В 2006 г. Томас Фридман написал: «Когда нефть стоила 20–40 долл., существовал президент, которого я бы назвал „Путин І“. Джордж Буш после их первой встречи в 2001 г. сказал, что он заглянул к Путину в „душу“ и понял, что этому человеку можно доверять. Если бы Буш заглянул в душу сегодняшнего Путина — „Путина ІІ“, „Путина — 60 долл. за баррель“, он увидел бы, насколько черна его душа, черна, как нефть». Напомним, это было в 2006-м. С 2011 г. цена нефти на европейском рынке держится выше отметки в 100 долл. за баррель. Какого из оттенков черного цвета теперь душа «Путина — 100 долл. за баррель», говорить нет смысла, поскольку очевидно, что она продана Мефистофелю в обмен на неоимперию под названием Евразийский союз.


Обратите внимание — Москва отрицает намерение возродить СССР. Ей не верят, а зря. Кремль в этом искренен. Он и в самом деле не столько намерен восстанавливать разрушенное, сколько откровенно говорит о евразийском формате новой империи — от Владивостока до Лиссабона! Стоит только вслушаться и вчитаться. И Украина в этом процессе — лишь первый кирпич или, скорее, железобетонный блок в фундамент нового геополитического монстра. А его, «Путина — 100 долл. за баррель», пытаются втиснуть в рамки бывшего СССР! Тесновато, немасштабно, как и в целом шаблонное мышление европейских политиков-пигмеев. Замысел здесь иного порядка. Триллионы нефте- и газодолларов, которые щедро платили России европейцы, делают теперь антиевропейское дело. Теперь «всем миром» необходимо не только сдержать Путина, но и уничтожить создаваемую им в евразийском формате империю зла. «Зубы дракона» уже проросли.

Немного новейшей истории

Существуют ли возможности остановить процесс разрушения миропорядка, осуществляемого силами кремлевского реваншизма и клептократии? Взоры зачастую обращены в сторону исторического прецедента коллапса советской империи. Что же, посмотрим и мы туда же, проведем некоторые исторические параллели. В конце 1979 г. СССР вторгся в Афганистан, что вызвало негативную реакцию в мире. Мир осуждал Москву, но Западная Европа (прежде всего ФРГ) продолжала реализовывать аферу «газ в обмен на трубы». Баррель нефти на американском рынке в 1980 г. достиг ценового пика и стоил 37,4 долл., что с учетом поправки на инфляцию, по оценке американского исследователя Тима Мак-Магона, эквивалентно 106,4 нынешнего доллара США. В 1986 г. Саудовская Аравия и ряд стран Персидского залива резко увеличили добычу и экспорт нефти. «В последнюю неделю мая 1986 г. шесть министров нефти собрались в Таифе, в Саудовской Аравии… Рейгановская администрация поощряла всяческие усилия, прилагаемые для цены приблизительно до 18 долл. за баррель. Такая цена дала бы мощный толчок экономическому росту… В июле 1986 г. сырая нефть Персидского залива шла по семь и ниже долларов за баррель», — так описывает события 1986-го Дэниел Ергин в своем титаническом произведении The Prize («Добыча»). Советская экономика при таких ценах на нефть начала коллапсировать. В 1991 г. СССР не стало. Итак, цикл «действие — противодействие — следствие» занял 12 лет.

Любые исторические параллели, конечно, несколько ошибочны, но все-таки показывают — не следует наступать на одни и те же грабли. Авторы далеки от стереотипной, распространенной в течение десятилетий оценки российской пропаганды, что Саудовская Аравия развалила СССР. Она решала прежде всего вопрос сдерживания шиитского Ирана и поддержки суннитского Ирака, оказавшегося неспособным на протяжении шести лет войны нейтрализовать режим аятолл. Конечно, Саудовская Аравия была одним из основных спонсоров афганских моджахедов и играла свою роль как в военном фиаско Кремля, так и в коллапсе СССР. Однако уроки истории учат Кремль тому, что ничему не учат, а его действия, как известно, «аршином общим не измерить». Поэтому «нефтяные грабли» снова на пути Москвы.

