В прошлом году к традиционной беде внешней торговли Беларуси — отрицательному сальдо — добавилось падение товарооборота. Причем экспорт проседал быстрее импорта, от чего общий дисбаланс усилился. Ситуация, которая сложилась, совсем не похожая на дерзновенные планы, которые составлялись правительством и утверждались президентом. Прогнозисты ожидали увеличение экспорта товаров и услуг на 15,2%, но вместо этого его объем сократился на 16,3%. Получается «вилка» в размере тридцати с лишним процентов, на которую планировщики не рассчитывали.
За январь–ноябрь 2013 г. объем внешней торговли товарами, определенный по методологии статистики внешней торговли товарами, составил USD72,9 млрд., в том числе экспорт — USD34,1 млрд., импорт — USD38,8 млрд. Стоимостной объем экспорта по сравнению с январем-ноябрем 2012 г. уменьшился на 20%, или на USD8,5 млрд., импорта — на 8,2%, или на USD3,5 млрд.
Как считают в Белстате, стоимостные объемы экспорта и импорта снижались из-за падения средних цен и физических объемов поставок. Товарная составляющая экспорта уменьшилась на 18,3%, импорта — на 7,9%. Средние цены экспорта уменьшились на 2,1%, импорта — на 0,3%.
Подобно белорусскому рублю, который за год, согласно комплиментарным оценкам статистиков, подешевел на 16,5%, покупательная способность белорусского экспорта уменьшилась на 19,8%.
Принципиальное отличие: на поведение рубля правительство может повлиять или посредством введения новых налогов, или с помощью печатного станка; валютную рублево-долларовую выручку можно только зарабатывать. Это уже неоднократно случалось в новейшей нашей истории, когда правительство или запускало станок, или искало внешние кредиты среди тех, кто соглашался их давать.
Все дело в деньгах. Трудно с ними, когда они есть, еще труднее — когда их нет. Все хорошо помнят историю про то, как Александр Лукашенко, идя на очередные победные выборы, обещал резко увеличить денежные доходы населения. Говорилось ли при этом, что после выборов можно будет ограничить покупательную способность населения организационными мерами, — неизвестно. Петр Прокопович пламенно убеждал публику, что национальной валюте никто не угрожает. А после расслабился. В результате Лукашенко (или кто-то другой с его позволения) провел несколько последовательных девальваций, в результате чего трудящиеся и социальные иждивенцы обеднели.
Обнищание фактически затронуло и большинство предприятий — из тех, что работали с отечественным потребителям. А поскольку потребитель обеднел, рынок сузился. Точнее сказать, еще больше сузился. Ведь когда отечественный потребитель получал предвыборную президентскую надбавку к зарплатам и пенсиям, он нацеливался преимущественно не на отечественные, а на импортные товары. Предприятия повели себя аналогичным образом — стали покупать зарубежные технологии, оборудование, сырье и материалы. Но после девальвации, которая подорвала их финансы, население и предприятия не возвратились к отечественным поставщикам, предпочтя им внешних импортеров.
Таким образом, благодаря экспериментам с административными повышениями денежных доходов населения и последующей их фактической экспроприацией, власти не сумели вернуть белорусскому производителю его отечественного потребителя. Вывод очевиден: при росте денежных доходов население и предприятия начинают ориентироваться на импортную продукцию, но при сокращении доходов возвращаться к национальным производителям и продавцам не спешат. Не обязательно потому, что белорусские товары уступают в качестве и цене импортным. Дело в общественной психологии. Абсолютное большинство занятых в экономике людей имеет очень опосредованное отношение к ней. Но даже «люди государевы», чиновники, живущие на жалование, искренне считают, что свои деньги отрабатывают. А коли так, то имеют право свободно ими распоряжаться, покупать импортное и не покупать «белорусское». Тем более тогда, когда власть настоятельно советует одно покупать, а другое — нет.
Белорусы осторожно относятся к политике, особенно к валютной политике государства, поэтому склонны выводить свои сбережения из финансовой системы в известные по прежним временам «домашние банки». Как пишет обозреватель «БР» Владимир Тарасов, в прошлом году значительно снизились темпы роста средств населения, размещенных на банковских депозитах. В 2012 г. депозиты населения выросли на USD 2,1 млрд., но в прошлом году население накопило примерно в два раза меньше. Произошло это по ряду причин, включая оживление слухов о возможном введении ограничений на валютном рынке.
Поэтому многие решили хранить «трудовую валюту» дома. Тем более, что ставки по валютным депозитом снизились, а соотношение рисков потерь и выигрышей сместилось не лучшую для обывателя сторону. Специфическая форма обывательского протеста — пассивного, трусливого, но доступного.
Повысил президент заработные платы, но вместо сокращения складских запасов получилось их увеличение. Ввел административное ограничение денежных доходов населения — но потребители не спешат раскупать многолетние складские залежи и тратят деньги на импортные товары в соответствии с их представлениями о моде, цене и качестве.
В качестве иллюстрации — несколько показателей: увеличение запасов готовой продукции к концу года до 70,2% среднемесячного объема производства при росте реальной зарплаты на 17% и розничного товарооборота — на 18,2%. Примечательно, что запасы готовой продукции швейного и текстильного производств увеличились за год со 161,7% среднемесячного объема производства до 181,8%. Предприятия отрасли в течение нескольких последних лет критиковались, инвестировались, модернизировались, но результаты их работы только ухудшаются.
Сколь бы стабильной казалась ситуация в стране, обыватель живет в страхе. Не единожды обманутый в своих сокровенных ожиданиях, он утрачивает способность мыслить рационально и действовать адекватно. Скажем, Александр Лукашенко и сам поверил и, кажется, уверил многих в том, что экспорт сельхозпродукции стал «основным источником» доходов валютной выручки. Что через два года он получит по этой статье USD7 млрд. Если российский потребитель согласится платить за белорусские харчи в два раза больше, если белорусы увеличат поставки мяса и молока в два раза, если удвоятся цены на нефть. Если…
Но цены на нефть могут не удвоится, они могут упасть — и все другие цены на мировом рынке будут пересмотрены, соответственно, переоценены доходы и расходы стран и держателей капиталов. Но и такой возможный статистический факт не повлияет на структуру сальдо внешней торговли Беларуси, где до 64% в общем экспорте товаров занимают промежуточные товары, а в импорте — 70,3%. В прошлом году, в сравнении с 11 месяцами позапрошлого года, отрицательное сальдо по этой группе товаров увеличилось до USD5,26 млрд., то есть в 3 раза.
Доля продовольственных товаров в экспорте составляет 13,9%, в импорте — 6,5%, что обеспечивает положительное сальдо — плюс USD2,22 млрд. И в самом деле основный источник валютной выручки. А вся остальная промышленность, предоставленная в 70% внешнеторговых операций изначально функционирует в условиях внешнеторгового дисбаланса. Это плохо.
Еще хуже, что представляя агропромышленный комплекс «золотовалютным бумажником страны», искажают его реальное состояние и его перспективные возможности. Сельское хозяйство в структуре добавленной стоимости ВВП имеет только 7,9%. Остается удивляться, что используя продукцию АПК, пищевики способны увеличивать объемы производства, выставлять на рынок горы мяса и реки молока. Но они тоже не кудесники. Даже для таких чудес существуют рамки.