Белоруссии пройдет только белорусский сценарий. И Козулин является именно белорусским сценарием. Но одновременно появился в Белоруссии политик, который относится с любовью к России и видит ее будущее как великой страны. Я уже говорил, что русский долго запрягает, но быстро едет. И Козулин как политик готов гарантировать России соблюдение ее интересов на этом пространстве» [26].

Особо стоит подчеркнуть, что Козулин первым из крупных политиков четко обосновал необходимость координации действий Запада и России по свержении существующего правительства в Беларуси. По его словам, «самая главная наша проблема в подходе „либо с Европой, либо против Европы“, или „либо с Россией, либо против России“. В самой постановке вопроса заложен конфликт. А когда заложен конфликт, вопрос решен не будет. Нужен компромисс! … Если мы берем Милинкевича, то здесь компромисса быть не может. Милинкевич является представителем Белорусского народного фронта, а их лозунг состоит в том, что Россия — оккупант. А Козулин никогда не скрывал своей любви и уважения к России. Более того, он всегда повторял, что наша хваленая экономическая стабильность держится на льготах и преференциях со стороны РФ… Козулин и будет являться компромиссом между Россией, Европой и Америкой» [27].

Призывы к российскому вмешательству продолжались и затем. Накануне выборов Козулин призвал президента РФ повлиять на ситуацию в Беларуси и «не допустить фальсификации выборов и применения силы в отношении мирных граждан». [28].

Косвенно на связи кампании Козулина с РФ может указывать и тот факт, что западные доноры в тот раз поддержали единого кандидата от демократических сил Александра Милинкевича. Поэтому Козулин вряд ли мог получить серьезные средства с западной стороны, и исходя из тогдашней политической обстановки, источниками средств не могли быть и силы внутри страны.

В любом случае по результатам президентских выборов 2006 г. страны Запада ввели в отношении Минска дополнительные санкции, что сделало его позицию более уязвимой в переговорах по интеграции с Москвой. Российско-белорусские отношения вошли в кризисную фазу еще в конце 2005 г., когда выяснилось, что для Москвы неприемлемо белорусское предложение о создании наднациональных структур Союзного государства, а Минск не пойдет на московское предложение — начать объединение с введения единой валюты и «экономической гармонизации». Белорусский вариант позволял Минску политически закрепить статус равного партнера. И наоборот: московская модель вела к экономическому рейдерскому захвату Беларуси [29]. Минску предлагалось полностью копировать российскую социально-экономическую модель как условие дальнейшего сохранения энергетического союза. Беларусь должна была согласиться на единый эмиссионный центр, функционирующий на принципах российской социально-экономической модели, а также на внедрение российских экономических стандартов.

Это для белорусской экономики было невозможно сделать, исходя из разницы ее структуры по сравнению с российской. Санкции же Запада после выборов 2006 г. подрывали позиции Минска и не давали маневра в переговорах с Москвой, чем последняя и воспользовалась. С 1 января 2007 г. Россия вышла из энергетического союза с Беларусью и увеличила более чем в два раза цены на газ и нефть.

Далее, противоречия Беларуси и России не только не спадали, но и начали затрагивать новые отрасли, в частности аграрно-промышленный комплекс. Еще в 2000 г. в Беларуси была принята Президентская программа улучшения села на 2001–2005 гг. Был принят Декрет № 22 от 16.11.2000 г., по которому колхозы были переформатированы в СПК, а совхозы в УП.

В этих условиях российские финансово-промышленные группы решили принудить белорусское руководство к приватизации наиболее сильных сельско-хозяйственных активов страны [30]. На этом фоне усилились запреты поставок в Россию белорусских продуктов питания, в первую очередь молока, сахара и мяса. В частности, молочный конфликт 2008–2009 гг. по сведениям журнала «Русский Newsweek», был связан с тем, что в обмен на предоставление Россией кредита в USD2 млрд от Минска требовали продать 12 белорусских молочных заводов российским предпринимателям.

В это время некоторые демократические активисты апеллируют к Кремлю. Бывший депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси Сергей Скребец и его младший брат, демократический активист Александр Скребец, 11 марта 2008 г. обратились с открытым письмом к новому президенту РФ Дмитрию Медведеву, в котором призвали его потребовать от Минска немедленного освобождения бывшего кандидата в президенты Александра Козулина. Скребцы уверены, что демократические изменения в стране во многом зависят от России: «Российский истеблишмент не желает ничего знать о Белоруссии и белорусском народе. Но политика игнорирования проблем соседней Белоруссии приведет нашу страну к коллапсу» [31].

После освобождения, Козулин встретился 8 августа 2009 г. в Госдуме РФ с председателем Комитета по делам СНГ Александром Островским (ЛДПР). Российская сторона подчеркнула, что «встреча состоялась в годовщину начала военных действий на территории Южной Осетии» [32]. Александр Козулин настаивал, что речи о его возвращении в политику при поддержке Москвы не шло, но признался, что его попросили о «консультации» насчет того, что происходит в Беларуси [33]. Будучи придворной оппозицией Кремля ЛДПР вовлечена в организацию запасных каналов для работы на более проблемных направлениях (например сотрудничество с Ираком во времена Саддама). Примечательно, что именно Жириновский стал самым известным российским политиком, который громко осуждал то, как были проведены президентские выборы 2010 г. в Беларуси. А через пару лет он же предложил «прекратить кормить Белоруссию» и включить ее в состав РФ в качестве «девятого федерального округа».

Продолжение следует.

[1] Илона Виноградова, Белорусские оппозиционеры приехали в США за поддержкой, Русская служба Би-би-си, 17 февраля 2011, https://www.bbc.com/russian/international/2011/02/110214_us_belarus_opposition.

