З апреля президенты России и Беларуси провели встречу, по результатам которой заявили о том, что разрешили все спорные вопросы двусторонних отношений. О чем конкретно они договорились и что мешало сделать это ранее?
Янов Полесский. В. Путин и А. Лукашенко договорились прежде всего о рефинансировании долгов, образовавшихся в результате разнообразных двусторонних обменов. Что это за долги — специально не оговаривается. Идет ли речь о долгах за газ (и, следовательно, белорусская сторона признала свою задолженность за газ, возникшую в результате «альтернативного» представления о его цене), или же о каких-то иных задолженностях — можно только догадываться. В данном случае, наверное, даже не важно, о каких именно долгах идет речь, поскольку инструмент рефинансирования универсален — ему все равно, какую финансовую дыру закрывать. Радует также сам факт договоренности, равно как и воли сторон к изобретению инструментов, способных снижать пафос взаимных притязаний.
Эта финансовая дыра, кстати, — глубиной от USD 750 млн до USD 800 млн — она похожа по размеру на газовую задолженность Беларуси (с точки зрения вице-премьера российского правительства А. Дворковича). Словом, если предположить, что стороны договорились конкретно об ЭТОМ (т.е. о рефинансировании долга за газ), то барьер для возобновления поставок российской нефти в Беларусь в прежних объемах теоретически снят.
И действительно, по словам вице-премьера белорусского правительства В. Семашко, Россия возобновит поставки нефти в Беларусь в объеме 24 млн тонн. Однако из названного объема только 18 млн тонн будут поставить на белорусские НПЗ для переработки, остальные 6 млн тонн будут «перетамаживаться» (© Semashko) и следовать на экспорт в ЕС. Фактически речь идет об узаконенной (одобренной российской верховной властью) контрабанде сырой нефти на Запад. Это интересный поворот событий. Дополнительной загадочности этому повороту добавляет то обстоятельство, что пока неизвестно, каким путем нефть будет перегоняться через территорию Беларуси — трубопроводным или железнодорожным транспортом. Но зато можно догадываться по поводу конечного пункта доставки этой нефти. Скорее всего, это немецкие НПЗ «Роснефти».
В результате операции с «нефтяным блоком» белорусский бюджет получит дополнительно порядка USD500 млн (при нынешнем уровне цен на нефть и неизменной ставке пошлин). Это в принципе приемлемая компенсация для белорусской стороны в том случае, если ей пришлось согласиться с российским механизмом ценообразования на газ. Это тоже очень похожие по размеру суммы.
Кроме того, стороны договорились меньше третировать друг друга из-за поставок продовольствия и по-прежнему совместно обеспечивать безопасность.
Ближайшее время покажет, насколько стороны правильно поняли предмет договора, более отдаленное время — насколько достигнутые договоренности устойчивы в аспекте реализуемости на практике.
Что мешало достигнуть таких договоренностей ранее? Подобные схемы разрешения нефтегазового конфликта предлагались на протяжении всего минувшего полугодия, поскольку обеим сторонам было понятно: долг за газ Беларусь сможет выплатить только в том случае, если ей дать для этого денег. Но и Минск, и Москва до последнего момента надеялись продавить конечное соглашение хоть немного в свою пользу. Но поскольку до вступления в силу Таможенного кодекса ЕАЭС остается менее трех месяцев, стороны решили осознать пределы своих договорных потенциалов.