31 декабря 2015 года был подписан Указ президента Республики Беларусь № 534, согласно которому увеличивается размер страхового стажа для получения пенсии. При этом в частности декретный отпуск не учитывается при исчислении страхового стажа, равно как и отпуск по уходу за людьми с инвалидностью первой группы, либо лицами 80 лет и старше, которые нуждаются в постоянном уходе. Это значит, что хотя, к примеру, декретный отпуск все еще считается частью трудового стажа, при расчете пенсии он не учитывается. Работой считается только та деятельность, которая сопряжена с оплатой взносов в Фонд социальной защиты населения (ФСЗН). Интересно, что все социальные выплаты и пособия как раз-таки берутся из этого Фонда. Соответственно все, кто по какой-то причине перестают платить взносы в ФСЗН, а наоборот — черпают из него — в определенной мере «наказываются» за их «иждивенческую позицию». Такое регулирование не является чем-то новым, а выступает логичным продолжением серии неолиберальных политик по сокращению социальных гарантий и маргинализации бедности.
Неолиберализм — это определенная модель социально-экономической политики, которая поддерживает рынок, но сохраняя государственный контроль и некоторые элементы социальной поддержки. Однако, в условиях коммерциализации и недостатка ресурсов социальная поддержка перераспределяется таким образом, чтобы поощрять нормативные модели гражданства и персональной ответственности: продуктивная трудовая деятельность людей, не нуждающихся в социальных гарантиях.
Так, к примеру, LisaDuggan [1], профессор Университета Нью Йорка, определяет в качестве основных черт неолиберальной политики приватизацию социальных сервисов через персональную ответственность, так как функции государства по социальному обеспечению сокращаются. Более того, нагрузка по обеспечению социальных сервисов перераспределяется между гражданским обществом и семьей. В данном случае культурная норма «традиционной семьи», по мнению Duggan, используется неолиберализмом для сокращения социальных гарантий уязвимым группам, как например, одинокие матери и бедные семьи.
Женщины, как «особая» категория граждан, в связи с репродукцией нуждающаяся в социальной поддержке и сервисах, регулируется в Беларуси также через приоритезацию традиционного гендерного порядка и соответственную семейную политику, которая поощряется как единственная социально одобряемая модель. Традиционная модель семьи с «мужчиной-кормильцем» и «женщиной-хранительницей очага» позволяет заполнить недостаток социальных сервисов. Семья в данном случае функционирует как самообеспечивающийся механизм, где продуктивный труд мужчины должен компенсировать затраты репродуктивного труда женщины. Соответственно государство снижает свою ответственность по социальному страхованию материнства и более того — интенсифицирует женский трудовой ресурс. Другим словами, хочешь получать «нормальную» пенсию — будь добра отработать оплачиваемый декретный отпуск. Хочешь родить ребенка — продумай сама о том, за какие средства будешь жить, пока находишься в декрете. Определенные элементы социальной поддержки в официальной политике сочетаются с постепенным перекладыванием полной ответственности по социальному обеспечению на самих граждан.
Следовательно, принятие нового Указа по сути является проявлением следующих тенденций, которые свидетельствуют об усилении неолиберальной политики в Беларуси:
Во-первых, социальная поддержка и материально, и дискурсивно перераспределяется на поддержку нормативной/ «традиционной» модели семьи, а особенно такой семьи, которая в состоянии самостоятельно себя обеспечивать. Так, к примеру, в Национальной программе демографической безопасности Республики Беларусь на 2011–2015 гг. указывается, что: «главной задачей является формирование в обществе модели благополучной, успешной семьи с двумя и более детьми, способной к духовно-нравственному саморазвитию и самореализации». При этом дальше в этой же программе указывается: «следует уйти от патерналистского подхода к оказанию государственной поддержки семьи, в результате которого граждане выступают потребителями услуг и не участвуют в повышении уровня и качества своей жизни. Дальнейшее совершенствование социально-экономической поддержки семей должно осуществляться на основе принципа партнерства государства и населения». Такие меры, например, исследователи из Израиля Alberto Spektorowski и LizaIreni-Saban [2] обозначают как «продуктивный велфаризм», когда государство поддерживает такие группы граждан и модели отношений, которые продуктивны для благосостояния страны и не нуждаются в социальном обеспечении.
Во-вторых, сокращаются социальные гарантии и сервисы. Так, государство уже не первый раз предпринимает попытку сократить масштабы охвата социальным пособием по уходу за ребенком. В 2012 году в новом Законе (от 29.12.2012 № 7-З) о государственных пособиях семьям, воспитывающим детей, был увеличен список категорий людей, в отношении которых пособие по уходу за ребенком до 3-х лет сокращается на 50%. Если ранее такое сокращение предусматривалось в отношении тех, кто, находясь в декретном отпуске, выходили на работу (полный или неполный рабочий день), учились и получали стипендию, то теперь это ограничение распространялось и на отдельные виды профессиональной деятельности. В частности, получать лишь 50% пособия должны были еще и индивидуальные предприниматели, нотариусы, адвокаты, а также те, кто занимаются ремесленными видами деятельности, или выполняют работу по гражданско-правовому договору в сфере интеллектуальной собственности.
