Сегодня в мире о Беларуси вместо «последней диктатуры в Европе» в основном говорят как о доноре региональной стабильности и безопасности. Во многом это связано не только с конкретными инициативами Беларуси по организации переговоров по украинскому кризису, но и с моделью поведения в условиях кризиса региональной и глобальной архитектуры безопасности, особенно в контексте новой «холодной войны» между Россией и Западом. Эта модель в большей степени соответствует поведению нейтральных государств на международной арене. К тому же Беларусь является одним из немногих государств в Восточной Европе, не имеющим активных или замороженных конфликтов.
Такая модель поведения в полной мере соответствует цели, сформированной в Статье 18 Конституции Республики Беларусь — стать нейтральным государством. Однако многие возразят, что Беларусь не является нейтральным государством в силу членства в ОДКБ или военно-политического союза с Россией. Поэтому постараемся разобраться, является ли это препятствием для того, чтобы проводить нейтральную внешнюю и военную политику.
Кстати, отнюдь не случайным событием явилось участие главы государства Александра Лукашенко в рамках его официального визита в Туркменистан в международной конференции «Политика нейтралитета: международное сотрудничество во имя мира, безопасности и развития», проходившей 12 декабря прошлого года в День нейтралитета Туркменистана в Ашхабаде.
В этот день 20 лет назад был принят уникальный документ — Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 50/80А «Постоянный нейтралитет Туркменистана». В тексте резолюции Туркменистан был провозглашен нейтральным государством, а ООН признала и поддержала провозглашение им статуса постоянного нейтралитета. Резолюция содержала призыв к государствам-членам ООН уважать нейтральный статус Туркменистана, его независимость и территориальную целостность. Практически сразу же были внесены изменения в Конституцию Туркменистана, где появились ссылки на резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН и было зафиксировано, что «признанный мировым сообществом постоянный нейтралитет Туркменистана является основой его внутренней и внешней политики».
Туркменистан, в соответствие с этими поправками, объявлялся полноправным субъектом мирового сообщества, признающим приоритет общепризнанных норм международного права, придерживающимся во внешней политике принципов постоянного позитивного нейтралитета, невмешательства во внутренние дела других стран, отказа от применения силы и участия в военных блоках и союзах, содействия развитию мирных, дружественных и взаимовыгодных отношений со странами региона и государствами всего мира.
В своём выступлении Лукашенко сравнил многовекторность во внешней политике Беларуси с нейтралитетом Туркменистана. Беларусь, как и Туркменистан, выступает за безусловный приоритет политико-дипломатических методов в урегулировании любых международных конфликтов, в том числе разразившихся в последние дни в восточноевропейском регионе. Беларусь также, как и Туркменистан в рамках позитивного нейтралитета, придерживается конструктивной позиции в вопросах поддержания мира, безопасности и стабильности, развивая отношения дружбы и сотрудничества со всеми странами. Беларусь в своей внешней политике исходит из принципов равенства государств, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, мирного урегулирования споров, невмешательства во внутренние дела и других общепризнанных принципов и норм международного права.
Так, в случае украинского кризиса Минск продемонстрировал свою готовность играть роль нейтральной площадки, на которой могут решаться достаточно серьезные вопросы. Эту роль Беларусь готова играть и далее, при том не только в рамках украинского кризиса, то есть оказывать так называемые добрые услуги, выступая посредником или предоставляя переговорную площадку для разрешения международных проблем, как это обычно делают нейтральные государства, например, Австрия или Швейцария.
По этой причине, как только случился инцидент с российским бомбардировщиком на сирийско-турецкой границе, Беларусь сразу же заявила о готовности стать посредником в переговорах между участниками конфликта — «братской для нас Россией и дружественной Турцией».
