Зачем Беларусь закрывает границы? В совместном проекте сайта «Наше мнение» и форума ePramova «COVID-19 в Беларуси: ищем решение» журналист Павлюк Быковский и аналитик Украинского института будущего Игорь Тышкевич обсудили насколько обоснованным борьбой с коронавирусной инфекцией является постановление белорусского правительства, согласно которому наземное перемещение граждан Беларуси на выезд будет сильно ограничено.

Поговорили о:

COVID-19 стал очень удобным предлогом для политических решений

Павлюк Быковский: 21 декабря вступает в действие постановление белорусского правительства, согласно которому наземное перемещение граждан Беларуси на выезд будет сильно ограничено, для большинства категорий — запрещено. Но вылет из Беларуси пока остается открытым. Как бы вы оценили постановление Совмина № 705 от 7 декабря, опубликованное в ночь с 9 на 10 декабря?

Игорь Тышкевич: Сами карантинные меры — такая идея-фикс была у части белорусского общества весной. Я говорил тогда, повторю и сейчас: карантин не защищает от болезни, карантин позволяет адаптироваться системе здравоохранения. И если система здравоохранения, пусть с трудностями, пусть с перепрофилирование медицинских учреждений, справляется с эпидемией, то карантин не нужен: он не был нужен весной, он не нужен и сейчас.

П.Б.:Зачем тогда закрытие границ?

И.Т.: Тут действует совершенно другая логика. COVID-19 стал очень удобным поводом для решений, которые никак не связаны с эпидемиологией или защитой населения. В первую очередь я это связываю с белорусским политическим кризисом, который все еще находится в активной фазе и с которым власть пытается хоть как-то справиться.

П.Б.: Получается очень интересная ситуация: белорусы, которые пользуются наземным транспортом, ограничены, кто летает самолетом — нет. Почему так?

И.Т.: Тех, кто летает самолетами, не так и много, контроль в аэропортах более пристальный и там невозможно, как в электричке, прийти за 15 минут и купить билет — на контроль уходит несколько часов, даже если ты приобрел билет в аэропорту.

Вопрос с наземным транспортом для достаточно большой протестной активности — подсказка со стороны властей, что делать. Если власть говорит: нельзя, — та часть белорусского общества, которая выходит на протесты, будет это делать, без вариантов.

Давайте обратимся к хронологии. Постановление принято 7 декабря. С кем Лукашенко проводил совещание? Экономический блок правительства, руководители, отвечающие за национальную безопасность. Да, состоялся визит в минскую больницу, но это был визит — не совещание. И было несколько интервью, посвященных кризису. А дальше — Лукашенко анонсирует Всебелорусское народное собрание, которое должно состояться в конце января — в феврале.

А теперь давайте сопоставим. Если на месяц закрываются границы, это означает, что Всебелорусское народное собрание состоится либо сразу после открытия границ, а если режим будет продлен — чуть позже.

Власти подают сигнал: через 10 дней будет плохо, выезжайте

П.Б.:А как это связано?

И.Т.10-дневный лаг между принятием решения и вступлением его в силу. Если ты реально борешься с распространением болезни, то чем меньше этот временной отрезок, тем лучше для тебя: взял и закрыл границы. А своих граждан, застрявших за границей, ты уже возвращаешь в частном порядке.

В нашем случае власть сказала: через 10 дней будет плохо. Это сигнал: езжайте.

А несколько дней назад появились слухи: тех, кто привлекался по статьям КоАП за участие в массовых мероприятиях, будут также таскать. Власть может даже подыграть этим слухам, тем более, что она же их и распространяет: давайте сделаем образцово-показательную порку, мол, придем демонстративно с обыском, демонстративно посадим.

Что может произойти в итоге? Не говорю, что все, но часть достаточно активных участников протестов, особенно тех, кто пришел к протестной активности в течение последнего года, кто не имеет старого бэкгрануда, позволяющего более спокойно реагировать на все это, соберется и поедет.

В результате достаточно важный для власти политический процесс — выход на Всебелорусское народное собрание, а перед тем должна быть опубликована и разрекламирована концепция конституционной реформы в то время как часть организаторов небольших групп протеста окажется за границей. Назад они вернуться не могут.

П.Б.: Почему? Ведь граница будет закрыта на выезд.