«Нефтяные грабли» сегодня

11 июня в Вене должно состояться очередное заседание стран — участниц ОПЕК. На нем отдельным странам, а именно — Ираку, Ливии и Ирану, по словам генерального секретаря организации Абдаллы аль-Бадри, может быть официально согласовано увеличение их квот на экспорт. Эти квоты страны частично потеряли в разное время вследствие ряда факторов — военных действий, внутренних конфликтов, международных санкций.

На сегодняшний день совокупный экспорт ОПЕК, квотированный на уровне 30 млн баррелей в день (мб/д), превышает этот показатель: в марте — 30,3 мб/д, в феврале — 30,49 мб/д. Это связано с динамическим ростом добычи в Ираке — до самого высокого уровня за последние 35 лет, то есть до начала ирано-иракской войны 1980–1988 гг.!

Пока члены ОПЕК воздерживаются от комментариев, будет ли возможным увеличение общей квоты, ограничиваясь ссылками на то, что мировой спрос на нефть в т. г. возрастет на 1,1 мб/д. Международное энергетическое агентство прогнозирует увеличение спроса на т. г. на 1,4 мб/д — до 92,7 мб/д, что связано с улучшением макроэкономического состояния мировой экономики.

Тем временем три названные страны держат активный курс на увеличение добычи. Потенциал наращивания добычи и, соответственно, экспорта может составлять 1 млн баррелей в день на протяжении следующих одного-двух месяцев. Несомненно, все три страны будут прилагать все возможные усилия для того, чтобы получить максимальные квоты на экспорт. И здесь большое значение возымеет позиция других крупных поставщиков, среди которых Саудовская Аравия является несомненным лидером, поскольку располагает «маневренными мощностями» по наращиванию добычи. А свой потенциал влияния на нефтяной рынок королевство демонстрировало дважды — в 1973-м и 1986-м, причем с глобальными последствиями.

И именно здесь может проявиться согласованная с США политика. По итогам однодневного официального визита Б.Обамы в Саудовскую Аравию не было сделано никаких официальных заявлений о возможном применении «наказания нефтедолларом» России. Отсутствует информация о том, договаривались ли оба лидера относительно синхронизации усилий при введении экономических и энергетических санкций против РФ. Однако обе стороны согласились, что нефтяной рычаг влияния может быть применен только в ответ на дальнейшую эскалацию конфликта и, при возможности, в ограниченном измерении, поскольку он угрожает финансовыми потерями не только для РФ, но и для Саудовской Аравии.

Тем не менее теоретическую готовность сторон к использованию нефтяного рычага влияния на РФ подтверждают следующие данные:

• по оценкам Bank of America Merrill Lynch, Саудовская Аравия для сбалансирования бюджетных расходов нуждается в цене на нефть в пределах 90 долл. за баррель;

• Саудовская Аравия владеет потенциальными возможностями для наращивания объемов экспорта нефти в объеме до 1 мб/д к текущему уровню добычи (в 2013 г. — около 9,6 мб/д);

• разрешение на использование стратегического нефтяного резерва США (U.S. SPR) может привести к падению цен на нефть на 12 долл. за баррель на мировом рынке;

• некритическое для США и Саудовской Аравии снижение цен приведет к финансовым потерям для РФ в годовом измерении около 40 млрд долл., результатом чего станет дефицит государственного бюджета и отрицательный показатель ВВП.

Вместе с тем как США, так и Саудовская Аравия надеются, что в ближайший период им не придется применять собственные механизмы влияния на мировую цену на нефть. Вместо них это может сделать Иран, который должен возобновить поставки нефти в страны Европы и подтверждает заявленные планы по наращиванию добычи с 2,7 до 4 мб/д в 2014 г. без привязки к уровню цен. У Ирака также есть подобные планы увеличить экспорт нефти на 1 мб/д до конца года. В общем, заметим, амбициозные планы Ирака заключаются в трехразовом наращивании добычи — до 9 мб/д в 2020 г. В сущности, Ирак намерен потеснить Саудовскую Аравию и стать одним из главных плеймейкеров на мировом рынке нефти.

