Во вторник, 9 февраля состоялась торжественная инаугурация нового декана Факультета философии и социальных наук, известного журналиста и пропагандиста, кандидата исторических наук Вадима Францевича Гигина.Информация о новом декане уже представлена на странице ФФСН БГУ. Это важное для сотрудников единственного в Беларуси (!) факультета философии событие осталось почти незамеченным в СМИ. Между тем оно весьма симптоматично и показательно свидетельствует о состоянии умов тех, кого в Беларуси принято считать интеллектуальной элитой, способной адекватно отреагировать на вызовы и проблемы современности.
Социальные и гуманитарные науки Беларуси затерялись в общемировом научном потоке
«Сегодня в мире более, чем когда-либо ощущается нужда в социальных науках» — гласит вывод авторов Всемирного доклада по социальным наукам под названием «Разрывы в знаниях», подготовленного в 2010 г. Международным советом по социальным наукам (ISSC) по просьбе Юнеско. Эксперты при этом обращали внимание на примечательную корреляцию: из-за различий в способности государств наладить научную работу социальные науки не в состоянии найти должный ответ на актуальные проблемы современности; причём эти науки наименее развиты именно там, где в них есть наибольшая нужда. С тех пор прошло уже более 5 лет, но значимость этих выводов сегодня по-прежнему актуальна. Особенно для Беларуси, чей вклад в общемировую социальную и гуманитарную науку в полной мере соответствует «успешности» решений актуальных проблем современности. Чтобы убедиться в этом достаточно сравнить вес социальных и гуманитарных наук в общемировом и беларуском научном потоке.
Согласно данным за тот же 2010 г., «вес» публикаций по гуманитарным наукам в общемировом научном потоке составил 6%, а лидирующие позиции заняли публикации по медицине (30%), физике и технике (26%), биологии и окружающей среде (18,8%) и химии (12%).
«Вес» отраслей знаний в общемировом научном потоке
В Беларуси на первом месте были работы по физике и технике (52%); на втором месте — химия (16%), на третьем — биология и окружающая среда (10%), на четвёртом — медицина (8%).
«Вес» отраслей знаний в научном потоке РБ
Более свежие данные о публикациях белорусских ученых, отраженных в WoS за 2013 г. немного меняют ситуацию при сохранении общего тренда: лидерство физиков выросло почти на 10% — до 61%, на второе место переместилась медицина (12,4%), затем следуют химия (10,3%) и биология (7,3%) [1].
При сравнении глобальной и беларуской ситуации в глаза бросаются, прежде всего, две вещи: 1) удельный вес публикаций по физике и технике более чем в два раза (!) больше, чем в общемировом потоке научных статей; 2) удельный вес публикаций по гуманитарным наукам в шесть раз (!) меньше общемирового. Если первое вполне объяснимо доминированием физико-математических и технических наук в советский период (и за это можно только порадоваться), то второе — вовсе не результат идеологического прессинга в советский период. Советская гуманитаристика, по меньшей мере, в лиц своих лучших представителей — А. Лосева, Ю. Лотмана, Д. Лихачёва, М. Гаспарова, С. Аверинцева и многих других — была не менее авторитетной и признаваемой в мировом научном сообществе. Таким образом, деградация как минимум гуманитарных наук — это целиком и полностью «достижение» образовательной и научной политики 25 постсоветских лет и нынешнего руководства страны. В результате сегодня публикации беларусских сотрудников отделений гуманитарных и социальных наук в международных базах данных (прежде всего, Web of Science и Scopus) практически не отражаются по одной очень простой причине: их цитируемость составляет менее 1%, а вклад в общемировую социальную и гуманитарную науку колеблется от 0,02 до 0,04%.
Чем вызвана эта перемена — беларусы утратили интерес к социальным и гуманитарным дисциплинам? Отчасти да — жестокие 90-е и прагматичное начало 2000-х существенно откорректировало структуры мотиваций. Как показало наше исследование, три отрасли наук — гуманитарные, естественные, социально-экономические и общественные науки — претерпели вымывание кадров в самых больших масштабах и радикальным образом изменили ситуацию с кадровым наполнением в этих отраслях наук и их удельным весом в структуре персонала. Однако произошло это не только в «лихие 90-е», но и в не менее лихие для науки 2000-е. Не к концу 90-х, но к 2011 г. удельный вес гуманитарных наук уменьшился в 4,7 раза в сравнении с 1993 г. и в 7 раз в сравнении с 1988 г. (для сравнения: естественных наук — в 1,6 и в 1,2 раза соответственно; социально-экономических и общественных наук — в 1,1 и в 1,4 раза, соответственно). Так, в сравнении с 1988 г. общая численность исследователей в гуманитарных науках сократилась в 14,6 раз (на 6222 человек), в естественных науках — в 2,6 раза (на 5686 человек), в технических науках — в 1,4 раза (на 5253 человек), в социально-экономических и общественных науках — в 3 раза (на 2691 человека).