И.Т.: А на въезд — посмотрим. Это будет билет в один конец, особенно если дома лежит повестка явиться в милицию в качестве свидетеля по уголовному делу. Для мужчин объявят, что с 10 января начнутся военные сборы, тем более, что в Беларуси почти ежегодно проводятся военные сборы по территориальной обороне. Можно разослать повестки 40 тысячам мужчин — молодым, занятым в технологическом бизнесе. Почему бы и нет?

П.Б.: Военные сборы как раз сейчас и проходят.

И.Т.: Никто не запрещает провести другие.

В результате — определенная часть людей будет находиться за границей, перед ними будет стоять вопрос — возвращаться или не возвращаться в краткосрочной перспективе. Другую часть людей запугают: в постановлении указано, что право на выезд имеют граждане, работающие за границей, но выезд разрешат — раз в полгода! Соответственно, человек задумается: я сейчас въеду, а потом полгода буду сидеть в Беларуси? Не хочется.

П.Б.:Вы обратили внимание, что постановление ограничено по времени, но охватывает больший период, чем можно было ожидать.

И.Т.: Это суперугроза, которая не будет действовать долго, и люди не будут воспринимать ее остро достаточно долго.

Властям нужно убрать протест с улиц

П.Б.:Традиционно страхи действуют первые две недели, возможно, месяц, а потом уходят.

И.Т.: За месяц должна пройти подготовка к Всебелорусскому народному собранию. Подготовка к такому мероприятию желательно должна проходить при снижении протестной активности на улицах. Это и так в определенной степени наблюдается, но властям нужно, чтобы спад шел более стремительными темпами. При этом власть не работает с протестными настроениями — для нее они абсолютно не интересны, просто нужно, чтобы протестные настроения не выплескивались на улицу.

И тут сходятся сразу несколько факторов. Новогодние праздники — традиционный момент эмоциональной разгрузки после деловой и другой активности. Ограничение на выезд означает, что часть людей, которая хотела, уедет; в любой группе есть один, два, три лидеры, которые либо на постоянной основе, либо на основе ротации, организуют активность во дворах, в подъездах. И если хотя часть лидеров выедет, это означает, что ресурсная база и возможности организации протестных акций существенно падают при сохранении общего количества протестующих. Власть таким образом пытается сбить волну уличных протестов. А после Всебелорусского народного собрания, когда будут озвучены контуры конституционной реформы (а это уже создание новых рамок политического процесса: усиление политических партий, анонсирование будущих выборов), и даже оппоненты Лукашенко, хотят того либо нет, будут работать в новой логике. При условии, конечно, что они не сработают на опережение и не перебьют эту логику своими вводными, чего, к сожалению, я пока не вижу.

Закрытие границ не имеет ничего общего с оттоком мозгов

П.Б.:Возможно, власть и хотела бы достичь этого, но на практике планы не всегда срабатывают так, как планировали аналитики — независимого от того, с какой стороны. Было высказывание Лукашенко про разумных людей, которым не надо возвращаться, раз они выехали в такой момент, было высказывание Романа Головченко, что нужно остановить отток мозгов из Беларуси. И было ограничение, с которым столкнулись белорусские студенты за границей, на возвращение в Беларусь, которое было очень смутно пояснено. Сейчас появляется нормативный акт, который устанавливает ограничения — раз в полгода и вроде бы снимает вопросы, которые тогда бюрократически не были решены. Это решение действительно может бороться с оттоком мозгов или нет?

И.Т.: Нет. Люди, которые хотят уехать или кто занимается бизнесом, мыслят более рационально. Если стоимость нахождения в Беларуси превышают все издержки на переезд, — ты переезжаешь, и патриотизм тут ни при чем. Это обычная бизнес-логика: лучше я буду успешным бизнесменом, но патриотом за границей, чем стану на учет по безработице с отсутствием помощи в Беларуси.

Вопрос в другом. В постановлении есть еще одно интересное обстоятельство — основания для выезда. Если ты работаешь за границей, ты вынужден предоставить подписанный контракт и дополнительные документы. В Украине говорят про цифровизацию экономики, но до сих пор нет единой базы граждан, это как в Одессе: шашечки горят красиво, а поехать не получается. В Беларуси шашечки не горят, но машина худо-бедно едет, потому что даже на этих выборах во многих посольствах, например, в Киеве, гражданин уже не должен был обязан становиться на консульский учет, посольство просто получало доступ к единой базе граждан, в режиме онлайн проверяла, пересек ли гражданин границу и давало право голоса на месте. База есть, налоговая база — есть.