Можно ожидать, что до конца мая с. г. цена на нефть может упасть на 5–7 долл., что уже окажет фактическое влияние на РФ. Сдержать Иран от наращивания объемов экспорта нефти на мировой рынок для РФ будет почти невозможно, поскольку страна остро нуждается в финансовых ресурсах. США видит главной задачей противодействие любым попыткам затормозить переговорный процесс с Ираном относительно отказа от ядерной программы и, соответственно, снятие санкций, за чем нынче может стоять РФ. Следует отметить, что Саудовская Аравия не разделяет точки зрения США относительно возможности удержать контроль над ядерной программой Ирана и считает преждевременным снятие санкций на экспорт нефти. Но если Иран все-таки возобновит экспорт нефти, то это станет дополнительным стимулом для Саудовской Аравии увеличивать объемы экспорта и сбивать цену, чтобы не допустить роста финансовых поступлений и, соответственно, геополитических амбиций Тегерана подобно московским мечтам.

Звонок В.Путина американскому президенту и радостное настроение Д. Керри после Эр-Рияда — весьма показательны и свидетельствуют в пользу того, что беседа о перспективах России подвергнуться «наказанию нефтедолларами» была. Следует вспомнить, что применение этого механизма против СССР также не происходило одномоментно. Прошло несколько лет, прежде чем США и Запад осознали, что вторжение в Афганистан — это надолго. И только со временем Саудовская Аравия, убедившись, что Ираком Иран не остановить, обратилась к «нефтяному оружию» — начала активное наращивание экспорта. Другие страны подхватили этот тренд, пытаясь за счет объемов сохранить уровень валютной выручки.

Можно ли достичь такого же эффекта в нынешней ситуации? Даст ли это желаемый эффект? Этими вопросами задаются в Украине, Европе, Азии, Америке… Что можно констатировать с большей или меньшей мерой достоверности, так это то, что простое копирование здесь невозможно. Как мы уже отмечали, любые исторические параллели неточны. В сегодняшней ситуации есть ряд особенностей.

Прежде всего, сейчас нет холодной войны, когда Запад был достаточно консолидированным в противостоянии с СССР. Однако война не за горами. И не холодная, а горячая. Практически она уже идет. Подобно тому, как немецкая агрессия в Европе началась с аншлюса Австрии, агрессия России стартовала с пофрагментарной аннексии украинских земель. Война не фронтальная, как две мировые, а современная — с рядом последовательных спецопераций с применением силы и максимально широким использованием невоенных средств — информационных и ресурсных влияний как на страны-жертвы, так и на остальных. Мы видим, как ресурсные влияния России выбивают отдельные страны из шеренги протестующих против путинской агрессии. Болгария и Словакия — наглядные примеры этого. Хотя официальная позиция этих стран близка к брюссельской, однако на практике они пассивно способствуют России.

Все страны — экспортеры нефти в неспокойное время перемен намного чувствительнее к изменениям в доходной части от экспорта нефти. Тут «болевой порог» России может быть даже несколько ниже, чем у стран — членов ОПЕК, поскольку целенаправленная государственная пропаганда позволяет представить значительную часть экономических трудностей в виде разрушительного влияния вражеского Запада, тогда как значительное падение доходов в Саудовской Аравии может внушить опасения волнений по примеру других стран, где состоялась «арабская весна». Причиной этого, среди прочих, были и провалы в финансировании социальных программ, к которым привыкло население. Соответственно, эта страна в значительной степени заинтересована в управляемом процессе изменения цен на нефть.

Страны — экспортеры нефти, разумеется, заинтересованы в максимизации доходов. Особенно это касается Ирана, старающегося компенсировать потери от санкций и наверстать упущенное и склонного действовать путем увеличения объемов экспорта.

Непомерно возросло влияние транснациональных компаний, особенно европейских энергетических концернов, приоритетом которых является прибыль, а не защита демократии. Вопрос происхождения денег, которыми финансируются проекты, предлагаемые российскими компаниями, крайне медленно становится предметом строгого исследования. Например, даже совершенно очевидные злоупотребления, содеянные «Газпромом» против ряда стран Центральной Европы, до сих пор не нашли отражения в конкретных выводах и наказании нарушителя, хотя Еврокомиссия уже должна была это сделать.

