На первом российском телеканале впервые за много лет тема Беларуси обсуждалась на ток-шоу»Соседи. Время покажет» в контексте украинского Евромайдана и его последствий. Участвовавшая в передаче историк и политик Нина Стужинская в интервью «Радио свобода» (и другим белорусским СМИ) квалифицировала ток-шоу как спланированную акцию по нагнетанию белорусско-российского конфликта. Будучи выброшенным в пространство соцсетей это медийное событие вызвало широкий резонанс с достаточно большим диапазоном реакций — от «щенячей» радости благодарных телезрителей до призывов рыть рвы и готовиться к войне с «москалями». Такие призывы приобретали нешуточный перформативный характер благодаря одновременно появившейся информации об открытии В. Путиным второго украинского фронта на территории Беларуси и публичной лекции в Минске известного журналиста, публициста и идеолога Владимира Соловьёва. Все эти медиасобытия вызывают один простой вопрос: что происходит?. Попробуем разобраться.

Контент дискуссии и российский мессидж

Начнём с прояснения контекста обсуждения на ток-шоу «Соседи. Время покажет». Ведущий Артём Шейнин сформулировал его следующим образом (сухой пересказ позволяет сосредоточиться на содержании тезисов, а не на сопровождавших дискуссию эмоциях). Майдан, по словам ведущего, стал результатом отсутствия в РФ полноценной украинской политики, что, по сути, означает признание российской стороной (устами ведущих государственных СМИ) факта совершённых просчётов и ошибок в отношении соседних государств: «мы чего-то недосмотрели, не придавали значение тому, что там происходит и в этом наша ошибка» (00.35).

Стоит отметить, что эти покаянные тона становятся всё сильнее и отчётливее слышны не только от российских оппозиционеров либеральных взглядов, журналистов и ведущих ток-шоу, но и из уст официальных представителей власти. Так, например, глава комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников признаёт косвенную ответственность российской власти за появление украинского Майдана. Насколько далеко заходит в понимании этой ответственности власть — вопрос, конечно, открытый, поскольку по-прежнему, вина определяется как достойный сожаления дефицит своевременно применённой силы (пусть «мягкой» — soft power). Тем не менее, это уже некий поворот в направлении более рефлексивного, трезвого и ответственного отношения к украинским событиям. Разумеется, трудно ожидать от ведущих ток-шоу высокого уровня рефлексивности, но, на мой взгляд, интенция в рассматриваемой нами передаче была та же: ведущий делает вывод о необходимости извлечь уроки и в отношении Беларуси, поскольку есть основание полагать, что там дают о себе знать аналогичные симптомы. При этом ведущий сделал важную оговорку: мы, россияне, можем в случае с белорусами ошибаться, «обжегшись на молоке, дуть на воду» (11.00), но считаем, что лучше начать говорить об этом сейчас и прояснять ситуацию в процессе, чем дожидаться белорусского Майдана и снова пытаться кусать локти (13.40).

Тезис о том, что в РБ имеют место аналогичные украинскому Майдану симптомы ведущий подкрепил ссылкой на книгу по истории Олега Трусова и Валентина Голубева, процитировав г-на Трусова, который утверждал, что «мы настоящие русские, а не те, что стали русскими 1497-м году. Они были татарами» (13.50). Затем последовал ряд ссылок на «девиантные» исторические события, именования и персоны («партизаны», «Великая отечественная война», «суворовцы и Суворов», «советская оккупация» и пр.), которые вызывают бурные споры историков, конструирующих нашу с вами историческую память и тем самым делающих свой весомый вклад в формирование белорусской и российской идентичностей.

В целом, российский мессидж этого медийного события, на мой взгляд, имеет две смысловые составляющие. Во-первых, сама эта программа — как и множество других на российских телеканалах последних лет — является ярким примером того, что Ханна Арендт в своё время называла «полиморфным общением», а её новый ведущий Артём Шейнин опустил планку «полиморфного общения» до уровня площадной брани. Справедливости ради стоит сказать, что эта передача выгодно отличается от других хотя бы тем, что на ней не дерутся (драки стали уже почти необходимым элементом российских ток-шоу по украинской тематике). К сожалению, медийная публичная сфера в России не просто давно уже перестала быть «политической областью коллективного принятия решений и коллективных действий» (Х.Арендт), окончательно и бесповоротно превратившись в сцену «общества спектакля» (Ги Дебор), но приобрела принципиально новое качественное состояние: в отличие от установленного Дебором «общества распыленного зрелища» (в случае с капиталистическим обществом) и «общества централизованного зрелища» (в случае с советским обществом) оно, на мой взгляд, имеет характер «общества зрелища со смещённым центром», порождая непредсказуемые эффекты насилия.

