Согласование договора о создании Евразийского экономического союза (ЕЭС), над чем сегодня напряжено трудятся чиновники и эксперты стран таможенной «тройки», проходит тихо за кулисами. Соображения политической целесообразности требуют от сторон реализации пункта и графика «дорожной карты»: чтобы не произошло сбоя с созданием ЕЭС к 1 января 2015 года, до 17 апреля 2014 года Беларусь, Россия и Казахстан должны согласовать проект договора о ЕЭС. К маю 2014 года текст договора о ЕЭС необходимо согласовать с таможенной «тройкой», чтобы парламенты успели до конца года его ратифицировать.
Общественность, увы, не посвящена в то, какие страсти кипят за кулисами в эти дни.
Правда, первый вице-премьер Беларуси Владимир Семашко 6 февраля оптимистично заявил, что сейчас Беларусь, Россия и Казахстан движутся к созданию ЕЭС ускоренными темпами. «Бывает, что мы долго запрягаем, но если уж запрягли, то двигаемся очень быстро», — сказал он. Однако на деле, хотя до срока согласования проекта договора о создании ЕЭС остались, по сути, пара месяцев, процесс подготовки этого документа идет далеко не так гладко, как сообщает первый вице-премьер.
Камень преткновения
О том, какие страсти кипят за кулисами, можно судить по лаконичному сообщению Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Недавно она сообщила, что представителям стран таможенной «тройки» 30 января даже после 9 часов не удалось согласовать позиции по устранению изъятий и ограничений в сфере энергетики. А это было, отметим, как минимум, повторное обсуждение данного вопроса в этом году — 24 января дискуссии по этому вопросу тоже завершились безрезультатно.
Проблему спровоцировали нормы и положения раздела «Энергетика» и соответствующих приложений к договору, регулирующих в ЕЭС отношения на общих рынках электроэнергетики, нефти и газа Беларуси, России и Казахстана. Речь идет об условиях и правилах доступа к объектам энергетической инфраструктуры, экспорта и импорта газа, происходящего с территорий третьих стран, а также методологии межгосударственной передачи электроэнергии и формирования прогнозных балансов энергетических ресурсов стран «тройки». Решить эти вопросы «тройка» намерена путем устранения изъятий и ограничений и закрепления норм и положений в рамках союзного договора.
Фактически это и есть краеугольный камень евразийской интеграции для всех ее участников. И пока этот «камень» остается неподъемным.
В самом разделе «Энергетика», который включен в проект договора о создании ЕЭС, декларативно заявлено, что страны-члены стремятся развивать долгосрочное взаимовыгодное сотрудничество в сфере энергетики, проводят согласованную энергетическую политику и поэтапно формируют общий энергетический рынок. Также сказано о том, что государства «тройки» в целях обеспечения сбалансированности спроса и предложения внутреннего рынка топливно-энергетических ресурсов, расширения взаимовыгодных межгосударственных поставок этих ресурсов разрабатывают совместный топливно-энергетический баланс по видам топливно-энергетических ресурсов.
Одна из статей энергетического раздела регламентирует обеспечение доступа к услугам естественных монополий в сфере электроэнергетики. В ней говорится, что страны «тройки» в пределах имеющейся технической возможности обеспечивают на недискриминационной основе беспрепятственный доступ к услугам естественных монополий в сфере электроэнергетики.
При этом, как заявлено, в целях обеспечения беспрепятственной межгосударственной передачи электроэнергии уполномоченные органы государств-членов используют единую методологию государств-членов, включающую порядок определения технических условий и объемов межгосударственной передачи электроэнергии, а также согласованные подходы к ценообразованию на услуги, связанные с межгосударственной передачей электроэнергии. Аналогичные подходы предусмотрены также в части условий обеспечения доступа к газотранспортным системам стран таможенной «тройки».
Отдельной статьей предусмотрено, что страны «тройки» в пределах имеющихся технических возможностей, свободных мощностей газотранспортных систем с учетом согласованного индикативного прогнозного баланса газа «обеспечивают доступ хозяйствующих субъектов других государств-членов к газотранспортным системам, расположенным на территориях государств-членов, для транспортировки газа на основе единых принципов и правил».
И все же, надо полагать, что особый интерес для Беларуси представляет статья 89 раздела «Энергетика», в которой речь идет о формировании общих рынков нефти и нефтепродуктов «тройки». В ней отмечается, что государства ЕЭС поэтапно формируют общие рынки нефти и нефтепродуктов. Также они в пределах имеющихся технических возможностей на основе единых принципов и правил и с учетом согласованного индикативного баланса производства, потребления, поставки, импорта и экспорта нефти, нефтепродуктов государств-членов обеспечивают условия доступа хозяйствующих субъектов других государств-членов к системам транспортировки нефти и нефтепродуктов, расположенным на территориях государств-членов.
По сути, эти базовые условия закладывают основы конкуренции и рынка в сфере энергетики и транспортировки энергоресурсов в интеграционном мини-пространстве под названием ЕЭС. Это как раз те условия, которые изначально декларировались при создании ТС и ЕЭП, послужившие в свое время интеграционной «морковкой» для Беларуси и Казахстана, однако не были реализованы на предыдущих этапах.
