Новая порция пропагандистских материалов государственных СМИ по «делу боевиков», вышедшая 11 (»Советская Белоруссия») и 12 (»Беларусь 1») апреля, вызвала в белорусском FB-сообществе традиционное и вполне обоснованное отторжение. Однако, некоторые аспекты данных материалов заслуживают анализа.
Смена статьи, по которой выдвигается обвинение
С правовой точки зрения главной «новостью», содержащейся в вышедших 11 и 12 апреля материалах, является информация о подготовке к выдвижению нового обвинения против фигурантов «дела боевиков» — по статье о создании или участии в деятельности незаконного вооружённого формирования (ст. 287 Уголовного кодекса Республики Беларусь).
Переквалификация дела по статье 287 влечёт несколько последствий.
С одной стороны, она несколько облегчает работу по выдвижению и обоснованию обвинения. Для квалификации группы людей как незаконного вооружённого формирования (НВФ) необходимо соблюдение ряда условий:
— устойчивость этого объединения и его управляемость;
— наличие хотя бы у одного члена объединения оружия (при осведомленности об этом других входящих в данное объединение лиц);
— факт создания объединения с целью совершения действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя и (или) территориальной целостности государства, захват или удержание власти неконституционным путем, организацию либо участие в массовых беспорядках.
Исходя из этого можно доказывать наличие цели совершения одного или нескольких из названных действий в момент создания «Белого легиона» или его деятельности в 1990 годах, что не будет представлять особого труда. Последующие же действия членов формирования можно считать «продолжением» этой деятельности. А свежие факты могут быть почерпнуты из признательных показаний свидетелей или отдельных фигурантов дела.
В то же время статья 287 (о создании и деятельности НВФ) в сравнении со статьёй 293 («о массовых беспорядках») содержит важную лазейку, позволяющую в некотором смысле «спустить дело на тормозах».
Статья 287 УК допускает назначение наказания в виде ограничения, а не лишения свободы. Это даёт властям возможность довести дело до приговора суда, но при этом без новых политических заключённых. В противовес этому часть 3 статьи 293 предполагает наказание только в виде ареста или лишения свободы на срок до 3 лет. То есть, доведение дела до «логического завершения» по этой статье не может не привести к появлению новых политических заключённых.
Конечно, даже при назначении наказания, не связанного с лишением свободы, сам факт обвинительного приговора по такому экзотическому и, насколько можно судить, недоказанному и недоказуемому обвинению является не только трагедией конкретных людей, попавших под прессинг репрессивной машины, но и элементарным нарушением принципа законности. Однако важно, что в политическом плане власти при этом руководствуются соображениями «соблюдения красных линий» в отношениях со странами Запада.
Особенности пропагандистской картинки
Важным аспектом новых пропагандистских материалов является также то, что в них преднамеренно затронут российский фактор. Авторы материала в газете «Советская Белоруссия» (вероятней всего, это главный редактор Павел Якубович) проводят параллель между «крайними националистами» «Белого легиона» и крайними сторонниками «русского мира» — задержанными ранее пророссийскими публицистами.
В материале, опубликованном на телеканале «Беларусь 1» делаются уже более предметные отсылки к российскому фактору. В частности, упоминается задержание двух россиян с пневматическим оружием 25 марта 2017 г. в Могилёвском районе (правда, при этом опущен факт наличия при них флага Украины). Кроме того, демонстрируются отрывки из обращения российских националистов к «белорусскому народу» в преддверии акции 25 марта, в котором выражается солидарность с протестами и надежда на успех протестного движения.
Таким образом, власть пытается послать сигналы и обществу, и российской стороне, смысл которых состоит в том, что она готова жёстко защищать политическое поле страны от вмешательства как со стороны Запада, так и со стороны России. В какой мере данные сигналы соответствуют реальным интенциям Минска, а в какой — являются лишь пиар-ходом, остаётся неясным. Однако следует напомнить, что подобные сигналы являются далеко не первыми.
Так, «по горячим следам» событий 25–26 марта 2017 г. появился интересный материал, основанный на интервью и комментариях начальника главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Министерства внутренних дел Николая Карпенкова и его коллег по подразделению. В нём, во-первых, был предан гласности факт возбуждения первого уголовного дела в отношении белорусского гражданина, который принимал участие в боевых действиях на стороне ДНР-ЛНР. Как сообщил чиновник, материалы по нему были собраны ГУБОПиК МВД и переданы КГБ Беларуси, после чего было возбуждено уголовное дело.