Это изменение вызвало широкое возмущение общественности как дискриминационная мера, не имеющая под собой никаких логических оснований. Петицию против такого нововведения подписали более 5000 человек [3], после чего было принято решение вернуть право на 100% пособие по уходу за ребенком до 3-х лет индивидуальным предпринимателям, частным нотариусам, ремесленникам (Указ президента Республики Беларусь от 9 октября 2013 г. № 462). Однако не было отменено другое изменение, согласно которому пособие по уходу за ребенком с инвалидностью в возрасте до 18 лет не назначается лицам, выполняющим работы по гражданско-правовым договорам, предметом которых являются оказание услуг, выполнение работ и создание объектов интеллектуальной собственности; являющимся индивидуальными предпринимателями, частными нотариусами, адвокатами; ремесленники, безработным, учащимся.
В-третьих, поддерживается дихотомия между продуктивным/ производственным трудом и репродуктивным / непроизводственным трудом. Репродуктивный труд можно обозначить как весь комплекс работ, активностей по рождению и воспитанию детей, а также заботе о них и о домашнем хозяйстве. Специфика этого труда заключается в том, что он рассматривается в обществе в большей мере как производный от «природного предназначения» женщины, воспринимается как само собой разумеющийся, а соответственно не имеющий никакой экономической ценности или признания. Новый закон о пенсионном обеспечении сделал репродуктивный труд фактически не оплачиваемым, а пособие по уходу за ребенком — «субсидией» или даже «займом», который должен быть отработан в будущем, иначе размер пенсии будет минимальным. Так, до декретного отпуска трудоустроенные граждане регулярно платят взносы ФСЗН для получения пакета социального страхования. Теперь же, и после декретного отпуска необходимо восполнить пропущенные года в трудовой деятельности, а точнее период, когда взносы не платились. Другими словами, трудовая деятельность должна покрыть затраты на социальное пособие, чтобы иметь возможность в полной мере воспользоваться другой социальной гарантией — пенсионным обеспечением.
Система советского социального страхования, приравнивая репродуктивный труд к трудовой деятельности, идеологически строилась в большей мере на представлении о социальном пособии как заработной плате, которую женщина получает по уходу за ребенком. Исключение отпуска по уходу за ребенком из страхового стажа фактически меняет статус этого репродуктивного труда на «иждивенчество» и «временную нетрудоспособность». Государство сохраняет базовую гарантию на социальную помощь, однако, учитывая рыночные механизмы и дефицит ресурсов, продуцирует меры восполнения затрат за счет перекладывания ответственности за социальное обеспечение на граждан.
При этом репродуктивный труд занимает значительную часть времени даже работающих женщин. Так, по данным исследования бюджета времени, проведенного в Беларуси в 2014–2015 гг., около 40% свободного времени женщины тратят на домашние обязанности. Распределение по видам деятельности выглядит следующим образом: приготовлением пищи занимаются 94,9% женщин и 45,6% мужчин; мытьем посуды — 85% женщин и 29,7% мужчин; уход за одеждой и обувью осуществляют 49,2% женщин и 6,2% мужчин; покупкой товаров и получением услуг занимаются 77,9% женщин и 52,7% мужчин; уход за детьми осуществляют 28,2% женщин и 24,3% мужчин; работы по строительству и ремонту выполняют 9,2% мужчин против 1,7% женщин; а по содержанию и ремонту транспортных средств — 21,5% мужчин против 0,9% женщин.
Такое распределение домашней работы обеспечивает мужчинам значительное преимущество по сравнению с женщинами, в том числе в профессиональной сфере, так как мужчины больше отдыхают (лучше восстанавливаются) и имеют больше возможностей для профессионального развития. Женщины же, загруженные домашней работой, не могут уделить в полной мере внимание работе, что снижает их возможности для зарабатывания стредств. Кроме того, женщины вынуждены выбирать ту работу, которая позволяет им сочетать профессиональную деятельность с заботой о семье и доме. В итоге женщины часто соглашаются на малооплачиваемую работу с более гибким графиком. С учетом же последнего законодательного изменения, декретный отпуск становится тем, на что женщина уже не может рассчитывать в полной мере. А это значит, что система социального страхования материнства, которая была введена в советское время и являлась выражением идей о социальной справедливости, сейчас постепенно коммерциализируется.
Новые законодательные инициативы демонстрируют разнообразие факторов, которые вовлечены в конструирование официальной политики, такие как нормы советского периода, рыночные механизмы и государственные приоритеты. Официальная политика создает новые принципы постсоветской социально-экономической стратификации населения, где класс и гендер тесно переплетены. Продуктивность становится тем маркером, который определяет статус граждан как «человеческого капитала» государства, что закономерно создает плеяду патологизированных субъектов, не вносящих существенного вклада в развитие рынка и страны.
Примечания
[1] Duggan, Lisa. 2003. The Twilight of Equality? : Neoliberalism, Cultural Politics, and the Attack on Democracy. Beacon Press.
[2] Spektorowski, Alberto and Liza Ireni-Saban. 2013. Politics of Eugenics. Productionism, population and national welfare. LondonandNewYork: Routledge.
[3] Петиция «Измените закон РБ „О гос. пособиях семьям, воспитывающим детей“: верните детские пособия!».