Во-вторых, если принять поправку на деятельностный (от vita active — «жизнь деятельностная» по Х. Арендт) дефицит публичной жизни, с содержательной точки зрения месседж российских участников был, во-первых, разным (и потому не однозначным), а, во-вторых, преимущественно (!) ведом желанием «понять и простить», и самоуспокоиться. Так, приглашённый Максим Шевченко, известный журналист, общественный деятель и член президиума Совета по межнациональным отношениям при Президенте РФ, обратил внимание всех участников дискуссии на тот факт, что РБ была в составе ВКЛ, где правила литовская династия, что, с его точки зрения, настоятельно требует спокойного и деликатного профессионального диалога и согласования оптик интерпретации двух версий истории: российской и белорусской, поскольку «белорусы — это не русские, а литвины» (23.03). В свою очередь, ведущий, с радостью отмечал как понижается градус его эмоционального накала, когда Сергей Строкань, международный обозреватель газеты «Коммерсант», убеждал почтенную публику в советской идентичности (на фоне анти-советской идентичности украинцев) и советском интернационализме белорусов (под одобрительные реплики Стужинской, цитирующей в подтверждение мысли С. Строканя перл А. Лукашенко «белорусы — это русские со знаком качества»).

Политолог и публицист, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов выдвинул тезис, согласно которому, во-первых, Беларусь, в отличие от Украины, не готова пожертвовать своей промышленностью ради евроинтеграции и, во-вторых, для актуальной, ныне действующей идентичности и национальной гордости «массовых белорусов» история ХХ века и «великая отечественная война» в особенности, играет определяющую роль, «это альфа и омега и это память, которая нас (русских и белорусов — А.Л.) объединяет» (25.13 и далее). Показательно, что последний спикер признал проблему отсутствия объединяющего постсоветские народы мировоззрения, которое основывалось бы не на национальной идеологии отдельных государств. Однако, ключевая мысль украинской участницы дискуссии Олеси Яхно о проблеме признания Россией суверенных государств и их самостоятельных поисков идентичности (19.30), к сожалению, так и не нашла своего развития и продолжения.

Образ белорусского «тандема»: «невменяемые» национал-патриоты vs «вменяемое» официальное большинство

Поскольку медийная публичная площадка была российской, по понятным причинам, численное превосходство было на российской стороне, а белорусская сторона была представлена пусть в прекрасном, но меньшинстве. Тем не менее, на наш взгляд, можно говорить о том, что образ белорусской идентичности был представлен на российских СМИ достаточно показательно и симптоматично.

Так, в лице Н. Стужинской была представлена неофициальная белорусская идентичность, точнее, та её часть, которую можно было бы назвать национально-патриотической. Об этом свидетельствует заявление Н. Стужинской, согласно которому тезис Трусова об этническом превосходстве белорусов «с точки зрения Минска, с точки зрения белорусов — это нормальное явление» (16.07). При этом Н. Стужинская добавляет, обращаясь к россиянам, «причём тут вы?». Стоит обратить внимание на два примечательных момента. Во-первых, в Минске тезис об этническом превосходстве белорусов — это не нормально, как не нормально это в любой стране, которая считает постыдным делить людей по расовому и этническому принципу. И в этом плане, конечно, от имени всего Минска и всех белорусов утверждать подобное совершенно некорректно. Во-вторых, если человек заявляет об этническом превосходстве белорусов по отношению к русским и, находясь на канале РФ, тут же задаёт вопрос россиянам «причём тут вы?», это производит впечатление человека либо фантастически наивного, либо бесстыдно наглого. Понятно, что главный акцент г-жи Стужинской был на слове «почему вы хотите всё контролировать?», но то, как Стужинская отреагировала на ситуацию, свидетельствует больше о симптомах национал-патриотического дискурса, чем о возмущённой реакции белоруса на желание россиян всё контролировать.

