По данным Белстата, в феврале номинальная среднемесячная зарплата составила 6.129,1 тыс. рублей и увеличилась по сравнению с январем на 1,8%, или на 105,9 тыс. рублей. Но реальная зарплата, рассчитанная с учетом роста потребительских цен в январе–феврале по сравнению с январем-февралем прошлого года уменьшилась на 3,2%, в феврале 2015 года по сравнению с январем 2015 года увеличилась на 0,1%.
В случае, когда инфляция высокая, государство повышает базовую величину компенсации потерь средней заработной платы. При этом номинальная зарплата увеличивается, а реальная может падать. То есть нельзя утверждать, что правительство замораживает зарплату: оно пыталось ее повысить, но не справилась с инфляцией. Между тем, в СМИ заговорили о том, что правительство умышленно замораживает доходы населения. Утверждается, что уже летом минувшего года оно де-факто притормозило рост зарплат на госпредприятиях, увязав их темпы с темпами роста производительности труда. Вдобавок правительство утвердило прогнозные показатели, согласно которым доходы населения в текущем году не должны увеличиваться.
Утверждая свой прогноз, правительство исходило из того, что экономика в наступающем году имеет минимальные шансы для роста, следовательно, зарплата — тоже. Ибо эти величины пропорциональные. Производительность труда характеризует выпуск продукции в расчете на единицу используемых ресурсов (материальных и людских). Все начинается с каждого конкретного рабочего места, где работник может сам определить производительность труда строго арифметически, но экономические службы предприятия пересчитывают конкретную продукцию в денежном эквиваленте.
На практике однако — ввиду того, что предприятия обычно довольно редко меняют технологии, комплектующие и необходимое для производства сырье — основным показателем производительности становятся трудовые ресурсы. При сокращении штатов и сохранению прежних (обычно) объемов производства, производительность растет. Так же на практике (в основном) производительность труда в экономике определяется соотношением занятости и стоимостного объема производства.
Как еще в январе заявила министр труда и социальной защиты Марианна Щеткина, зарплата работников будет повышаться только при опережающем росте производительности труда, в то время как корректировка фонда оплаты труда в сторону уменьшения исключена. В общем, правительство — как может — соблюдает все гарантии по зарплате, которые прежде даны государством. В частности правительство настаивает на выплате 2/3 тарифной ставки работникам за время вынужденных простоев, но не меньше минимальной оплаты труда. Иное дело, что потери рабочего времени вызывают сокращение объемов производства и, как следствие — фонда зарплаты, индивидуальных заработков работников, а также премиальных выплат.
В январе текущего года 103,5 тыс. работников организаций (3,3% среднемесячной численности) трудились в режиме вынужденной неполной занятости (в январе 2014 г. — 57,4 тыс. человек, или 1,8%). Общее количество неотработанного времени по этой причине составило 416,9 тыс. человеко-дней (в январе 2014 г. — 227,1 тыс. человеко-дней), что равнозначно ежедневному невыходу на работу 20,8 тыс. человек (в январе 2014 г. — 10,8 тыс. человек). Из общего числа неотработанных человеко-дней на предприятия обрабатывающей промышленности приходилось 75%, на строительные организации — 15,2%.
Если согласиться, что денежные потери вынужденных «прогульшиков» компенсированы на 2/3, то падение номинальной среднемесячной зарплаты, как минимум, превысило 3%. В промышленности больше, чем в среднем по народному хозяйству. Например, если в январе–феврале объем промышленного производства составил в сопоставимых ценах 94,6% от уровня января-февраля прошлого года, но среднемесячная заработная плата — только 90,9%. В текстильной и швейной промышленности объем производства сократился на 19,4%, а зарплата — «всего» на 12,6%, в машиностроении объем упал на 23,7%, зарплата — на 11,1%.
Такая «нелинейная» зависимость между падением объемов производства, сокращением фактической занятости и средней зарплаты определяются различиями в трудоемкости производства в разных отраслях. Очевидно, что промышленность лихорадит. Отраслевые командиры заботятся об объемах производства, но одновременно думают о сокращении складских запасов. Поэтому администрации заводов пытаются отправить в «вынужденные прогулы» максимально возможное количество работников — как следствие, их фактическая зарплата сокращается. Вместе с ней падает и среднестатистическая зарплата как оценочный, расчетный показатель, а не установленный административно норматив.
Падение средней зарплаты обусловлено не тем, что правительство увеличивает нормы выработки, снижает расценки, повременные ставки. Так происходит по объективным причинам, хотя, как известно, жизнь богаче всякой схемы. Так, например, здравый смысл подсказывает, что увеличение складских запасов напрямую связано со снижением заработной платы, поскольку они ухудшают финансовое состояние предприятий. Запасы относятся к ликвидным активам, в стоимость которых входят все расходы на производственные затраты, включая заработную плату. То есть за материалы и труд персонала уже заплачено до того, когда продукция попадает на склад. Чем быстрее она реализуется, тем больше у предприятия шансов поучить за товар «нормальную» цену, без последующих скидок. А при снижении темпов реализации предприятиям порой приходится продавать продукцию по ценам ниже себестоимости.
При этом зарплата персонала — если она завязана на показатели реализации — может снизиться косвенным образом. Чрезмерное затоваривание очевидно сказывается на платежеспособности предприятия, причем может возникнуть ситуация, когда на его счетах попросту не окажется денег — в том числе, предназначенных для выплаты заплат. Но даже в этой ситуации эти зарплаты будут учтены статистически — как начисленные, как реальные. Но — учтенные по статье «задержки выплаты зарплаты». С нормативной точки зрения все вроде бы нормально, а денег нет.
С другой стороны: сельское хозяйство в январе–феврале т. г. по сравнению с январем-февралем 2014 г. увеличило производство на 5,4% в сопоставимых ценах, тем не менее реальная средняя зарплата уменьшилась на 1%. На 1 марта в 510 организациях образовалась просроченная задолженность по зарплате перед 87,3 тыс. человек — 2,8% общего числа работников (кроме микро- и малых организаций). Сумма задолженности превысила 300 млрд. рублей, или 1,7% фонда заработной платы по стране за январь. Если учесть, что в сельском хозяйстве занято порядка 330 тыс. человек, то без зарплаты остался, видимо, каждый четвертый работник.
Следует ли в очередной раз обвинять правительство? Его ошибки являются не столько тактическими, сколько стратегическими. Похоже, оно очередной раз выбрало не реформу, а ускорение. И не желает в этом признаваться.