Вопрос на засыпку: все ли граждане, которые работают за границей, светят свои контракты в Беларуси? Формально, по белорусскому законодательству, если с этой страной есть соглашение об избежании двойного налогообложения, гражданин все равно обязан подавать декларации — в итоге получается налоговый взаимозачет либо ты доплачиваешь всем понемногу. Большинство граждан этого не делает.

П.Б.: Естественно. Более того, паспорт серии РР для нерезидентов Беларуси получить не все хотят, а даже если и хотят, то это не так просто сделать.

И.Т.: И если человек выезжает за границу даже с обычным белорусским паспортом — для этого ему необходимо показать контракт. В Беларуси — экономический кризис, который всегда сопровождается недополучением налоговых доходов. По возвращении домой гражданин получит заказное письмо из налоговой инспекции: заплатите налоги с указанной в контракте суммы. Это дополнительная возможность давления.

Власти также расставили точки над «і» в вопросе переезда бизнеса: тот бизнес, который не готов переезжать сейчас, будет адаптироваться. Если ты не завершил процесс релокации, если не закончил оценку места (обычно это происходит не в онлайн, а путем выезда так называемых «гонцов», которые выезжать не смогут), тебе придется адаптировать свой бизнес к работе в Беларуси.

П.Б.: Самолет.

И.Т.: Самолет остается. Но сколько раз и для какой категории? Кроме «гонца» должен выехать и руководитель бизнеса. На той стороне ты должен подготовить всю базу. Каким-то образом заочно подписать релокационные контракты со всеми работниками, а потом одной колонной автомобилей вывозить всех, желательно с юристами, чтобы решать конфликтные ситуации. Теоретически возможно, но — дорого.

С другой стороны, для малого и среднего бизнеса остается дырявой граница с Российской Федерацией. Власти также делают ставку на то, что дырявая граница с Россией станет каналом выезда токсичных групп населения, как они считают.

П.Б.:Но с российской стороны стоят российские пограничники, которые периодически задерживают белорусов.

И.Т.: А это уже не проблема белорусских властей. Есть еще одно обстоятельство. Тем участникам протестов, которые срочно выезжают за границу, рано или поздно понадобится помощь — финансовая или организационная. Да, действуют фонды помощи, но уже сегодня они имеют временной лаг — между получением заявки и выплатами. То есть, они просто физически не справляются. А что произойдет, если на фонды одномоментно навалится хотя бы еще десять тысяч человек?

П.Б.: Это будет шторм.

И.Т.: Да. С точки зрения логики, это нормальная система для такого процесса. Но для человека, который с последней сотней в кармане выехал в Киев, Варшаву или Вильнюс, предложение подождать недельку-другую вызовет критику не Лукашенко, а в адрес сотрудников фондов и тех, кого он считал своими единомышленниками в борьбе за демократию в Беларуси. В результате, даже вернувшись домой, он не становится сторонником Лукашенко, но в его представлении все будут козлами.

П.Б.:Произойдет деморализация, если фонды не справятся с потоком нуждающихся в помощи.

И.Т.: А они не справятся.

Коронавирус, самоизоляция и селфи — что общего?

П.Б.:Мы рассуждаем про возможности, вероятности — посмотрим, как реально ситуация будет развиваться. Есть украинский опыт борьбы с первой волной коронавируса, когда тоже закрывались границы на въезд-выезд. Чем же отличается происходящее в Беларуси от действий Украины?

И.Т.: Я бы не ставил плюс действиям украинских властей — сегодняшняя ситуация тому свидетельство. Украинское закрытие границ сопровождалось полным локдауном: прекращением деловой активности, остановкой городского и пригородного транспорта (городской достаточно скоро начал ходить, с пригородным ощущаются проблемы до сих пор). И это была не борьба с коронавирусом, это была проблема состояния украинской системы здравоохранения, которая не решена, к сожалению, до сих пор.

П.Б.: Можно по-разному оценивать целесообразность локдауна, но было ограничение на въезд в Украину с определенной даты. У меня тогда вызывало недоумение: как можно своим гражданам запретить возвращаться? Белорусская сторона делает нечто похожее. Есть ли отличия между решениями Украины и Беларуси с точки зрения обычного жителя?

И.Т.: Общие контуры очень похожие. Белорусские власти, скорее всего, будут ссылаться и на украинский опыт, и на польский, и на литовский: это было, мы просто взяли и переписали решения ваших правительств или ведомств. С точки зрения логики документов отличий практически нет. Но и украинцы, и другие страны делали это быстрее: если ты хочешь предотвратить распространение болезни, ты не создаешь 10-дневный лаг и не даешь конфетку в виде авиаперелетов.