Для арабских стран самым приемлемым было бы, чтобы накануне заседания ОПЕК была достигнута договоренность между США и ЕС о применении санкций в виде хотя бы частичного отказа от приобретения российской нефти и дальнейшего ее замещения арабскими поставками, например, иракской нефти сорта Kirkuk, близкой к российской экспортной смеси Urals. При этом контролируемый выброс на рынок американских запасов мог бы помочь снизить цену до приемлемого для ближневосточных государств уровня, тогда как Россия окажется перед проблемой гарантированного долгосрочного снижения валютных поступлений и необходимостью сбыта излишков нефти. Параллельно необходимо ограничение импорта газа в ЕС.

Сейчас масштабный договор с РФ «нефть в обмен на товары» выглядит малопривлекательным для Ирана. От переговоров в мае может зависеть послабление санкций даже со стороны США, не говоря о потенциале довольно быстрого возобновления сотрудничества с европейскими энергетическими компаниями. Знаковым событием для Ирана стало в т. г. участие в Давосском форуме, где возглавляемая новоизбранным президентом иранская делегация привлекла на порядок больший уровень внимания, чем российская.

14 апреля в ходе конференции в Дубае заместитель министра нефти Ирана по вопросам внешних отношений и торговли Али Маджеди заявил, что, будучи конкурентами на мировом рынке нефти, Иран и РФ крайне сложно продвигаются в переговорном процессе, так что в ближайший период не следует ожидать каких-либо кардинальных сдвигов. Даже если Иран, как и раньше, вынашивает планы по продолжению своей ядерной программы, для него выгоднее на сегодняшний день дистанцироваться, насколько это возможно, от РФ. Если ЕС и США применят третий пакет экономических санкций против РФ и ограничат импорт российских углеводородов, то Иран сможет вернуть часть утраченных рынков в Европе без видимой конкуренции с Россией. Более того, продолжение политики мирного урегулирования даст возможность Ирану создать предпосылки для привлечения в страну европейских инвестиций и возвращения энергетических компаний с новыми технологиями. Имея в целом достаточно изученную структуру запасов залежей газа в месторождении Южный Парс, Иран также может весьма быстро нарастить его добычу. После изменения политического руководства Ирану удалось несколько отмежеваться от опеки РФ, что является дополнительным стимулом не спешить снова возвращаться к отношениям, которые могут навредить планам Х.Рухани воплотить в жизнь лозунг своей президентской избирательной кампании о повышении экономической привлекательности страны и привлечения международных инвестиций.

Однако, вопреки конкуренции между экспортерами нефти, главную роль играет не это. По нашим оценкам и прогнозам, главную роль играет возрастающая межтопливная конкуренция — конкуренция между углем, нефтью и газом. Высокие цены на нефть и финансовый кризис 2008–2009 гг. возобновили привлекательность угля. Высокие цены на нефть, революция сланцевого газа, необходимость уменьшить выбросы СО2усилили привлекательность природного газа как из традиционных, так и из нетрадиционных источников. Сейчас в США и Канаде продолжается следующая волна революции — сланцевой нефти. Чтобы сохранить свои позиции в мировом энергетическом балансе, странам-добытчикам традиционной нефти придется пойти на управляемое снижение цен на нефть с тем, чтобы сделать добычу нетрадиционной нефти малорентабельной и повысить конкурентоспособность традиционной нефти по сравнению с углем и газом. Причем тот, кто сделает понижающие шаги первым, и будет в выигрыше. Вероятно, Саудовская Аравия, ОАЭ и Ирак смогут это сделать первыми.

Что можно было бы сделать «всем миром»?

Энергетический экспорт — основа внешней торговли России и одновременно ее уязвимое место, потому что ориентирован преимущественно на рынок ЕС, откуда она получает львиную долю валютных поступлений. По данным российской Федеральной таможенной службы в 2012 г., экспорт энергетических продуктов принес России 69,8% общих доходов российского экспорта в целом — 366 млрд долл. от общей суммы в 524,7 млрд. Экспорт нефти принес 180 млрд долл., нефтепродуктов — 100 млрд, газа — 63, угля — 13, электроэнергии — 1 млрд долл.

Поэтому у ЕС есть уникальный шанс использовать выросшую зависимость России от европейского рынка как элемент давления. ЕС должен принять решение о сокращении импорта российского газа, нефти, нефтепродуктов и угля. Пришло время обернуть «энергоресурсное оружие» России против нее самой. Свыше 70% российского газового экспорта и 87% нефтяного замкнуто на ЕС.