Очевидно, что в случае реализации этих условий бонусы получат прежде всего Беларусь и Казахстан, потому как России придется сразу же открыть им доступ к своей нефтегазовой и энергетической инфраструктуре по единым тарифным ставкам — то есть, взвалить на свои плечи дополнительные издержки, не получив при этом быстрых и явных преимуществ. Можно предположить, что это и есть первопричина затянувшейся дискуссии по энергетическим вопросам в ЕЭС.
Лебедь, щука и рак
Между тем, сам торг на финише создания ЕЭС обозначил серьезное расхождение целей участия стран в союзе. Для Беларуси это — снятие изъятий в сфере энергетики и свободный выход товаров на общий евразийский рынок, для Казахстана — доступ к российской инфраструктуре, а для России — решение группы широкомасштабных геополитических задач, расширение рынка сбыта продукции, снижение издержек транспортировки экспорта (прежде всего энергоресурсов). Он также показал, что проект создания ЕЭС создал для Беларуси и Казахстана новые возможности для торга с РФ по наиболее значимым для их национальных экономик позициям.
Напомним: несколько лет назад, буквально за 10 дней до подписания «исторических» документов о создании Таможенного союза А. Лукашенко подверг обструкции принципы создания нового объединения, отметив дискриминацию двух стран за счет явного доминирования в «тройке» позиций РФ. Однако вслед за этим в ноябре 2009 года вынужден был подписать документы о создании Таможенного союза. Правда, тогда это ему ничего не стоило. «В том виде, в котором мы сейчас его принимаем (имеется в виду Таможенный союз. — прим. автора), он еще пока не даст эффекта. Это процесс, но не далекий. Мы за полгода унифицируем все таможенные тарифы, создаем комиссию и выходим к единому экономическому пространству. Вот единое экономическое пространство — это успех», — заявил А. Лукашенко. Чем же тогда ЕЭП привлекала Беларусь? С созданием ЕЭП «все окажутся в равных условиях работы, в том числе и по таким чувствительным вопросам, как равнодоходные цены на энергоресурсы», — резюмировал тогда А. Лукашенко.
Однако, как оказалось, ЕЭП не обеспечила Беларуси нужных цен на энергоресурсы. Теперь белорусское руководство рассчитывает, что это случится в ЕЭС.
Одна из главных белорусских претензий к России сейчас (хотя она в последнее время публично не озвучивается) — низкие цены на газ на внутреннем российском рынке. Белорусская сторона убеждена, что внутренняя российская цена на газ, которая по-прежнему существенно ниже цены на газ в Беларуси, создает существенные ценовые преимущества для российских компаний и производимых ими товаров. Официальный Минск называет ее «фронтальной субсидией всей российской экономике».
Среди энергетических претензий названа также экспортная монополия «Газпрома», которая «является мерой нетарифного регулирования внешней торговли».
Однако особо весомым изъятием из режима свободной торговли белорусская сторона называет действующую экспортную пошлину на нефтепродукты (цена этого вопроса для белорусского бюджета — 3-4 млрд. USD).
В свою очередь Казахстан еще до подписания документов по Таможенному союзу попросил Кремль согласовать вопросы, связанные с транспортировкой нефти и газа, а также договориться по железнодорожным тарифам. Транспортировка своих энергоресурсов на западные рынки по оптимальным тарифам — одна из ключевых задач для этого государства. Российская тарифная политика и условия вхождения в действующие российские «трубы» всегда остаются фактически заградительными для Казахстана на пути к европейским рынкам. Поэтому Казахстану важно именно сейчас заложить условия более выгодных условий транзита нефти через российскую территорию. Кроме того, у этого государства есть и гораздо большие амбиции: если раньше «Газпром» реэкспортировал среднеазиатский газ, то сейчас Казахстан хочет сам получить право быть транзитером газа.
Заключительный этап согласования базовых правил функционирования будущего ЕЭС обострил дремлющие внутри «тройки» противоречия и подогрел желания «игроков». Чтобы дискуссии не сорвали «дорожную карту» создания ЕЭС, Россия должна будет хорошо заплатить своим партнерам. Пойдет ли на это Россия без серьезных уступок в ответ — большой и серьезный вопрос.
Ситуация для Кремля и впрямь непростая. С одной стороны, он рассчитывает, что успешный старт ЕЭС станет ее новым символом страны-интегратера постсоветского пространства. С другой, партнеры по «тройке» требуют от нее слишком больших «жертв».
Кстати, на этапе подготовки базовых соглашений по созданию Таможенного союза в 2009–2010 годах тоже было очевидно, что России не хочет платить Беларуси за поддержку ее проектов столько, сколь хотело бы белорусской стороне. Тогда А. Лукашенко торговался до последнего, но вышел из него, условно говоря, победителем. Станет ли очередной торг за создание ЕЭС «вторым дублем», скоро станет ясно.