Поводом для этой статьи послужил случай, который произошел в Бобруйске: у матери-одиночки Анастасии изъяли детей в связи с тем, что она не смогла оплатить свои счета за детский сад, школу и кредит. Этот случай не является уникальным и отражает ту конфигурацию социальной политики, которая сформировалась в Беларуси. Данный случай можно рассматривать сквозь призму трех основных проблем: воспроизводство «нормативной концепции материнства», поддержка неолиберальной идеологии и приоритезация мер кризисной интервенции по отношению к профилактике.

«Нормативное материнство»

Материнство в Беларуси считается одной из основных функций женщины. В статье 24 Закона о Здравоохранении указывается, что «материнство охраняется и поощряется государством». С 1996 года утвержден праздник День Матери (14 октября), а за неделю до этого проводится Неделя Матери (8-14 октября). 2006-й год Указом Президента был объявлен годом Матери (от 05.03.2005 № 117). По интересному стечению обстоятельств именно в этот год принимается и другой документ — Декрет № 18, который значительно упрощает процедуру изъятия детей. В этом совпадении отражена вся суть государственной социальной политики.

С одной стороны, рождение детей предстает как безусловное благо, поощряемое государством. С другой стороны, это расценивается как благо далеко не во всех случаях. В истории Анастасии на первый план вместе с другими факторами, которые я рассмотрю далее, вышел вопрос о «брачном» статусе женщины. Отсутствие партнера стало тем «отягчающим» обстоятельством, которое добавило и моральный аспект стигматизации, и фактическое ограничение в ресурсах.

Так, например, в Концепции национальной безопасности (Указ Президента от 09.11.2010 № 575) «увеличение числа неполных семей с детьми» рассматривается как «негативная трансформация института семьи». Соответственно в Национальной программе демографической безопасности на 2011–2015 гг. (Указ Президента от 11.08.2011 № 357) отмечается: «Низкий уровень рождаемости в стране совпал с кризисом института семьи. Почти половина (44%) заключаемых браков распадается. Каждый пятый ребенок рождается у матерей, не состоящих в зарегистрированном браке».

Кроме того, моно-родительские семьи особенно уязвимы в плане бедности. Связано это с тем, что уровень доходов у женщин зачастую значительно ниже, чем у мужчин, а социальные пособия минимальны. Поддержка «полной» семьи подчинена экономической целесообразности. При низких пособиях на ребенка и трудностях совмещения заботы и работыдля женщины наличие партнера становится ресурсом помощи и поддержки. В упоминаемом случае в Бобруйске одна из претензий социальных служб заключалась в том, что женщина работает в три смены. То обстоятельство, что Анастасия не располагает социальной поддержкой, которая бы восполнила затраты на содержание детей, не принималось в расчет. Когда она обратилась за материальной помощью на предприятие, ей было отказано. Таким образом меры социальной защиты ориентируются на «нормативную модель», которая создает различные «маргинальные группы» и применяет к ним санкции для поддержания социальной сегрегации.

Неолиберальная идеология

В современной Беларуси декларируются меры экономической поддержки для стимулирования рождаемости: «Основным стимулом повышения рождаемости должно стать усиление государственной материальной поддержки семьи, и, прежде всего, принятие мер, связанных с увеличением размеров пособий при рождении и воспитании детей, решением жилищных проблем» (Указ Президента от 26.03.2007 № 135).

Однако на протяжении последних лет наблюдается сокращение социальных гарантий для «уязвимых групп»: «Следует уйти от патерналистского подхода к оказанию государственной поддержки семьи, в результате которого граждане выступают потребителями услуг и не участвуют в повышении уровня и качества своей жизни» (Указ Президента от 11.08.2011 № 357).

В данном случае Декрет № 18 ужесточил ответственность родителей за счет расширения оснований и упрощение процедуры временного изъятия детей. В случае Анастасии поводом для изъятия детей стали задержки по платежам, вызванные, в свою очередь, задержкой зарплаты. «Экономическое благополучие» видится как ключевой компонент социальной политики, фактически криминализирующий бедность. Таким образом поддерживается норма «благополучной полной семьи среднего класса», которая способна самостоятельно себя обеспечивать.

