Движение «Говори правду» провело круглый стол по проблеме военного нейтралитета Беларуси. Может ли она быть нейтральной страной между двумя военными монстрами — Россией и НАТО? Дискуссия специалистов организована в связи с тем, что «Говори правду» выносит на «Народный референдум» вопрос: «Согласны ли вы, что обеспечение нейтрального статуса Беларуси в стране должно быть запрещено размещение зарубежных военных объектов, ядерного оружия, а белорусские военные не должны нести службу за границей?». В мероприятии приняли самые известные белорусские эксперты, но от дискуссии фактически отказались. Пришли к мнению: нейтралитет — опасная химера.

Журналист, эксперт в сфере безопасности Александр Алесин говорил о том, что Беларусь в ответ на полученные от России экономические преференции, сохранила для союзника Ганцевичскую станцию предупреждения о ракетном нападении и Центр связи в Вилейке, и вообще всегда предоставляла России возможности использования белорусской военной инфраструктуры в ответ на экономические льготы. Как бы стороны ни торговались, они договаривались. Многие бывшие «оборонные» союзные НИИ и предприятия выживают, работая на оборонку РФ. В больше широком масштабе это касается промышленности, транспорта и сельского хозяйства.

По мнению Алесина, говорить «о возможном нейтральном статусе невозможно». Более того, он считает, что «если бы Украина определилась с кем она — с Западом или Востоком, она бы сохранилась свою целостность… Нейтральный статус Беларуси сегодня — скорее заблуждение. Мы его хотим, стремимся к нему, но нам его не дадут».

Генерал-майор Валерий Фролов утверждает, что «нейтральность — хорошая прекрасная мечта, которая на фоне глобализации, однополярного мира звучит наивно».

Полковник запаса Леонид Спаткай посетовал, что абсолютной независимости быть не может. В отличие от Фролова, он не соглашается с трактовкой в духе однополюсного мира, который скорее тяготеет «к одному либо другому полюсу». Вообще, говорить Беларуси как о независимом нейтральном государстве — абсурд. Даже, «например… Швейцария, тоже тяготеет к одному из полюсов, в нашем случае — к Евросоюзу».

Что называется, собрались скопцы помечтать о женщинах. Посетовали, что белорусская армия сегодня — это скукожившийся бывший Белорусский военный округ.

Что на это возразить? У Швейцарии, вообще говоря, нет возможности «тяготеть к одному полюсу», поскольку сама она суть Европа. Была нейтральной, но никто не лишал ее права иметь армию и воевать с агрессором, откуда бы он на нее не напал.

Полковник Спаткай говорит, что «в одиночку сейчас выжить невозможно». А Ватикан, например, не имеет ни одного гектара собственной пашни, наверное, даже собственного свечного заводика, но живет. Бельгия и Голландия в двух главных войнах считались нейтральными, имели собственные ВС, были оккупированы, но всякий раз выходили победителями из всех переделок, поскольку их нейтралитет был гарантирован: немцы перед вторжением объявляли, что вступают на территории этих стран в целях обеспечения их нейтралитета перед лицом нависшей угрозы нападения англо-французских армий. Нужно ли упоминать, что экономики этих стран были интегрированы с германской, наверное, не меньше, чем белорусская с российской.

Другое дело, что, обретя независимость, Беларусь должна была снизить производственно-технологическую зависимость от России, образно говоря, демонтировать «сборочный цех СССР». Говорят, это было трудно, даже невозможно сделать. Но ведь прошло более 20 лет! Мы много раз слышали эти байки про МТЗ, МАЗ и БелАЗ, которые строились в Беларуси для прочной привязки к союзной колониальной цепи. Но эта цепь не является непреложным природным или экономическим законом. За долгие 20 лет эксперты и политики могли бы разработать какой-то план перехода, установить его временные рамки — пока не будет найдено приемлемое решение проблемы. Понятно, что Россия этому сопротивлялась бы. Как в случае с Грузией и Украиной. А. Алесин говорит, что Украине нанесли удар потому, что «она плавала в проруби между двумя берегами. Она была нейтральным государством, ее тянуло то в одну сторону, то в другую. Если бы она определилась — куда ей надо, думаю, она сохранила бы свою территориальную целостность».

Бесспорно. Если бы Украина не стремилась к независимости, то и СССР не распался бы. И суверенной Беларуси тоже не было бы. Однако сослагательные наклонения — плохая основа для проектирования и анализов постфактум. Ни Украина, ни, тем более, Беларусь, в отличие от стран Балтии, не сумели порвать кремлевский поводок. По понятным причинам, Украина не могла «уйти в Европу», хоть и стремилась той своей частью, которая по сути никогда не хотела входить в СССР. Потому что, например, Кремль не желает, чтобы она определялась именно таким образом.

«Интеграционная» определенность — не панацея. В свое время Литва, Латвия и Эстония хотели сохранить нейтралитет, но СССР подписал с ними договоры о сотрудничестве и взаимной помощи, после его проглотил, как удав кроликов. Де-факто и де-юре с поглощением не согласились США, и, когда появилась возможность, они способствовали полному восстановлению независимости этих государств. Финляндия, с которой Сталин решил поступить аналогичным образом, отбилась, хотя и потеряла лучшую часть страны — Карельский перешеек. Теперь это часть худшей страны.

Кстати, Финляндию обороняла не регулярная армия, а шюцкор — народное ополчение, милиция, называйте как вам угодно. В связи с этим мне не совсем понятно, почему бывшие военные так пренебрежительно относятся к штатским. Тот же генерал Фролов утверждает: «Нейтральный статус — это мечта обывателя, которые живут по принципу „лишь бы не было войны“. Находясь на цивилизованном разломе, мы не можем быть нейтральными». Эта сентенция хороша для лозунгов, но не для размышлений. Говорят, например, что Европа начинается там, где стоит Костел, Россия там — где стоит Церковь. В Минске эти храмы соседствуют. Не следовало бы цивилизационный разлом проводить непосредственно здесь, противопоставляя одну конфессию другой. Религиозные войны легко начинаются и быстро превращаются в гражданские…

Все-таки желательно определиться с некоторыми обстоятельствами. Надо усвоить, что Беларусь никогда не воевала. Это Россия и СССР воевали Беларусью, пользовались ее территорией и ресурсами включая человеческие. С понятной и объяснимой щедростью. Наши эксперты и военные привычно твердят, что через Беларусь удобно ходить из Парижа и Берлина в Москву и обратно. Но это в прошлом, когда Беларусь не имела никакого статуса, не была государством. Не поскольку сегодня она — государство, разве не стоило бы попытаться обрести наконец статус — нейтральный, уже зафиксированный в Конституции, статья 18 которой устанавливает, что «Республика Беларусь ставит целью сделать свою территорию безъядерной зоной, а государство — нейтральным». То есть в этой части домашнее задание Лукашенко не выполнил. Наоборот, переделал задачку, которую решал подводя к ответу, который сам же и установил.

Военные эксперты с Лукашенко в целом согласны. Только вот сетуют, что самолетов и танков в Беларуси маловато. Беспокоятся, что бомбить страну в потенциальной войне придется не тотально, а точечно — по немногочисленным небелорусским военным объектам.

Военные люди — один из факторов независимости. В иных случаях лучше бы их было поменьше. В частности, офицеров, которые учились в российских вузах и посему способны легко перекрашиваться в «зеленых человечков».