Из встречи со «старшим братом» в Сочи Александр Лукашенко извлек две основные пользы — российскую вакцину от коронавируса и межправительственный кредит в размереUSD1,5 млрд. За вакцину он благодарил Владимира Путина больше, чем за кредит, что выдавало в нем способность быть вежливым человеком — во всяком случае, в ситуации, когда он говорит с кем-то действительно важным.
Владимир Путин, в свой черед, проявил еще большую вежливость и такт. Он ни на что не намекал и ничего не требовал даже в мягкой форме — ни тебе российской базы в Беларуси, ни подписания 31-й дорожной карты интеграции, ничего — кроме конституционной реформы. В целом он вел себя с Лукашенко так, как если бы разговаривал с больным родственником, при этом слегка подавляя его собственным великодушием.
Видимо, это закономерно в ситуации, когда Лукашенко в принципе нечего предложить в ответ. И он-таки ничего и не предложил в ответ, кроме многочисленных «спасибо», которые он, впрочем, пообещал официально воспроизвести на площадках ЕАЭС и СНГ. Видимо, понимая, что благодарностей недостаточно, Александр Григорьевич попытался было предложить Владимиру Владимировичу усиление военного сотрудничество — еще больше учений на границах с НАТО — но последний аккуратно дал понять, что тех, что запланировано, вполне достаточно.
В своей пространной речи российский президент много уделил внимания различным аспектам российско-белорусского взаимодействия, включая экономические отношения и работу в аспекте усиления интеграции, при этом незаметно давая понять собеседнику, что работа на всех направлениях идет как бы сама собой, на автомате, и нет необходимости туда особенно вмешиваться. Эти рассуждения можно было прочесть и таким образом, что для развития российско-белорусских отношений фигура Александра Лукашенко не принципиальна, и если последний так это читал, то ему должно было быть обидно. Вероятно, его также могли насторожить фразы «общенациональный диалог», «ОБСЕ» и другие, которые в устах Путина применительно к перспективе изменений в Конституцию Беларуси звучали так, как будто ничего особенного не происходит.
В этом, однако, и Александр Лукашенко постарался убедить своего собеседника. Рассказывая о протестах в Беларуси, он заверил, что на самом деле все «не так видится, как в средствах массовой информации», при этом не указав, в каких именно средствах массовой информации создается «не такая» картинка происходящего.
С другой стороны, Лукашенко всячески старался драматизировать исторический момент, зачем-то сравниваю ситуацию в Беларуси с Чечней, а также рассказывая о том, как враги «лязгают гусеницами» у границ Союзного государства. Похоже, он так и не определился с тем, является ли данный исторический момент сложным, или же он является простым и предсказуемым. В целом Владимир Путин пытался воздействовать на своего собеседника терапевтически, содержанием и интонацией своих речей убеждая его не принимать все так трагически.
Пока сложно делать выводы о том, насколько судьбоносной и практически полезной для Лукашенко была встреча со «старшим братом». USD1,5 млрд — это разумеется, неплохо, эта сумма поможет рефинансировать долги, оплатить счета по газу и даже еще немного останется на частичную стабилизацию финансовой системы. Большая это сумма в принципе или недостаточная в текущей ситуации — ответ на этот вопрос зависит от поведения экономических агентов. Вакцина от вируса — здесь, как говорят, дареному коню в зубы не смотрят. В этом ряду также следует упомянуть пропагандистов, которыми российское руководство укрепило информационный фронт «ябатек» еще ранее.
Таким образом, поддержка со стороны Кремля вполне очевидна. Иной вопрос — почему в обмен на эту поддержку Кремль ничего конкретного от Лукашенко не требует? Словно от того уже ничего не зависит и от него ничего больше не нужно.