Что это было?
Вопреки некоторым оптимистическим ожиданиям, вместо некоего начала нормализации отношений встреча американского и российского лидеров 16 июля в Хельсинки не только не принесла сколько-нибудь значимых результатов, но, напротив, с особой силой акцентировала имеющиеся противоречия и проблемы, разделяющие две державы.
В СМИ и социальных сетях нет недостатка и в беспристрастном, и в ангажированном анализе хельсинкских итогов (или, скорее, их отсутствия), не говоря уже о досужих «размышлизмах» по поводу. Поэтому мы попробуем подойти к данной теме с нетривиальной беларусоцентричной перспективой (см. Рис.1).
Рис. 1. Беларусоцентричное неиерархическое представление взаимосвязей главных акторов международной системы.
Для данного конкретного случая с целью упрощения иллюстрации не показаны все важные для Беларуси региональные и соседние «игроки».
Находясь в системе международных отношений, Беларусь естественным образом испытывает на себе воздействие тех или иных событий и изменений, которые в этой системе и с самой системой происходят. Другими словами, Беларусь находится в международной среде, которая в каждый конкретный момент времени обладает определенными качественным и количественными характеристиками.
Какова доминанта состояния международной среды на данном отрезке временной шкалы? Очевидно, что, помимо ее структурного транзита, это крайне высокий уровень напряженности, конфликтности, непредсказуемости и концентрации всевозможных рисков. Причем все это во многом обусловлено характером американо-российских отношений (читатель, возможно, вспомнит что стрелка на символических «часах апокалипсиса» американских ученых-ядерщиков, как и в худшие времена истории, снова передвинута к трем минутам до полуночи). Отсюда и завышенные, но не оправдавшиеся надежды на саммит.
Рис. 2. Событие в международной системе: американо-российский саммит.
Саммит стал, несомненно, топовым международным событием, однако каково его реальное значение, в частности, для Беларуси?
Поговорим «по понятиям»: от фиксации события до анализа международного контекста
Изменил ли саммит США-РФ качественные характеристики международной системы и, в частности, международной среды для Беларуси? Ответ лежит на поверхности: нет.
Тем не менее, саммит можно рассматривать как точку отсчета для рассмотрения потенциальных возможностей (сценариев) развития американо-российских отношений, которые будут оказывать определенное влияние на систему международных отношений (МО) и ее участников.
Понятия системы и среды весьма абстрактны. Поэтому в нашем случае для прикладного анализа целесообразно будет использовать еще одну категорию МО: контекст. Универсальной общепризнанной теории международного контекста не существует. Мы будем опираться в основном на подходы Гэри Гертца (Goertz, 1994), Колина Флинта и Реймонда Деззани (Flint and Dezzani, 2018), а также Роберта Гудина и Чарльза Тилли (Goodin and Tilly, 2011)
Гертц, например, выделяет три разновидности контекста:
- контекст как причина (наряду с другими факторами контекст влияет на конечные результаты международных процессов);
- контекст как барьер (он ограничивает «свободу маневра», возможности выбора для политиков и лиц, принимающих решения, а также препятствует достижению желаемых целей);
- контекст как изменяющееся значение (например, контекст белорусской внешней политики будет существенно варьироваться, будем ли мы вести речь о разных исторических периодах или о разных геополитических регионах).
Кроме этого, по своему содержанию контексты могут быть структурными (это уровень системы: отношения полярности, распределение сил), историческими, нормативными (международное право, режимы) и т. д.
В зависимости от задач исследования контексты могут быть множественными и разнообразными. При их взаимопересечении возникают интер-контексты (см.: Goertz, 1994).
Полезность фрейма «международный контекст» в том, что он позволяет «спуститься с небес на землю» и более детально, в конкретных параметрах пространства и времени разобраться во взаимодействии реальной (или желаемой, или прогнозируемой) структуры системы и действующих в ней государств или других акторов.
