В ночь с 14 по 15 декабря 2016 г. в Минске по запросу Азербайджана был задержан гражданин России, Украины и Израиля, блогер Александр Лапшин. По сообщениям некоторых СМИ, азербайджанская сторона объявила А.Лапшина в международный розыск за нарушение закона «О государственной границе» и Миграционного Кодекса Азербайджанской Республики. Поводом для таких обвинений является неоднократное посещение А. Лапшиным непризнанной Нагорно-Карабахской Республики (НКР). За это А. Лапшин был в 2011 г. включен МИД Азербайджана в «черный список» лиц, которым будет отказано во въезде в страну. Судя по всему, отдельное недовольство официального Баку вызвал тот факт, что, несмотря на нахождение в «черном списке», Лапшин все-таки смог дважды посетить территорию Азербайджана — в 2012 г. и в июне 2016 г.
Правда, учитывая тот факт, что блогер въезжал через официальные пункты пропуска, используя подлинные документы и проходя все предписанные властями Азербайджана формальности, не совсем понятно, какие юридические основания стоят за подобным недовольством.
По другим источникам, А. Лапшина арестовали по обвинению «за публичные призывы, направленные против государства», под которыми посчитали его неоднократные высказывания в пользу независимости НКР. К сожалению, белорусские источники не дают публичной информации о причинах ареста и конкретном содержании запроса со стороны Азербайджана.
Следует отметить, что на официальном сайте МИД Азербайджана предупреждается только о невозможности въехать в страну для лиц, включенных в «черный список». На 4 января 2017 г. список включал в себя 623 фамилии, в том числе, пятерых граждан Беларуси. В списке представлены граждане многих государств. Среди них немало политиков и чиновников из России, стран ЕС, США. По реальному опыту, включение в список вовсе не означает пожизненный запрет на въезд. Тем более, на это не влияет посещение НКР.
По имеющейся информации касательно обвинений против А. Лапшина, можно сделать вывод, что фигурируют две статьи. Статья 281 Уголовного Кодекса Азербайджанской Республики, утвержденного Законом Азербайджанской Республики от 30 декабря 1999 года № 787 — IQ (по состоянию на 31.05.2016) «Публичные призывы, направленные против государства» содержит подпункт 281.1, предполагающий наказание за «публичные призывы к…. нарушению территориальной целостности Азербайджанской Республики, а равно распространение материалов такого содержания».
Статья 318 «Незаконное пересечение государственной границы Азербайджанской Республики» содержит подпункт 318.1, предполагает наказание за «пересечение охраняемой государственной границы Азербайджанской Республики без установленных документов или вне контрольно-пропускного пункта государственной границы…». Следует отметить, что минимальная санкция по этой статье — штраф в размере 200 минимальных размеров труда (около 13400 евро). Вряд ли это можно назвать основанием для объявления человека в международный розыск, тем более, что в тексте смущает слово «охраняемой». О какой охране азербайджано-армянской границы в районе НКР азербайджанскими силовиками вообще может идти речь?
Основная проблема как в случае с НКР, так и в целом, в отношении длительное время существующих непризнанных государств является большое число нарушителей формального въезда в страну, не признающую отделения своей территории. Более того, сомнительной является и доказательная база. Конечно, те не очень умные путешественники, которые въезжают в страну, не признающую отделение своей территории, со штампом непризнанного государственного образования, фактически провоцируют правоохранительные органы на реакцию. Однако опыт существования непризнанных или частично признанных государств показывает, что практически никто не занимается целенаправленным поиском и преследованием туристов и путешественников. Посты в Facebookвряд ли могут относиться к бесспорным доказательствам посещения той или иной территории.
Автору этих строк не удалось обнаружить ни одного прецедента целенаправленного запроса и состоявшейся выдачи с территории третьей страны за факт посещения непризнанного или частично признанного государства. Собственно говоря, и Азербайджан до недавнего времени не проявлял особого рвения в этом вопросе. Так, по данным властей НКР, непризнанную республику в 2015 г. посетили свыше 16,5 тыс. туристов из более, чем 20 стран. В это число не входят граждане Армении и лица, имеющие паспорт Армении.
Конечно, учитывая, что все почти фигуранты «черного списка» МИД Азербайджана либо не собираются въезжать в Азербайджан, либо рассчитывают (в случае политиков и чиновников), что при необходимости этот вопрос будет решен, официальный Баку заинтересован в том, чтобы опасность от посещения НКР представлялась более весомой. Власти Азербайджана периодически ведут в себя в этом направлении довольно неуклюже, провоцируя серьезные международные скандалы.
Так, в марте 2011 г. на фоне планов НКР начать работу аэропорта в Степанакерте директор администрации государственной гражданской авиации Азербайджана Ариф Мамедов заявил, что Азербайджан вправе и готов физически уничтожать самолеты, собирающиеся совершить посадку в аэропорту Степанакерта. Так как даже самые суровые законы Азербайджана не предполагают смертную казнь на месте без суда и следствия за посещение НКР, властям Азербайджана пришлось дезавуировать заявление А. Мамедова. Аэропорт как полноценно не функционировал, так и не функционирует до сих пор, но поднявшаяся информационная волна представила Азербайджан в очень невыгодном свете.
В этом контексте запросы об экстрадиции лиц, посещавших НКР, несмотря на всю заманчивость, казались достаточно бесперспективными. И речь даже не идет о невысокой общественной опасности «преступления». Сам факт удовлетворения такого запроса создавал бы крайне негативные юридические последствия.
Во-первых, неизбежна высокая степень избирательности преследования. Вряд ли Азербайджан способен отследить всех посещающих НКР, а также предоставить в те государства, гражданами которых являются путешественники, все необходимые документы, особенно бесспорные доказательства (власти НКР отказались от постановки штампа в паспорт; в принципе, согласно процедурам посещения НКР, у иностранца вообще не должно остаться никаких документов, подтверждающих посещение непризнанной республики).