В лице Екатерины Кибальчич, журналистки, работающей в РФ на том же официальном канале, что и ведущий Артём Шейнин, была представлена официальная белорусская идентичность. Вот её явные симптомы: Е. Кибальчич называет Трусова маргиналом, имеющим право на точку зрения, но не на внимание к ней (14.00), предлагает ориентироваться на «правильную историю», которую пишут «вменяемые люди» в Академии наук и «правильную позицию», которую занимает Министерство образования (14.27), ссылается на данные официальных социологических опросов как на безусловно достоверные (15.10). Защищая Беларусь, Е. Кибальчич создаёт образ неофициальной Беларуси как общества национал-патриотических «невменяемых», занимающих маргинальное положение, оговариваясь при этом, что количество граждан, поддерживающих интеграцию с ЕС, а не с РФ «составляет порядка 30%», и их численность растёт в когорте молодых людей (15.25 и далее). Примечательно, что аргументация Е. Кибальчич, с одной стороны, фактически выставляет Н. Стужинскую как представителя этой самой маргинальной группы «невменяемых» (напомним, Стужинская называет себя коллегой Трусова), а, с другой, работает на создание демонического образа всех граждан, не идентифицирующих себя с официальной белорусской позицией и официальной идентичностью. И в том, и в другом случае не учитывается вся та достаточно широкая и разнообразная часть белорусской общественности, которая не идентифицирует себя ни с кондовым неосоветским мировоззрением официальной позиции, ни с мировоззрением национал-патриотической позиции.

Резюме

В заключение зададимся вопросом как работают эти образы идентичностей белорусов в российском медиапространстве и что с этим делать? Прежде всего, необходимо отметить, что у белорусского «участника» данного российского ток-шоу — женское лицо (напомним что, по заверениям ведущего, Трусов отказался приехать на ток-шоу).

Во-вторых, мы видим, что позиции и аргументации представителей двух групп идентичностей («национал-патриотической» и «официальной») усиливают друг друга и работают в «тандеме» на укрепление и популяризацию сконструированного властями РБ официального образа Беларуси как общества, состоящего из советизированного подавляющего большинства и национал-патриотичного меньшинства, разыгрывающего сценарий украинского майдана. В этом образе белорусские политические элиты, ведомые А. Лукашенко ловко купируют национал-патриотитов и не позволяют им стать влиятельной в обществе силой. И это действует умиротворяюще на российского зрителя и политический класс РФ, нуждающийся в постоянных подтверждениях верности официальной политики, проводимой А. Лукашенко.

В-третьих, становится понятно, что сконструированный властью примитивный образ белорусов и Беларуси как своеобразный симбиотический тандем «вменяемого официального большинства» и «невменяемого меньшинства националистов» работает даже тогда, когда исполнители не знают о своей роли, «искренне и самоотверженно болеют за страну».

В-четвёртых, причиной тому является дефицит публичных площадок для обсуждения такого рода вопросов с должной откровенностью, отсутствием цензуры и представленностью всех мировоззренческих позиций. Только так можно было бы гражданам Беларуси не только полноценно репрезентировать свой голос в обществе, лучше понять самих себя и друг друга, но и сформировать хотя бы какое-то подобие социально-политического и гражданского консенсуса. [2] Это позволило бы также создавать более адекватный образ белорусов и Беларуси за пределами своего государства, на чужих медийных площадках. Пока же редкие спикеры (преимущественно от власти) говорят за нас и вместо нас, создавая для внешнего наблюдателя примитивные и уродливые схемы и шаблоны восприятия белорусов. Причём в наибольшей степени маргинализована как раз та группа граждан, которая в наибольшей степени «дружит с разумом», не вписывается в сконструированный властью и национал-патриотической оппозицией шаблон и не идентифицирует себя с крайними, зрелищными, эпатирующими публику позициями: ни с кондовой официальной, ни с крайней национал-патриотической.

В результате белорусское общество спектакуляризуется как раз теми его представителями, которые позиционирует себя в качестве самых искренних, истинных и добропорядочных патриотов Беларуси. [3]

[1] Важный нюанс для понимания того, как маркируется идентичность официально-патриотичной белоруски Е. Кибальчич в системе социально-политических российских координат: на либеральной площадке НИУ ВШЭ, который проводил вечер памяти Павла Шеремета, Екатерина маркирует своими речами и высказываниями крайний официальный про-кремлёвский полюс, получая по полной программе от российских либералов.

[2] Здесь я бы настаивал именно на гражданском консенсусе, а не на «сильном национальном самосознании», к которому призывает А. Класковский и многие другие адепты проекта национализации.

[3] Примечательно в этом смысле, что г-жа Стужинская, шокированная стилем подготовки и проведения дискуссии, и отправившаяся на следующий же день в баню «смыть московскую грязь», тем не менее, готова поехать именно на эту программу «ещё много, много раз».