Итак, само событие (факт саммита) не изменило состояние системы и международный контекст для Беларуси остался прежним. Иными словами, саммит не создал влиятельного контекста (не стал им). Поэтому мы можем лишь выдвинуть несколько гипотетических сценариев будущего продолжения американо-российского диалога, часть их которых могла бы привести к изменению международного контекста, в том числе для Минска. При этом следует учитывать ряд американских внутриполитических факторов (а это, между прочим, не что иное, как внутриполитический контекст):
- «лед не тронется» никоим образом по крайней мере до окончания промежуточных выборов в США осенью нынешнего года;
- антироссийская «карта» будет и дальше использоваться противниками Д. Трампа в целях его дискредитации и вероятного инициирования импичмента;
- политика давления на РФ со стороны США имеет долгосрочный характер и собственную инерционную динамику, которую сложно остановить, не говоря уже о том, чтобы быстро повернуть вспять.
Сценарии и некоторые возможные последствия для Беларуси
(на период до окончания первого срока президентства Д. Трампа)
Сценарий А
Консервативный.
Наиболее вероятный.
Отношения Вашингтона и Москвы остаются стабильно негативными.
Неблагоприятный для Минска.
В настоящее время и факты, и фейки указывают на то, что курс Вашингтона по отношению к Москве идет по намеченной траектории.
Такой контекст ограничивает внешнеполитические и внешнеэкономические возможности РБ. При этом сценарии Минску придется продолжать свою традиционную линию на балансирование между ведущими центрами силы, недопущение втягивания в конфликты, отстаивание своих национальных интересов, миротворчество в самом широком смысле слова, развитие взаимовыгодных равноправных отношений с соседями и всеми заинтересованными странами и организациями.
Сценарий B
Кризисный.
Вероятный.
Отношения Вашингтона и Москвы опускаются до конфронтационного уровня.
Крайне неблагоприятный для Минска.
Еще большее осложнение американо-российских отношений может произойти в результате кумулятивного эффекта от санкционной политики США, а также в результате военных инцидентов, непреднамеренного и случайного применения оружия, сбоев в работе электронных систем, обострения существующих и вспышек новых международных конфликтов.
При данном сценарии внешнеполитические и внешнеэкономические возможности РБ существенно сужаются; жизненно важные интересы и безопасность государства находятся под угрозой.
Сценарий C
Позитивный.
Наименее вероятный (в ближайшей перспективе).
Вашингтон и Москва начинают нормализацию отношений и развивают сотрудничество.
Наиболее благоприятный и самый желательный для Минска.
Уменьшается международная напряженность на глобальном и региональных уровнях, снижаются риски глобального и европейского военных конфликтов. При этом сценарии Беларусь получает множество «плюсов», прежде всего обеспечивается ее безопасность.
Открываются возможности для активизации всего спектра внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности государства по всем азимутам, что, в свою очередь, должно принести значительные прямые и опосредованные дивиденды. Например, становится возможным сократить оборонные расходы и направить высвободившиеся средства на мирные цели.
Этот краткий экспресс-анализ в очередной раз показывает, что в современном глобализированном мире расстояния часто становятся исчезающе малыми величинами, пространства значат больше чем просто география, а отдельные события могут генерировать всемирные контексты, в которых формируются вероятные векторы будущего развития. И это удел не только «полюсов силы», но и важнейшая задача таких государств, как Беларусь.
Литература
Goertz, Gary. Contexts in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Goodin, Robert E., and Charles Tilly. The Oxford Handbook of Contextual Political Analysis. Oxford: Oxford University Press, 2011.
Flint, Colin, and Raymond J. Dezzani. «Defining and Operationalizing Context through a Structural Political Geography for International Relations.» In The Oxford Encyclopedia of Empirical International Relations Theory. Ed. By William R. Thompson, Vol. 1. N.Y.: Oxford University Press, 2018. P. 429-450.