Учитывая это, Евросоюз мог бы прибегнуть к двухуровневому реагированию. Сначала, учитывая, что ЕС имеет 90-дневные запасы нефти и, по меньшей мере, 40-дневные запасы газа в ПХГ, можно провести беспрецедентные учения по проверке энергетической безопасности, суть которых — месяц без российской нефти и газа. Ведь ЕС спокойно обходился без иранской нефти.

Следующий уровень реагирования — стратегический. В ЕС должны быть разработаны и имплементированы меры по снижению на 50% импорта нефти, нефтепродуктов и газа из России, отказу от импорта российского угля. Российский уголь может быть замещен на рынке ЕС американским, которого становится все больше вследствие революции сланцевого газа в США, а также колумбийским, австралийским, индонезийским.

Российский экспорт газа, нефти и, в значительной степени, нефтепродуктов ориентирован преимущественно на трубопроводные мощности и терминалы, направленные на ЕС. Их не удастся развернуть на Азию в течение нескольких лет, необходимо строить новые магистрали, на что понадобятся средства и время — лет 10-15 минимум.

«Газпром» уже должен был быть оштрафован по результатам двухлетнего расследования, причем на максимально возможно сумму — до 15 млрд долл.

США и ЕС должны приложить усилия для ускорения принятия необходимых решений по реализации проектов экспорта LNG из США в ЕС. Было бы символичным, чтобы первый американский газ в Европу поступил в Польшу на терминал в Свиноуйсьце.

В таких странах, как Алжир, Оман, Йемен, Норвегия и др. есть недогруженные мощности по сжижению газа. Это можно было бы использовать для замещения поставок российского газа, учитывая, что существующие мощности LNG- терминалов в Европе могут принять дополнительные объемы газа.

Еврокомиссия должна рассмотреть вопрос о замораживании (под предлогом дополнительного изучения, как это любят делать россияне) всех проектов строительства атомных энергоблоков российской конструкции на территории стран-членов ЕС.

Российские государственные компании вроде «Роснефти», «Газпрома», а также нефте- и газотрейдеры, оперирующие российскими энергоресурсами в ЕС, должны оказаться в эпицентре изучения их деятельности на рынке на предмет соответствия законодательству ЕС.

Со стороны ЕС и стран-членов должен прозвучать категоричный отказ России в реализации проекта «Южный поток» как сохраняющего монополию поставщика, а не увеличивающего конкуренцию.

Также западным компаниям, и прежде всего американскому «Шеврону», следует отказаться от проекта расширения нефтепровода Каспийского трубопроводного консорциума Тенгиз-Новороссийск, проходящего по территории России. Нефтяной поток из Тенгиза должен быть в большей степени переориентирован на Баку-Тбилиси-Джейхан, который в настоящее время недогружен.

ЕС обязан поставить перед Россией категоричное требование обеспечить свободный транзит газа из Туркменистана в Европу согласно нормам ВТО.

Стратегическим ударом по России стал бы мораторий на ближайшие 50 лет на разработку залежей нефти и газа в Арктике, который может быть инициирован ЕС.

Как мы уже отмечали, СССР коллапсировал через 12 лет после неадекватного решения о вторжении в Афганистан. Россия — не СССР, сейчас XXI в., а не 80-е годы ХХ в. В эпоху глобализации многие процессы стремительно ускоряются. Путь к открытию «энергоресурсного фронта» против агрессора может составить не шесть лет, как в случае с первыми поставками «Стингеров» афганским моджахедам в 1986 г., а сократиться до нескольких месяцев. Поэтому Россия может коллапсировать не через 12 лет, а всего через три — в 2017-м. Но это время нужно максимально приблизить.

P.S. Время и в самом деле ускоряется. Пока статья готовилась к публикации, поступило сообщение из Болгарии, что трубы «Южного потока» демонтированы в месте их установки. Если их не смонтируют в другом месте, это означает, что для Путина включился обратный отсчет времени. Как тут не перефразировать: «кто трубу как меч поднимет, от нее тот и погибнет».

Источник:Зеркало недели