Продолжающееся недомогание Европы вновь реанимировало давний спор о том, какая форма правления предпочтительно с точки зрения экономических показателей. Имеются ли авторитарные режимы, обладающие способностью осуществлять непопулярные меры, более эффективные в аспекте генерирования роста? Или же либеральная демократия с ее сдержками и противовесами в большей степени может обеспечить материальное благополучие?
Эта дискуссия, в которой последние десятилетия убедительные доказательства множатся то в пользу одной позиции, то в пользу. В 1980-х годах экономические показатели в Чили, при диктатуре генерала Аугусто Пиночета, а также в Сингапуре– при более милостивом, но не менее авторитарном Ли Куан Ю, были впечатляющими. В то время как демократические индустриально развитые страны боролись с рецессией и стагнацией.
В Европе это привело к тому, что было выражено термином «евросклероз». Демократии, по мнению политологов, были уязвимы со стороны сдерживающих рост особых интересов. Авторитарные режимы — по крайней мере, те из них, которые не стремились к ограблению собственных стран– могли оказаться в лучшем положении с точки зрения реализации политики, обеспечивающей долгосрочный экономический успех.
Это представление рухнуло вместе с Берлинской стеной. Крах коммунизма и отказ от централизованного планирования в Восточной Европе породили новый образ мышления, поскольку большое число избирателей продемонстрировали, что готовы терпеть временные лишения в обмен на реалистичную и некоррумпированную программу реформ. В Латинской Америке левые политики воспользовались рыночными принципами как наилучшим образом удовлетворяющими чаяния их избирателей — и рост возобновился. На протяжении большей части 1990-х годов демократии, казалось, одерживают верх.
Но перетягивание каната продолжилось. В начала этого века быстрый экономический рост Китая в очередной раз, казалось, продемонстрировал преимущества авторитаризма. Успех Коммунистической партии Китая, совершающей уверенную навигацию в турбулентности мирового экономического кризиса, привлек внимание тех, кто решил следовать ее примеру. Политические лидеры России, Турции, Египта и Венгрии — Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган, Абдул-Фатах Ас-Сиси и Виктор Орбан — утверждают, что экономическая стабильность и рост иногда стоит демократии.
Кажущийся бесконечным кризис евро подтолкнул некоторых европейских политиков к признанию правдоподобия этой точки зрения. В начальный период кризиса Жан-Клод Юнкер, ныне президент Европейской комиссии, как утверждают, заявил: «Мы все знаем что делать, мы просто не знаем, как переизбраться после того, как мы это сделаем». В мае 2010 года, европейские лидеры решили, что они не могут осуществить реформы в Греции самостоятельно, и призвали Международный валютный фонд не столько в качестве финансового ресурса, сколько в качестве дисциплинарного механизма. Совсем недавно министр финансов Германии Вольфганг Шойблес провоцировал споры, когда, по-видимому, черпая вдохновение из этого опыта, заявил, что «Франция была бы рада, если бы кто-то смог принудить парламент» к реформам.
Правдой, конечно, является то, что авторитарные системы — вне зависимости от их краткосрочных успехов в проведении линии против безответственной политики — являются неустойчивыми в долгосрочной перспективе. Отсутствие подотчетности неизбежно производит к коррупции и неэффективности — к проблемам, с которыми в настоящее время Китай ведет отчаянную борьбу.
Задачей демократий является разработка механизмов, которые позволят осуществлять устойчивую в долгосрочной перспективе политику при сохранении самого демократического процесса. Общественный консенсус в пользу трудных реформ в Восточной Европе в 1990-х годах показывает, что избиратели могут понять и принять такой компромисс в ситуации, когда предположительно нет альтернативы. (Точно так же кризис в Греции показывает, что избиратели отказываются идти на жертвы, если они полагают, что имеется еще какой-то выход).
Парламентские дебаты являются эффективным способом для определения долгосрочных приоритетов; но политики должны гарантировать, что эти решения будут реализовываться без особых искажений или откатов назад. Например, в период после Великой депрессии в Соединенных Штатах было широко распространено мнение, что в силу своего чрезмерного вмешательства Конгресс ответственен за катастрофические последствия установления импортных барьеров в Законе Смута-Хоули о тарифе. В результате было решено, что торговая политика должна быть делегирована президенту, чей офис лучше изолирован от давления электората.
Таким же образом европейские дебаты по поводу адекватной финансовой политики, быть может, целесообразно разрешить на референдуме — после публичного обсуждения долгосрочной и устойчивой стратегии. Но реализацию конечного решения лучше поручить государствам-членам.
И на общеевропейском уровне, и на уровне отдельных государств-членов ЕС полномочия по обеспечению долгосрочного экономического роста должны быть делегированы учреждениям, которые получают свою легитимность от демократического процесса и в то же время защищены от его низменных прихотей. Устойчивой альтернативой демократическому способу принятия решений является вовсе не авторитаризм; речь об использовании механизмов, которые гарантируют, что холодное обсуждение не будет прервано горячими ответами на нынешний кризис.
Перевод:Наше мнение
Источник:Rroject-Syndicate