[2] Алевтина Снежина, Глава «Белгазпромбанка»: я не верю в добровольные изменения в нашей стране, 12.02.2020, https://naviny.by/article/20200212/1581485459-glava-belgazprombanka-ya-ne-veryu-v-dobrovolnye-izmeneniya-v-nashey?fbclid=IwAR0f4eJHMVlm_8RLv4d7GUsbicYTSiF5jjG5NfzViafaCqVpOIg63ckDZZc.

[3] Алесь Пилецкий, Федута: В 2015 году у Лукашенко врагов нет, Еврорадио, 03.08.2015, https://zautra.by/news/news-18983

[4] Miroslav Nincic, Renegade Regimes: Confronting Deviant Behavior in World Politics, Columbia University Press, 2005.

[5] Учитывая роль олигархов в контроле СМИ и их участие в определении политического курса России, вряд ли можно считать освещение Беларуси в российских СМИ даже в 1990-е гг. объективными материалами независимых СМИ.

[6] Референдум в Беларуси 1996 г.: Шеремет о разгоне мирной акции протеста, Олег Волчек, 22.07.2017, https://www.youtube.com/watch?v=EIS0TN9Dn8w.

[7] Чубайс за присоединение Белоруссии к РФ, https://www.youtube.com/watch?v=Cpl9DeLNYpg&feature=emb_logo.

[8] Vitali Silitski, The political economy of Russian-Belarusian integration, в: Valer Bulhakaw (ed.), Belarus-Russia Integration, Minsk: Warsaw analytical group, 2003.Р. 237.

[9] Александр Старикевич Преступление и наказание, Салідарнасць, 22.11.2016, https://gazetaby.com/post/prestuplenie-i-nakazanie-1/119853/.

[10] Владимир Мартьянов, Сергей Олехнович, Беларусь. Совершеннолетие. Год 1999-й, «Салiдарнасць», TUT.BY, 15.07.2009, https://zautra.by/news/news-4547.

[11] Прощай, Лукашенко! «Коммерсантъ Власть» № 13 от 06.04.1999, стр. 38, https://www.kommersant.ru/doc/15343.

[12] Віталь Цыганкоў, Лукашэнка казаў: «Навошта нам была гэтая ўлада?», Гутарка з Міхаілам Чыгіром пра гісторыю 90-х, 21.10.2010 https://nn.by/?c=ar&i=44944.

[13] Ці можна верыць прызнанню «забойцы Ганчара і Захаранкі»? Euroradio Live, Streamed live on Dec 17, 2019https://www.youtube.com/watch?v=lnxZ2VP_x04 Хронометраж: 33:30–34:20.

[14] Сергей Бульба: «С Павличенко меня познакомил Марцев…», 12.19.2019, https://belaruspartisan.by/politic/485416/.

[15] Андрей Санников, «Крестным батькой» должна заняться ООН, 08 июля 2010, https://echo.msk.ru/blog/sannik/693886-echo/.

[19] Россия как либеральная империя; будет ли А.Чубайс президентом России? (в гостях: Анатолий Чубайс) 27 сентября 2003,https://echo.msk.ru/programs/beseda/23475/.

[20] Павел Селин, Решение белорусских властей о депортации П.Селина из республики, 30 июня 2003, https://echo.msk.ru/programs/beseda/22640/.

[21] КГБ Белоруссии объяснил, за что выслали Б. Немцова, 23 окт 2002, https://www.rbc.ru/politics/23/10/2002/5703b50a9a7947783a5a4092.

[22] Рогозин: Лукашенко мешает союзу с Россией, 17 ноября 2003 г. http://news.bbc.co.uk/hi/russian/talking_point/newsid_3277000/3277717.stm.

[23] Юры Дракахруст, Акцэнты Свабоды, Б.м.: Радыё Свабода, 2009, С. 262-263.

[24] Борьба за власть. КГБ Белоруссии нашел «российские доллары», «Коммерсантъ» № 60 от 05.04.2004, стр. 11, https://www.kommersant.ru/doc/463541.

[25]Кухня Андрея Черкизова, Политический треугольник США-Белоруссия-Россия, 23 апреля 2005, https://echo.msk.ru/programs/kitchen/35910/.

[26] Чеченский дневник (1серия: «Вторжение»), Эфир по ТВ 10.07.2000, https://www.youtube.com/watch?v=TUYGFW2xd5M.

[27] Вадим Довнар, Владимир Соловьев. Срыв возмущения. С белорусской оппозицией расправились в праздник, «Коммерсантъ» № 52 от 27.03.2006, стр. 9, https://www.kommersant.ru/doc/660867.

[28] Кухня Андрея Черкизова, Политический треугольник США-Белоруссия-Россия, 23 апреля 2005, https://echo.msk.ru/programs/kitchen/35910/.

[29] Предстоящие выборы президента Белоруссии (в гостях: Александр Козулин), 13 марта 2006, https://echo.msk.ru/programs/beseda/42298/.

[30] Александр Козулин: «После победы мгновенно открою границу Беларуси с Украиной», 07.03.06, https://censor.net.ua/r2666.

[31] Козулин: «Выборы в Белоруссии могут закончиться кровавой бойней», 13.03.2006, https://graniru.org/Politics/World/Europe/Belarus/m.103067.html.

[32] Московская мечта. Расчет исключительно на силу и натиск может вновь подвести Кремль, https://www.kommersant.ru/doc/731419.

[33] Эксперт: «молочная война» с Беларусью была тщательно спланирована в РФ, https://news.tut.by/economics/139966.html.