Во-вторых, возникает опасность преследования политических и государственных лиц. Где гарантия, что затем Азербайджан не потребует от Турции арестовать и выдать депутата Государственной Думы РФ или немецкого бундестага? Или не потребует того же от Беларуси, ссылаясь на прецедент? Каковы будут последующие отношения с тем государством, гражданин которого будет выдан фактически на расправу азербайджанским властям? А если подобные запросы станут касаться и граждан Армении, то под ударом окажутся десятки, если не сотни тысяч людей.
Выдача Азербайджану собственных граждан также вряд ли будет приветствоваться в каком-либо государстве. По факту это немедленно приведет к тому, что большинство стран значительно усложнят процедуру реагирования на запросы об экстрадиции, поступающие из Баку. В выигрыше окажется реальный криминалитет, в проигрыше — юридическая система Азербайджана [1]. В этой связи, какой бы заманчивой не была идея наказать кого-либо за посещения НКР в то время, как этот человек находится за пределами Азербайджана, реализация упиралась в наличие страны, согласной пойти на риски и скандалы, связанные с такой экстрадицией.
В декабре 2016 года такая страна нашлась. Ей стала Республика Беларусь. Возникает вопрос, что двигает белорусскими властями? Конечно, обращает на себя внимание тот факт, что задержание А. Лапшина произошло почти сразу же после визита Александра Лукашенко в Баку (28-30 ноября 2016). В ходе визита белорусский лидер был награжден орденом Гейдара Алиева, который тот обещал «отработать».
Говоря в целом о белорусско-азербайджанских отношениях, аналитики указывают, что в условиях сокращения поставок нефти из России, Беларусь отчаянно нуждается в ее замещении. Причем речь уже даже идет не о столько о цене (понятно, что Азербайджан не будет поставлять ее по льготным, как Россия, ценам), сколько о загрузке отечественных НПЗ. Такая загрузка, в том числе, необходима и для выполнения контрактных обязательств по поставке нефтепродуктов. А это, учитывая события в Украине, уже становится и крупным политическим вопросом.
Отмечают эксперты и военно-техническое сотрудничество между Беларусью и Азербайджаном, в частности, возможность поставки белорусских систем реактивного залпового огня «Полонез».
Вряд ли фигуру блогера А. Лапшина можно рассматривать как эквивалент ордена Гейдара Алиева, гарантированных поставок нефти или хотя бы одного «Полонеза». Здесь важен именно армянский контекст. Не секрет, что Беларусь достаточно негативно отнеслась к вступлению Армении в ЕАЭС. Официальный Минск рассматривает Армению как своего «троянского коня», запущенного Россией, чтобы акцентировать и ускорить военно-политическую интеграцию в рамках ЕАЭС и в целом — ускорить полноценную интеграцию на евразийском пространстве. И Карабахский вопрос является одним из движущих оснований.
В апреле 2016 г., когда начались столкновения между Арменией и Азербайджаном, Беларусь единственная среди участников ЕАЭС и ОДКБ выступила с заявлением о необходимости уважать территориальную целостность государств, но в отличие, например, от США, не упомянула право народов на самоопределение.
Наверное, можно было бы предположить наличие ошибки, хотя белорусский МИД все-таки достаточно ответственно подходит к вычитке документов. Однако, ошибки бывают, и, как правило, затем дезавуируются. Так, можно было бы подчеркнуть и нерушимость территориальной целостности, и право наций на самоопределение, выразить поддержку Армении при других обстоятельствах. Ничего этого сделано не было, что показывает определенную позицию Беларуси по данному вопросу.
В рамках визита А. Лукашенко в Баку также было распространено сообщение о совместном заявлении двух президентов. В соответствии с ним Беларусь поддерживает решение карабахского конфликта в рамках территориальной целостности Азербайджана.
Беларусь достаточно недвусмысленно хочет ограничить участие Армении в ЕЭС исключительно экономической составляющей, вынося за скобки вопросы границ, НКР, российского военного присутствия на территории Армении или контроля над ее внешними границами. В принципе, для понимания вопроса можно процитировать слова российского эксперта Сергея Маркедонова: «…в армянском случае мы имеем дело не только и даже не столько с экономикой, сколько с вопросами безопасности… Москва готова ставить политические соображения не ниже чисто экономических резонов» [2].
По сравнению с Казахстаном, который также выступает против придания ЕАЭС и евразийской интеграции в целом военно-политической составляющей, Беларусь находится в гораздо более уязвимой позиции. Это и б? льшая зависимость от России, это и дополнительные обязательства в рамках Союзного государства.
Представляется, что арест А. Лапшина лежит в русле этой же политики, направленной на то, чтобы не дать Армении, в том числе, и через карабахский вопрос, выступить одним из факторов политического и военного сближения в рамках евразийской интеграции, включая как ЕАЭС, так и ОДКБ. Основной посыл — очередной сигнал всем об исключении Карабаха из любой повести евразийской интеграции как прецедента ее постепенного развития в политической и военной плоскости. Другой вопрос, насколько этот шаг является просчитанным и эффективным, а сам арест блогера — рациональным шагом, способствующим достижению каких-либо внятных целей.
[1] Беларусь уже испытала на себе этот горький опыт, когда после ареста А. Беляцкого власти ЕС резко ограничили предоставление финансовой информации о белорусских гражданах для властей Беларуси. Официальный Минск так и не предоставил никаких данных, сколько запросов было отклонено из-за дела А. Беляцкого, и насколько такое недоверие облегчило деятельность реальных криминальных структур.
[2] http://gorchakovfund.ru/news/12595/