Во-вторых, была оглашена информация о ведении следствия против жителя Новополоцка, который изготовил самодельное взрывное устройство, аналогичное применявшимся Коноваловым во время терактов в Минске в 2008 и 2011 годах. По данным милиции, арестованный белорус несколько лет проживал в Германии, принял ислам, взял мусульманское имя, придерживается радикальных взглядов и намеревался вернуться в ФРГ, чтобы устроить теракт на немецкой территории. Учитывая известные особенности дела о теракте 11 апреля 2011 года (в частности, фактически сознательный отказ силовиков от поиска заказчиков теракта при наличии более чем достаточных оснований для продолжения такого поиска), данное сообщение вполне можно рассматривать как прозрачный намёк неизвестным внешним субъектам на то, что ниточки, ведущие к заказчикам и организаторам данного теракта, оборваны не полностью и перспектива для возобновления расследования при крайней необходимости имеется.
В данном сообщении, важно и то, что взрыв во время празднования Дня независимости в Минске в 2008 году официальным источником названы терактом (в тексте по ссылке соответствующие слова принадлежат журналисту, а не приводятся как цитата собеседников).
В-третьих, в названном материале опубликована важная информация МВД о влиянии конфликта в Украине на безопасность Республики Беларусь. В частности, приводятся слова начальника антиэкстремистского управления ГУБОПиК МВД полковник милиции Михаила Бедункевича: «Главное, что меры предупредительного, законодательного характера сработали, мы видим уменьшение числа уехавших в Донбасс, а воевавшие на стороне АТО не возвращаются. Мы остаемся нейтральными, чтобы одинаково использовать правоприменительную практику к обеим сторонам конфликта».
В контексте вбросов о «подготовке боевиков на территории Украины, Польши и Литвы» данное заявление прямо указывает на то, что белорусы, воевавшие на стороне АТО, не возвращаются в страну. Иными словами, ставятся под сомнения основания пропагандистской интерпретации ситуации в Украине и тех рисков, которые она несёт для национальной безопасности и правопорядка в Беларуси.
Логика действий властей
Конечно, перечисленные сигналы для белорусского общества представляются довольно слабыми, особенно — на фоне широкой практики административных наказаний активистов, журналистов, сомнительного уголовного дела «Белого легиона». Однако две эти составляющие на самом деле мало противоречат друг другу.
С одной стороны, власти хотят поскорее «похоронить» политический кризис февраля–марта 2017 года и забыть о нём, вернувшись к решению более актуальных на данный момент задач. С другой стороны, есть традиционное желание «не потерять лицо» и «проявить твёрдость». Поэтому путь «забывания» событий марта 2017 года связан, прежде всего, с консолидацией позиции государства вокруг идеи правомерности и моральной оправданности действий власти (мол, в связи с неопределённостью ситуации было выбрано меньшее из двух зол). Отсюда и абсурдные порой приговоры судов (как в деле А. Борозенко), и всеоправдывающая позиция Генпрокуратуры, и слова Госсекретаря Совбеза о том, что «ни один милиционер не достал дубинку».
Более того, вполне возможно, что власти планируют вернуться к политике, основные контуры которой (кроме стремительной конфронтации с Россией) обозначились в январе — феврале 2017 г. (консолидация на основе национального единства, экономические реформы с популистскими оговорками и т. д.).
Проблема, однако, состоит в том, что общественно-политическая обстановка в Беларуси в обозримом будущем едва ли полностью вернётся в прежнее стабильное состояние. Экономические проблемы населения никуда не денутся, декрет № 3 не отменён, а оппозиция, безусловно, продолжит пытаться заработать на этом политический капитал. Кроме того, никуда не денется и давление со стороны Российской Федерации, которая не смогла пока в полной мере реализовать свои стратегические приоритеты в отношении Беларуси.
Поэтому помимо возврата к вполне разумной политике национального диалога и единства, а также активизации экономических реформ, власти следует озаботиться выработкой более эффективных и менее затратных политических и силовых стратегий в условиях большей нестабильности. Начать можно хотя бы с того, чтобы наладить нормальное информационное обеспечение принятия решений военно-политическим руководством в критических ситуациях и обеспечить невозможность в дальнейшем принятия таких решений на основе заведомо недостоверной информации, как это было в марте 2017 г.