Многое мы увидели в последние 20 лет. Особенно те, «кому за 40». Что-то еще и не пережили. Иное не замечаем про причине текущей событийности. Потом увидим лучше. Не зря же многие документы хранятся 50 лет. Иные и без срока давности хранения.
Итак, текущая повседневность. Постсоветское пространство с приходом к власти Владимира Путина стало восстанавливаться неровно, но более точно. В системе геополитики. При доминировании национальных интересов России. По всем векторам и направлениям, за исключением, пожалуй, собственной «кавказской политики». Как и прогнозировал мой французский коллега, профессор Жан Радвани еще в 80-х годах, самым трудным для СССР будет кавказский «меловой круг». Что, собственно говоря, видно на примере Грузии.
Но есть и задачи, скажем так, полегче. Режимы с ВВП на душу населения менее 4500 USD легче поддаются манипулированию, склонны к лихорадочной смене правительств. Такая бифуркационная аксиоматика хорошо работает в ряде стран СНГ, что видно на примерах Киргизстана, Молдовы, Грузии. Список можно продолжить, он виден всем. Одновременно именно эти страны имеют все шансы пополнить к 2020 году ряд «несостоявшихся государств».
Медленно, но верно Кремль и его специальные службы занимаются как персональным, так и коллективным «руководством» стран СНГ. Последние 3-4 года уже налицо явные успехи Кремля в переформатировании элит на пространстве СНГ. Новая «кадровая политика» реализована в Киргизстане, Туркменистане, Украине. «Советский восток» стал возвращаться в лоно России, хотя с известными девиациями, но процесс идет успешно. Более того, в условиях провала интеграционных экономических проектов Москвы роль временного инициатора взял президент Назарбаев, который стал адвокатировать процесс создания новой «Антанты» — тройственного экономического союза. Россия, Казахстан, Беларусь уже с подачи казахов приняты за генетическую геоэкономическую матрицу, которая восстановит «НЕО-СССР» между ЕС и Китаем.
Такова данность. Логика геоэкономических и геополитических реструктуризаций. Военной матрицей выбрана не совсем грамотно сформированная модель ОДКБ, которая должна будет трансформирована в соответствующий прототип НАТО. Этакая сильная военно-политическая организация, со своей продвинутой зоной ответственности и контроля.
К лету 2010 года процессы формирования ТС (таможенного союза) и ОДКБ вступили в решающую фазу. Кремлю, как никогда, стало сверхважно на деле придать динамику этим институтам. Самым перспективным по мнению кремлевской власти. Спорить с данным тезисом не стоит, так как без своей «интеграционной власти» в исторической перспективе Кремль проиграет.
Но и Запад не забывал, никак не забывает про «это». Геополитика и геоэкономика на длинной дистанции — абсолютный стратегический интерес современного западного общества. Отрезали в свое время большие пространства (Польша, Чехия, Балтия и др.) — ущерб для России.
Временные подставки в виде небережливой Греции, зарвавшихся банков, обнаглевших супервайзеров финансовых рынков, не отменяли интересы геополитики. «Перезагрузки», дружба с Берлускони, или особое танго с Германией не устраняли такого элемента высокой политики, как «национальные интересы», «региональные интересы».
ЕС и США объективно заинтересованы в поддержании баланса с Россией. А Кремль к 2010 году неожиданно, стремительно лихо «объехал» НАТО и США с Грузией, Северной Осетией и Абхазией. Плюс потеря Украины, которая резко перешла на сторону России. При всех хитростях нашей южной соседки. Которая усиливает малороссийский самообман.
Но на самом удачном направлении — белорусском стали формироваться новые риски. Причем риски системные, стратегические. Очень неприятные. Беларусь постепенно начала «уходить» от России. Это как можно было довести отношения двух славянских стран, чтобы в сентябре 2010 года социологи (группа проф. Манаева) обнаружили, что население страны считает, что будущий президент должен быть сторонником дальнейшего сближения с Европейским Союзом (39%). И только 24,8% высказываются в пользу дальнейшей интеграции с Россией.
И это уже не личностный диалог между Владимиром Путиным и действующим белорусским президентом. Александр Лукашенко, которому стали отчетливо видны новые вызовы для страны, в противовес Владимиру Путину, начал свой собственный диалог с Западом. Двигающих мотивов было немало. И личных, в том числе.
Курс на сближение с ЕС стал слишком явным, чтобы его не замечали в руководстве России. Лично Владимир Путин неоднократно получал в свой адрес неприятные высказывания со стороны белорусского лидера, что делало его контакты с Александром Лукашенко неприемлемыми по форме.
Более того, ситуация приобрела характер необратимый. Путин и его коллеги из специальных служб начала разработку темы «президент Беларуси». Естественно, будущего, что обязует держать «ухо востро» для всех настоящих и будущих глав государства под названием Беларусь.
Буквально за несколько последних месяцев эта тема стала еще более острой. Визиты в Беларусь политиков из ЕС показывали, что Александр Лукашенко начал свой «путь в Европу», который раньше был некоей монополией оппозиции. А ситуация отношений Беларуси и ЕС всегда была особой угрозой для России.
Можем ли мы так считать? Да, если учитывать политическую историю нашей страны. Дело в том, что еще в 1994 году при выборах первого президента Беларуси, Россия работала в одну точку — вывести из активной фазы всех, кто может повести Беларусь в Европу. Тактической задачей 1994 года для тех, кто «работал по Беларуси» было обеспечение победы Лукашенко. В тот период белорусской истории он был надежным антиевропейцем. И Кремль смог сделать все, чтобы вывести из активной политической деятельности Зенона Позняка. Типа того — «все, что угодно, только не Поздняк». Несколько грамотных профессиональных ходов, и напуганный «Анти-Лукашенко» уехал далеко за границу.
Но и европейцы не сидели сложа руки. При минимальном интересе к Беларуси, которую они считали сателлитом России. Однако, одновременно и Лукашенко не застыл в позе униженно просящего перед Кремлем. Его бесила новая кремлевская «бригада», которая пришла на смену Ельцина. Уничтожила собственные наработки по Кремлю. Плюс и самого Лукашенко новые люди Кремля «кидали» неоднократно. Особенно в экономических вопросах.
Логика развития привела к тому, что уже к лету 2010 года в российском руководстве усиливается все больше настороженности по оценке партнерских намерений Александра Лукашенко. Белорусский президент слишком далеко зашел в отношениях с ЕС.
Со стороны ряда известных европейских политиков зазвучали голоса о возможном вхождении Беларуси в ЕС, причем не абстрактно, а реальной перспективе. И это была правда. К 2010 году разрыв с кремлевской «парой» стал органичной чертой геополитики и геоэкономики белорусского лидера.
Лишение нефти, повышение тарифов на газ ухудшило положение Беларуси. Неуверенность рефлексия привели к проектам «атомная станция», «нефть из Венесуэлы».
Что это? Готовность к противодействию экономической блокаде? Да — именно так. ЕС стал реальным перспективным партнером. Кстати, его доля в экспорте Беларуси выходила за показатели в 40%, опережая долю России.
Началась и «профилактика» со стороны Владимира Путина. Специально для российской аудитории были смонтированы очень быстро 4 серии фильмов о Лукашенко. Особого эффекта для специалистов они не достигали, но готовили «пипл» к повороту событий. Российский, естественно. В Беларуси 58,4% населения вообще этот сериал не видело. Ни одного фильма.
При всей видимости «братских» отношений накал «на разрыв» стал расти с каждым днем. И единственным путем для Лукашенко становилась Европа.