В силу этого, установившиеся к 2004 г. соотношения между кадровым потенциалом по отраслям наук существенно изменило аналогичные соотношения советской поры. Если в 1988 г. соотношение между т. н. отраслями наук, сориентированными на производственную и социальную сферу составляло 74,5% к 25,5%, то к 2011 г. это соотношение составляло уже 81,9% к 9,1%. Радикальное изменение в соотношении между кадровым потенциалом наук, сориентированных на производство и на социальную жизнь — с 4:1 в 1989 г. до 11:1 в 2011 г., а такжесущественные качественные трансформации кадрового потенциала беларусской науки (деформация квалификационной структуры в период с 1998 по 2005, деформация возрастной структуры с 2006 по 2009 и реальнаяугроза разбалансирования всего механизма воспроизводства кадрового потенциала беларусской науки)— привели к маргинализации социальных и гуманитарных наук и тем разрывам в знаниях и компетенциях, которые имели негативные социальные и политические следствия: рост алкоголизации населения [1], увеличение суицидов [2], деградация публичной жизни и атрофия политического участия и пр.
Все эти обстоятельства являлись прямым следствием безграмотной и безответственной политики знаний и порочной системе управления наукой, которой, по меткому замечанию А. Шумана «коррелятивен регрессивный научный габитус и корпоративная культура с характерными для них: ориентацией на советские нормативные идеалы научной жизни и русский язык; атеоретичностью (теории рассматриваются как объект веры, а не инструментарий познания и анализа эмпирических феноменов); консервативностью; приоритетом дружеских взаимоотношений перед профессиональной конкуренцией; верой в возможность профессионального роста с минимальным научным вкладом; конформизмом; изоляционизмом».
Политическая инструментализация университета набирает обороты: ФФСН как «смотрящий» за инакомыслящими
Может возникнуть вопрос, как же всё это связано с назначением вышеозначенной персоны? Связано, поскольку является логическим продолжением научной и образовательной политики, о пагубных последствиях которой речь шла выше. Ведь ни для кого не секрет, что это назначение имеет подчёркнуто политический характер.
Товарищ Гигин до настоящего времени был (и остаётся) весьма успешным медиа-пропагандистом официального политического курса РБ. В принципе, его карьерный рост вполне мог бы состояться в сфере политики, он мог бы стать депутатом или иным номенклатурным деятелем. Наконец, он вполне мог бы прочитать лекции по журналистике в качестве приглашённого преподавателя. Но нет — он становится руководителем департамента философии и социальных наук. Наивно полагать, будто здесь случилось волшебное перевоплощение медиа-героя в героя-спасителя беларуской социальной и гуманитарной науки в условиях экономического кризиса и эскалирующей деградации социо-гуманитарного знания и образования Беларуси. Совершенно очевидно, что это назначение является симптомом и одновременно сигналом перехода к качественно новому уровню политической инструментализации образовательных и научных учреждений: теперь они политизируется изнутри (через инструментализацию социальных и гуманитарных наук) и на постоянной основе, а не только извне (мобилизация внешними силами) и окказионально (накануне президентских выборов). Примечательно и время назначения товарища Гигина: в аккурат после протестов студентов БГУ. В условиях резко ухудшающегося экономического положения в стране и падения уровня жизни, власть, наученная украинским опытом, судя по всему, серьёзно опасается волнений в студенческой среде (пусть даже призрачных).
И это, по иронии судьбы, может стать первыми звуками печального колокольного звона как раз по тому факультету, который вроде бы как призван критически осмыслять беларуское общество и давать «должный ответ на актуальные проблемы современности»: под «мудрым руководством» новоявленного пропагандиста ФФСН вполне может превратиться в факультет, смотрящий за инакомыслящими и ставящий перед собой сверхзадачу промывки академических (и шире — гражданских) мозгов в республиканском масштабе. Или по-другому: социальные и гуманитарные дисциплины могут вернуться к своей старой доброй роли идеологического оружия.
