Беглый аудит белорусских экспертно-аналитических (и отчасти новостных) ресурсов Беларуси показывает повышение удельного веса внешнеполитической тематики — вплоть до ее преобладания над внутриполитической, экономической, культурной и социальной. По-своему это замечательно и даже может быть интерпретировано как предварительныйуспех инициативы «Хельсинки 2.0». И такая интерпретация некоторое время будет считаться адекватной — до тех пор, пока лидерам общественного мнения не станет ясно, что внешняя политика замещает все прочие политики, а изнанкой вышеупомянутой миролюбивой инициативы является война.
«Маленькая победоносная война», если воспользоваться выражением Вячеслава Константиновича Плеве, российского министра внутренних дел применительно к надвигавшейся войне с Японией. Дословно он сказал так: «Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Эти слова прозвучали в январе 1904 года, а спустя 90 лет российское руководство воспроизвело (в общих чертах) такую схему в Крыму и на востоке Украины. Для профилактики социального недовольства нужен маленький победоносный «крымнаш». А для закрепления эффекта — например, Сирия.
Поскольку Беларусь — страна небольшая и потому немного миролюбивая, то эта схема потребовала некоторой корректировки и адаптации к местным и региональным условиям. Белорусскому руководству жизненно необходим маленький победоносный мир. Этот мир очень полезен и нужен тут.
Во-первых, можно на некоторое время позабыть о необходимости реформ, причем любых. Не так давно эксперты и политики говорили о том, что эти реформы — экономические, социальные, политические, — назрели просто радикально. А сейчас радикализм попросту неуместен, поскольку внешнеполитические успехи (причем, покамест скорее анонсированные, чем состоявшиеся) — так вроде получается — компенсируют все провалы государства за последние два десятка лет. И поскольку новостная повестка такая «позитивная», то можно на время отложить все проблемные вопросы включая права человека, стагнацию, модернизацию, снижение уровня жизни и пр.
Во-вторых, когда все говорят о мире, то под эту дудку можно спокойно готовиться к войне и даже победоносно вести ее. В частности, с собственным обществом (внутренний фронт) и за место «на мировой арене» (внешний фронт). Риторика главы государства сама по себе показательна. Вот он голосом полководца требует выстраивать внешнеполитическую и внешнеэкономическую деятельность по-новому — «более масштабно и наступательно», вот он командует «вгрызаться» в европейский рынок.
«Еще один Хельсинки» — это хорошая выдумка, здесь не поспоришь, но вопрос исключительно в том, сколько еще мирных инициатив нужно произвести, чтобы ВВП стал расти, а количество убыточных предприятий — сокращаться? Или еще лучше: чтобы люди прекратили обращать внимание на свое экономическое самочувствие? Зачем им это делать, если публичных социологических показателей в стране нет? Можно просто радоваться тому, что Беларусь так или иначе может «заявить о себе на мировой арене».
Сколько дивидендов можно извлечь из «маленького победоносного мира», сколько им можно пользоваться как инструментом адаптации к стремительно меняющимся условиям? В любом случае эффект «низкой базы» (закрытость страны, плохая политическая система, слабая экономика) действует недолго. Некоторая эйфория от успехов после 26-й сессии ПА ОБСЕ вполне объяснима: слишком долго Беларусь находилась в изоляции, слишком долго не подавала сигналов по поводу реформ и заявок на суверенитет и независимость (от России). Посему некоторый кредит доверия со стороны европейского мира тут, можно сказать, выделен.
Новый продукт на рынке? В некотором роде. Но у новизны есть срок годности, и довольно скоро — так может получиться — к Беларуси начнут относиться как к обычному государству в состоянии «перехода». И тогда миролюбивые внешнеполитические инициативы придется подкреплять определенными мероприятиями, направленными внутрь страны. В том и состоит проблема, что в Беларуси внешняя политика на протяжении всего срока правления Лукашенко используется как средство уклонения от конкуренции (в широком понимании). Вчера — интеграция с Россией, сегодня — новая «нормальность», и все они — для того, чтобы сберечь корпус красных директоров во главе с главнокомандующим.