Такая конфигурация социальной политики является неолиберальной [1], понимаемой как форма управления и регулирования, которая поддерживает и распространяет ценности рынка на все сферы и аспекты индивидуальной и общественной жизни, опирается на идеи политической экономики и ориентирована на контроль и регулирование населения. Неолиберальная форма управления ориентирована на контроль индивидов, при этом не беря ответственность за них, а социальное подменяется экономическим, что проявляется в том, что основными элементами регулирования (будь то для поддержки или санкций) в социальной сфере становятся экономические меры.

Вмешательство вместо профилактики

Интенсивное формирование практик кризисной интервенции стало ключевой характеристикой защиты детей в последние годы. Система защиты прав ребенка в Республики Беларусь выстраивается на специфической модели детско-родительских отношений, отсутствии баланса между автономией семьи и безопасности ребенка. Так, официально декларируемый приоритет прав ребенка, дискурсивное развитие концепции «безопасности ребенка» сочетается с процессами «ограничения» и часто «криминализации» ответственности ребенка и семьи.

Система защиты детей функционирует по преимуществу в режиме административного порядка принятия решений, который фактически предоставляет службам, ответственным за вмешательство в жизнь семьи и ребенка, неограниченные возможности для давления на родителей. Вместе с тем меры, предпринимаемые государством для обеспечения семей, оказываются неэффективными и остаются скорее декларацией, чем основой взвешенной политики.

Система работы кризисной интервенции в современной Беларуси включает в себя несколько последовательных этапов — от выявления неблагополучия до изъятия ребенка, лишения родительских прав или нормализации ситуации и возвращения в семью. Следует отметить, что законодательно не определены сроки того, как долго семья может находиться на учете перед изъятием ребенка или как долго может осуществляться патронат за ситуацией в семье после возвращения ребенка, что в совокупности с отсутствием процедур опротестования таких решений и организаций, которые бы представляли правовые интересы семьи, фактически делает семью абсолютно беззащитной перед таким вмешательством.

Декрет № 18 (от 24.11.2006) и другие нормативные документы (Постановление Совета Министров от 27.12.2006 № 1733 и от 26.01.2009 № 94, Постановление Пленума Верховного Суда от 19.12.2008 № 13)предусмотрели меры, в том числе и принудительного характера, на взыскание расходов на содержание ребенка в учреждении с родителей. Родители автоматически ставятся на учет в органах внутренних дел для профилактического наблюдения и подлежат обязательной государственной дактилоскопической регистрации. Отметка об обязанности этих лиц возмещать расходы на содержание детей проставляется в паспортах. Кроме того, родители могут быть выселены в судебном порядке из их жилья для сдачи по договорам найма (поднайма) и использования полученных средств на погашение задолженностей по коммунальным платежам, содержание детей в приюте. Родителям предоставляется другое жилье меньшей площади и (или) с худшими потребительскими качествами, в том числе за пределами данного населенного пункта. Родители также должны будут возмещать в полном объеме расходы, затраченные государством на содержание детей на государственном обеспечении. В случае, если родители уклоняются от трудоустройства и это приводит к неисполнению ежемесячных обязательств по возмещению таких расходов, на них налагается административный арест. Также предусмотрена уголовная ответственность за уклонение от возмещения расходов.

Выбранные меры контроля и воздействия на родителей (изъятие детей из семьи, взыскание расходов, принудительное трудоустройство) не соотносятся с проблемами, совокупность которых и приводит к кризисному состоянию семьи. Так, в случае Анастасии отсутствуют попытки первоначальной оптимизации ситуации с помощью, например, адресной социальной помощи, но сразу применяются меры кризисной интервенции. К неуплаченному долгу из-за которого дети были изъяты добавляются еще ежемесячные счета за содержание детей на государственном обеспечении. Такие меры отнюдь не способствуют разрешению ситуации, а скорее приводят к еще большему обострению кризисного состояния.

[1] Hofmeyr, Benda. 2011. The Culture and Subjectivity of Neo-liberal Governmentality // Phronimon. Vol. 12, No. 2, pp. 19-42.