Нет сомнений, что Минск и дальше продолжит оказывать добрые услуги. Пока в Киеве обдумывают идею создания нового переговорного формата «Женева+» для разрешения украинского кризиса, с учётом порожденных им региональных и глобальных последствий в экономической и военно-политической сферах (особенно в треугольниках ЕС — Украина — Россия и НАТО — Украина — Россия), возможно, стоило бы подумать над созданием в Минске Регионального центра ООН по превентивной дипломатии в Восточной Европе по аналогии с тем, который был открыт в Ашхабаде в 2007 году для предотвращения тех противоречий, вызовов и угроз, с которыми сталкиваются центральноазиатские государства. Формирование подобного центра в Минске позволило бы усилить стремление Беларуси к обретению нейтрального статуса.
Обычно нейтралитет определяют как неучастие в вооруженных конфликтах и отказ от членства в военных блоках в мирное время. Поэтому о нейтралитете Беларуси следуют вести речь с определёнными оговорками, так как Беларусь является членом ОДКБ и имеет стратегические соглашения в военной сфере с Россией. Однако ограничивают ли эти соглашения возможность Беларуси вести себя нейтрально? Как показывают украинский и сирийский кризисы — нет.
Беларусь занимает позицию невмешательства в региональные кризисы, будь то в Восточной Европе или же на Ближнем Востоке. Это позволяет сохранять необходимый уровень взаимного доверия с каждой из конфликтующих сторон, что в свою очередь даёт возможность выступать Беларуси в качестве площадки для переговоров, как например в случае с украинским кризисом.
Те гарантии, которые постоянно озвучиваются белорусским высшим военно-политическим руководством, прежде всего из уст белорусского президента Александра Лукашенко и министра обороны Андрея Равкова, во многом соответствуют критериям нейтрального государства. Во-первых, это невозможность использовать территорию Беларуси иностранными государствами для совершения агрессии против третьих стран. Во-вторых, это отказ от вмешательства в чужие войны и конфликты, т. е. запрет на использование белорусских вооруженных сил за пределами Беларуси (кроме участия в миротворческих миссиях по мандату Совета Безопасности ООН).
Наконец, согласно Уставу ООН, любое государство имеет право на индивидуальную защиту или коллективную самооборону в случае нападения. Эта норма относится и к нейтральным государствам. В этом отношении членство Беларуси в ОДКБ или же военно-политический союз с Россией в каком-то смысле не противоречат нейтральному статусу. В то же самое время, это не накладывает на Беларусь никаких обязательств в случае, если союзники сами инициируют или вмешиваются в вооружённые конфликты в обход предусмотренных консультативных механизмов без учёта позиции и национальных интересов белорусской стороны. Беларусь рассматривает своё членство в этих структурах сугубо как механизмы коллективной обороны.
С учетом того, что в последнее время наметилась тенденция, при которой Россия в одностороннем порядке использует ОДКБ и другие интеграционные площадки на постсоветском пространстве для частичной легитимизации своих агрессивных внешнеполитических и военных действий, возникает необходимость четкого разграничения между позициями Беларуси и России, чтобы не нести международно-правовую ответственность и имиджевые издержки за них. Именно по этой причине, например, в новой Военной доктрине Беларуси более детально раскрыты цели и направления военной политики, в том числе основные направления в коалиционной политике. Беларусь намерена и дальше развивать систему региональной безопасности со всеми заинтересованными странами на основе доверия и взаимопонимания, но с учетом собственных национальных интересов.
Беларусь только начала становиться на хрупкий путь нейтралитета. Однако сегодня в экспертных дискуссиях уже можно встретить сравнение нейтралитета Беларуси с югославским времён Иосипа Броза Тито, имевшего нормальные отношения с НАТО, но формально будучи членом социалистического блока и часто расходившимся в позициях с Москвой. Подобную точку зрения, например, ранее в Минске уже высказал президент Джеймстаунского фонда (США) Глен Ховард в ходе конференции «Свежий взгляд на замороженные конфликты на постсоветском пространстве». Существуют и иные исторические примеры нейтральных государств, параллели с которыми сегодня можно провести для определения формы белорусского нейтралитета.
