ЕАЭС: конфликт с тенденцией к интеграции?

В теории конфликта принято выделять множество их подвидов, но один из них определяется парадоксальным образом — «конфликт с тенденцией к интеграции». Речь идет о том, что при создании союзов интересы политических субъектов в процессе «притирки» неизбежно генерируют конфликт, но при этом конечная цель — интеграция — сохраняется. Зачастую создание региональных союзов можно описывать через такую концепцию, но остается вопрос: действительно ли их целью является интеграция?

В случае с региональными союзами крайне сложно придерживаться какого-то одного концепта объединения. Возможно, это не обязательно, но такого рода конструкты просто помогают объяснить, что происходит с объединением, либо вообразить, что с ним будет происходить. Таким образом «научные представления» помогают вообразить будущее, которое отчасти потому таковым и становится, потому что мы его так вообразили. Таким же образом ЕАЭС — это союз, будущее которого зависит от планов входящих в него сторон.

Как ковался Союз?

Евразийский экономический союз — региональная организация экономической интеграции. Задумано это объединение было еще в 2011 году; в ноябре была подписана Декларация о евразийской интеграции. Но этот волюнтаристски создаваемый проект не мог дойти до нужной «кондиции», поскольку с 2003 года Москва всячески пыталась вовлечь в интеграционные процессы Украину. Российская концепция реинтеграции бывшего советского пространства была немыслима без Киева. Но в 2004 году началась Оранжевая революция, а уже в 2011 году — Евромайдан. Таким образом, Украина не включилась в интеграцию по российскому образцу. Отчасти программа Восточного партнерства, которая была анонсирована в 2009 г и получила концептуальное развитие в последующие годы, стала ключевым фактором борьбы за Украину.

Страх российской политэлиты, что воображаемая «зона национальных интересов» уходит из-под контроля, подтолкнула Москву к форсированной евразийской интеграции с Казахстаном и Беларусью. Поэтому всего за несколько лет интеграция перешла от одного незавершенного этапа к другому — от Единого таможенного союза к Единому экономическому пространству и, наконец, Евразийскому экономическому союзу. Договор о создании ЕАЭС был подписан 29 мая 2014 г, а в силу он вступил 1 января 2015 г.

Итак, мы в Союзе почти три года. Что произошло за это время? Сегодня начинают подводить итоги этого периода — эксперты, политики, функционеры Союза.

Препятствия, возникающие на пути евразийской интеграции

Сегодня уже стали «притчей во языцах» барьеры, изъятия, ограничения и прямые запреты в торговле между участниками ЕАЭС. С начала создания Таможенного Союза существовало по меньшей мере более 600 барьеров, изъятий и ограничений. Чуть менее года назад во время многочасовой беседы Президента Беларуси А. Лукашенко с журналистами и экспертами («Большой разговор») было сказано весьма подробно о претензиях белорусской стороны к ЕАЭС в целом и к России в частности. Проблемы, которые были тогда подняты, означали новый этап конфликтного взаимодействия в рамках объединения. Нерешенные вопросы торговых барьеров сочетались с вопросами расширения ЕАЭС, а также неясной картиной представления национальных интересов в институциональном смысле. Под институциональной презентацией национальных интересов здесь подразумеваются формальные институты, в т. ч. Евразийская Экономическая Комиссия, Евразийский Экономический Суд. Расширение Союза влекло за собой изменение композиции национальных секторов внутри Комиссии и Суда.

Но настоящим шоком для Союза стали санкции Запада против России, падение цен на энергоносители и сопровождающая их девальвация рубля, сокращение доходной части бюджетов, инфляция, падение доходов населения и как результат — рецессия. Все это продемонстрировало слабости экономик стран-членов ЕАЭС, их сырьевую направленность, уязвимость от мировых экономических трендов при низкой возможности активно на них влиять. Таким образом, Союз получал своего рода тяжелые родовые травмы. Протекционизм стал не только орудием политики ЕАЭС, но главным инструментом стран-членов внутри Союза.

ЕАЭС и ОПОП

Драматичное снижение торговли и рецессия экономик стран ЕАЭС в 2017 году были приостановлены, и статистические показатели за первое полугодие стали показывать положительную динамику. И тут как «гром среди ясного неба» грянул казахстано-кыргызский погранично-таможенный конфликт. В целом уже считалось привычным, что белорусско-российские трения «хозяйствующих субъектов» определяют основную конфликтную ось Союза, тем более непривычным смотрится конфликт в азиатском сегменте ЕАЭС. Но на самом деле, это только «верхушка айсберга», который только показался над водой. Речь идет о весьма перспективном и очень сложном сопряжении ЕАЭС с китайской инициативой Один Пояс — Один Путь (ОПОП).

Эскапады кыргызского Президента А. Атамбаева относительно казахстанского вмешательства в избирательный процесс неожиданно обернулись масштабной торговой войной. На Совете глав правительств стран СНГ в Ташкенте (3.11.2017), конфликт был вынесен в публичное пространство, когда с взаимными обвинительными речами выступили премьеры Кыргызстана и Казахстана. Сапар Исаков как глава кыргызского правительства пытается решить конфликт, выступая с претензиями относительно нарушений Казахстаном соглашений в рамках СНГ, ВТО и отчасти ЕАЭС. Бахытжан Сагинтаев, глава казахстанского правительства, строит свои аргументы, опираясь исключительно на право ЕАЭС. И в их логике нет ошибок, но есть существенные проблемы в том, что касается согласованности положений договоров в рамках СНГ, ВТО и ЕАЭС.

А за всем этим незримой тенью стоит главный вопрос: как будет согласовано взаимодействие ЕАЭС и ОПОП. Из достоверных источников известно, что сегодня ведутся масштабные переговоры относительно Договора ЕАЭС и КНР, и рабочий вариант документа уже готов. Но, учитывая вспыхнувший конфликт, можно заключить, что переговоры вовсе не окончены.

И если прежде альтернативным ЕАЭС центром притяжения и источником конфликтов виделся лишь Европейский союз, то последние события указывают на то, что Китай является не менее серьезным контрагентом, чем ЕС. Для стран-членов ЕАЭС интеграция является все еще воображаемой, так как конструирование Евразии продолжается. Это, возможно, и обнадеживает, но такая интеграция конфликтна не только внешне, но и внутренне. При этом вопрос — действительно ли так сильно желание объединиться? — остается открытым.