Казалось бы, нефтегазовые маневры последних недель можно было назвать очередным «кремлевским ультиматумом». Но на деле он оказался «последним китайским предупреждением», не имеющим никаких последствий. Молния ударила, а гром не прогремел.
Как заявил посол России в Беларуси Дмитрий Мезенцев, «стороны намерены в ближайшее время найти оптимальное решение, которое устроит партнеров». И по нефти, и по газу. То есть интеграционные торги продолжаются и будут продолжаться в будущем. До каких пор? Трудно сказать. За четверть века, если взять в качестве точки отсчета декларированный в программе Александра Лукашенко на выборах-94 пункт об интеграции с Россией, сделано было много, но ситуация принципиально не изменилась. А до этого, в апреле 1994 года Вячеслав Кебич вместе с Виктором Черномырдиным подписали документы об объединении денежных систем двух стран, что предполагало введение единой валюты образование единого эмиссионного центра.
Кебича многие понимали, поскольку прежде он был одним из самых «крепких хозяйственников» в БССР, и его поддерживало абсолютное большинство промышленников, таких же «красных директоров», как и он сам. В то же время Кебичу приходилось отбиваться от обвинений в коллаборационизме и произносить: «Да не отказываемся мы от независимости, не хотим потерять государственность. Но что делать с государством, которое живет за счет чужих ресурсов»? Действительно, еще в августе 1993 года в белорусское правительство поступила телеграмма, подписанная председателем правления АО «Газпром» Р. Вяхиревым, где сообщалось, что в случае неуплаты долга в 100 млрд рублей, поставки газа в Беларусь будет прекращена 15 августа в 12.00.
Вероятно, этой датой можно начинать отсчет торга: независимость / интеграция.
Уже в мае 1994 года Нацбанк РБ направил в ВС РБ письмо, в котором заявил, что его позиция по отношению к ст. 5 Соглашения об объединении денежных систем, подписанного 12 апреля в Москве, предусматривающей ликвидацию Нацбанка, остается неизменной: статья противоречит Конституции РБ.
Это была реальная опасность, поскольку для отказа от суверенитета в пользу интеграции оставалось урегулировать только «технические» вопросы.
А ныне? Трудно удержаться от цитаты — «никогда не было, и вот опять». Лукашенко напрягают «по нефти и газу», как некогда Кебича. На самом же деле, Лукашенко намного тяжелее. Нефтегазовую проблему можно решить, а изменить экономику в одночасье невозможно.
Что надо изменить? Об этом Лукашенко сам рассказал в день парламентских выборов: «А вы знаете, какой дефицит у нас от торговли с Россией? Под 9 млрд. долларов ежегодно. Скажите, где мне взять эти 9 млрд, чтобы заплатить России за те товары, которые мы покупаем. Естественно, углеводородов у нас нет, эти деньги надо заработать на российском рынке. А нам выставили барьер и не пускают по отдельным видам товаров. Это правильно? Нет».
А на самом деле, чтобы заработать деньги (даже с учетом преференций по поставке углеводородов) на российском рынке белорусские товары должны получить совершенно льготные условия, которые оградили бы их от конкуренции со всеми, включая российских производителей. Но это невозможно.
Продолжим цитирование: «Когда ты вступаешь в какое-то объединение, рассчитываешь, что с каждым месяцем, с каждым годом будет лучше». На самом же деле становится хуже. Отсюда приговор: «Извините, на хрена нужен кому такой союз?»
Можно согласиться, что действительно, не нужен. Но ведь единого мнения в лагерях союзников тоже нет. И конца торгу тоже нет.