П.Б.: К решению украинского правительства было больше доверия: речь действительно шла о COVID-19?

И.Т.: Первый раз — это был просто страх, потому что никто не знал, что делать. Властям Украины традиционно не доверяют. С точки зрения граждан Украины, которые хотели вернуться домой из Польши, была большая злость на государство, потому что были лишены рабочего места из-за локдауна, а домой приехать не могли. Это стало большой проблемой, решение которой через создание многотысячных очередей в пунктах пропуска не способствовало борьбе с распространением коронавируса 5 тысяч человек в одном месте — рассадник болезни.

Другое закрытие границ, вызванный кризисом с хасидами, уже ничего общего с коронавирусом не имело; значительная часть украинских граждан понимала, что Украина не могла сказать «нет» Государству Израиль, Израиль до последнего момента не получал официального сигнала о том, Украина за или против приезда хасидов в город Умань, — в результате украинская власть, как фиговым листом, просто прикрывалась борьбой с коронавирусом. Как только закончился еврейский новый год, заболеваемость пошла вверх, а необходимость закрывать границы уже исчезла.

П.Б.: Если сейчас белорус едет в Украину, что от него требуют украинские власти, с чем ему придется столкнуться? В некоторых странах требуют предварительный ПЦР-тест или идти на самоизоляцию.

И.Т.: В Украине правила меняются регулярно. Если ты из зеленой зоны, то на самоизоляцию идти не нужно (Беларусь для Украины — зеленая зона, потому что количество больных на тысячу человек населения в несколько раз ниже, чем в Украине). В одном только Киеве активных случаев больше, чем во всей Беларуси, прирост в полтора раза больше, чем по Беларуси.

П.Б.:То есть, на сегодняшний момент самоизоляция не нужна?

И.Т.: Экономика просто не выдержит, хотя уже говорят, что с нового года будут вводить локдаун.

Белорусам пока не нужна самоизоляция. Но на будущее есть разработанный алгоритм — телефонное приложение «Дій вдома», которое проверяет твое местонахождение и просит несколько раз сделать селфи. То есть, если вводить необходимость самоизоляции, на границе ты должен установить на телефон приложение, — и с этого момента пошли 24 часа, в течение которых ты должен доехать до места самоизоляции.

Из 13-дневной самоизоляции ты можешь выйти двумя способами: либо полностью отсидеть срок, либо сдать ПЦР-тест в специальной лаборатории, который отправляет результаты с данными твоего паспорта в офис, который управляет телефонным приложением. Через 6-7 часов после поступления результатов ПЦР-тесты ты уже свободный человек.

Первые 24 часа граждане Беларуси использовали на то, чтобы доехать до более-менее большого города, желательно недалеко от конечного пункта остановки, заранее договорившись, заехать и сдать тест, и поехать к месту самоизоляции (адрес самоизоляции должен быть сразу). Поскольку тесты в Украине делаются от 2 до 3 суток, возможны задержки, если в городе волна заболеваемости, но через определенное время тебе приходит смска и приложение говорит, что ты можешь выходить из самоизоляции (если с тестом все нормально).

Надо иметь специальную страховку (так называемая «ковидная страховка»), чтобы покрывать твое лечение на территории Украины.

П.Б.:Белорусская самоизоляция позволяет ходить в ближайшую аптеку, ближайший магазин, есть случаи, когда людей штрафовали за то, что они ходили не в ту аптеку.

И.Т.: Теоретически ты можешь ходить в аптеку, в магазин, просто телефонное приложение периодически просит сделать селфи, и фотография загружается вместе с геоданными. Теоретически ты можешь ходить в радиусе двух километров от места самоизоляции, задержка с селфи допускается в пределах 20 минут — примерное время на преодоление двух километров. Через два часа, если ты не сделал селфи, к тебе приезжает полиция с проверкой, если тебя нет на месте — выписывают штраф.

П.Б.:Есть ли специальные требования в украинских аэропортах?

И.Т.: Контроль температуры, маска — традиционные требования. ПЦР-тест могут попросить при вылете в те страны, где они требуются по прибытию.

П.Б.: То есть, тебя не пустят на борт, если существует риск, что тебя придется везти назад.

И.Т.: Да. В аэропортах же требуют маску и нормальную температуру тела.

Видео дискуссии: https://www.facebook.com/epramovaorg/posts/1548266582023390