В случае Туркменистана, Швейцарии и Австрии нейтралитет оформлен в международных соглашениях, где он гарантируется официально. Швеция является нейтральным государством де-факто. В его основе лежит политическая воля, высокая боеспособность вооруженных сил, позволяющая выступать фактором стратегического сдерживания, а также практический опыт многих десятилетий, который дает партнерам и соседям основание полагать, что Швеция будет вести себя как нейтральное государство и дальше. Швеция не имеет намерения допустить на свою территорию иностранные войска и военные базы для совершения агрессии против третьих государств, не заключает никаких соглашений, которые могли бы принудить ее к участию в военных действиях, начатых другой страной единолично.
Финляндия определяет свой нейтралитет, истоки которого восходят к советско-финскому Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи 1948 года, как стремление оставаться вне противоречий великих держав. При этом, в советское время Финляндия гарантировала учёт военно-стратегических интересов СССР, в свою очередь при необходимости СССР по запросу финской стороны обязывался предоставить помощь Финляндии в случае агрессии против нее. Сегодня эта страна проводит нейтральную политику в военной сфере, целью которой является обеспечение территориального единства и сохранение политической, экономической и правовой системы Финляндии в мирное время и в условиях войны.
Вместе с тем, нейтралитет Финляндии и Швеции не мешает им являться участниками Общей внешней политики и политики безопасности (CFSP), Общей политики безопасности и обороны (CSDP) ЕС, а также участвовать в формировании европейских боевых групп ЕС (EU Battle groups). К тому же, во время саммита НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года Финляндия и Швеция подписали с Альянсом меморандумом о взаимопонимании (memorandum of understanding on Host Nation Support), предполагающим допуск на свою территорию сил быстрого реагирования НАТО во время военных учений, а также в случае кризисных ситуаций (катастроф, чрезвычайных происшествий и при угрозе безопасности).
Поэтому в каком-то плане Беларуси близка скандинавская модель нейтралитета, особенно финская. Беларусь помимо вышеупомянутых гарантий в области безопасности также не намерена втягиваться в новую «холодную войну», становясь заложником геополитического противостояния между Западом и Россией, предоставлять свою территорию не только для вторжения иностранных армий в другие страны, но и размещать военные базы иностранных государств. Именно этой логикой обусловлено нежелание Минска размещать российскую авиабазу на своей территории, которая ожидаемо втянет Беларусь в противостояние между Россией и Западом, поставит под сомнение переговорный статус Минской площадки по украинскому кризису и наконец подорвёт нейтралитет Беларуси, который в последнее время все больше и больше приносит Беларуси внешнеполитических и экономических дивидендов как с Запада, так и с Востока. (Кстати, отдельный радиотехнический узел «Ганцевичи» и 43-й узел связи ВМФ России юридически являются собственностью Беларуси, находящейся в аренде у российской стороны, и не являются иностранными военными базами в правовом смысле).
При этом белорусская сторона, занимая нейтральную позицию, учитывает стратегические интересы России во всех сферах, начиная от экономики и заканчивая военной.
Как показывает исторический опыт, нейтралитет зарекомендовал себя в качестве одного из факторов обеспечения экономического роста и благополучия вышеупомянутых стран. Для иностранных инвесторов нейтралитет — это ещё и определенная гарантия отсутствия некоторых политических, внешнеэкономических и военных рисков. Так, нейтральное позиционирование Беларуси уже приносит первые экономические плоды, например, повысив привлекательность белорусских евробондов для иностранных инвесторов в прошлом году. А при проведении продуманных экономических реформ этот интерес только возрастёт — и не только к белорусским ценным бумагам.
Поэтому самое время подумать о нейтралитете Беларуси. Это позволит при условии проведения необходимых реформ превратиться если не в «новую Швейцарию», то, возможно, в «новую Финляндию».