Но даже такая судьба ФФСН меркнет на фоне гораздо более губительного негативного эффекта, который не позволяла себе даже идеологизированная советская гуманитаристика — дискредитации профессионального имиджа беларуской социальной и гуманитарной науки.
«Можно ли на должность ректора вуза назначить кошку?»
Когда мы идём лечить зубы, то для нас важно, чтобы нас лечил именно стоматолог, а не эндокринолог, проктолог или гинеколог. Если мы идём чинить машину, нам в голову не приходит мысль обратиться с этой проблемой к мастеру кройки и шитья или инженеру самолётостроения. Но это оказывается вполне возможно, когда речь заходит о назначении начальника над сотрудниками Факультета философии и социальных наук ведущего учебного заведения страны — Белорусского государственного университета. Ведь ни в названии научной степени («кандидат исторических наук»), ни в том, что было написано г-ном Гигиным как журналистом, мы не найдём и намёка на хоть какое-то отношение к философии и социальным наукам. Более того, мы не найдём собственно научных публикаций: кроме некогда написанной диссертации и идеологически нагруженной публицистики (в том числе на странных электронных ресурсах, например, таких как «Западная Русь»), нет ровным счётом ничего. «Как это возможно?!» — воскликнет не только учёный-европеец, но и наш коллега из России или Украины. «А вот так», — придётся ответить незадачливому беларусу, — «у нас всё возможно». Действительно, в этом смысле Беларусь — страна больших возможностей. Возможно, опять же, меня поправят более знающие люди, но за всё время существования философского факультета (во всех его номинальных модификациях) даже в сверх- идеологизированные и политизированные советские времена не было аналогичных прецедентов: деканы имели соответствующие звание, степень и профессиональную идентичность — это было тем минимальным требованием профессионализма, которое подпитывала трудовой этос советских учёных и вдохновляло на исследования мирового уровня. Сегодня от этого этоса и высоких профессиональных требований не осталось и следа.
Больше всего удивляет та молчаливая и послушная безропотность, с которой восприняли это возмутительное и, очевидно, вредное — прежде всего, для имиджа всей беларуской социальной и гуманитарной науки — назначение. Ни один сотрудник факультета не нашёл в себе силы возвысить голос и сказать хоть слово в защиту той самой корпоративной и профессиональной этики, от имени которой в своё время так эффектно бичевали экс-ректора Александра Козулина. Не нашли в себе сил возвысить голос даже те, кто уже находится в пенсионном и предпенсионном возрасте, казалось бы, заставляющем подумать о той памяти, которую человек оставляет после себя. И вот в этом дружном молчании возникает немой, извечный беларуский вопрос — «а можа так і трэба?». А может и правильно, что всю эту сомнительную, никому в мире неизвестную социальную и гуманитарную беларускую науку превратят в инструмент идеологии для промывки мозгов покорных и безмолвных граждан Беларуси? Если сами носители этих знаний, умений и навыков не видят ничего вызывающего в таком назначении, то может быть они сами этого достойны? Как достойна такого обращения беларуская социогуманитарная наука, о которой всё равно никто ничего не знает и которая медленно, но верно погружающаяся в какие-то только ей самой ведомые бездны провинциализма, местечковости и келейщины?
В своё время юрист Общественного Болонского комитета Олег Граблевский, проводя анализ беларуского законодательства, регулирующего процедуру назначения ректоров вузов Беларуси, на провокационный вопрос «можно ли на должность ректора назначить кошку?» ответил утвердительно — «можно». Тогда мне показалось, что это, конечно, остроумный, но явно чрезмерный перебор с метафорами. Похоже, наступило время принести Олегу свои извинения…
[1] Khrenova G. S. Bibliometric Analysis of the Publication Activities of Researchers in Belarus / G. S. Khrenova, O. G. Parnikel // SOP Transactions on Statistics and Analysis. — 2014. — Vol. 1, № 1. — P. 17-22.
[2] По данным Всемирной организации здравоохранения за 2011 г., Беларусь занимает 10-е место в мире по потреблению алкоголя.
[3] Согласно данным официальнои? статистики в период с 1990 по 2010 гг. уровень суицидов среди мужчин вырос на 36,2% (с 34,5 до 47 на 100 тыс.: по международным нормам число суицидов ниже 10 на 100 тысяч населения считается низким, 10-20 — средним, более 20 — высоким, более 30 — очень высоким).