И в самом деле, игра в Союзное государство, видимо, подходит к концу, это уже понятно практически всем. Хотя Пал Палыч Бородин, скорее всего, продолжит получать свою зарплату, авось когда-нибудь на что эта структура и сгодится. Но масштабные денежные и прочие вливания в Беларусь ради сохранения имитации союзного строительства, вероятно, прекратятся, вернее уже прекращаются.
Правда, теперь началась игра в Таможенный союз и далее в ЕЭП. Но это уже совсем другая игра и не игра нашего руководства. Оно, правда, пока этого, конечно, не поняло и думает, что идет старая игра, только с другим названием. Но это явно другая игра, та игра пришла к своему финалу. И тут уже не мы будем играть, а нами. Ведь наш «вес» в этой новой игре, как определено соглашениями по ТС, менее 5 процентов, вернее 4,7%, но в любом случае случае, очень маленький. Таким же он останется и в ЕЭП. Это явно не 50 на 50, как было в Союзном государстве. К слову, Таможенный союз это действительно удобный случай выйти из «умершего» проекта с сохранением лица. Вряд ли Россия такой момент упустит. Ведь всем уже окончательно ясно, что наш руководитель не пойдет на объединение с Россией практически ни при каких обстоятельствах. Продолжать его при этом содержать совершенно не рационально, не прагматично, как любят говорить прагматики в российском руководстве.
«Уникальная белорусская модель» развития тоже фактически прекратила свое существование. Попытки ее реанимации, конечно, предпринимаются, но как мне кажется, это уже вряд ли приведет к успеху. Ведь практически перестали существовать краеугольные камни «белорусского экономического чуда»:
— дешевые российские энергоносители и
— гарантированный сбыт низкоконкурентной белорусской продукции на российском рынке.
Соответственно разрушена экономическая база «белорусской модели».
Попытка снова раскачать «качели» между Европой и Россией конечно же тоже предпринимается, но уже вряд ли принесет ощутимый эффект, хотя может быть определенные надежды у власти еще и остались, что Евросоюз поведется и таки поможет материально в борьбе с Россией. В то же время власти сами понимают, что вряд ли и даже говорят об этом с экранов. Так что и идея «многовекторной политики» уже не срабатывает, как было раньше. Да и сама «многовекторная политика» совсем не панацея.
Чаушеску, Милошевич, теперь вот наш друг Бакиев, все они в свое время играли в «многовекторную» политику. Чаушеску удавалось балансировать между СССР и «западом» довольно долго, несколько десятилетий, хотя конец известен, «многовекторная» политика Милошевича закончилась относительно быстро в Гааге, ну, а Бакиеву только и удалось взять деньги с русских и американцев, но весьма вероятно, что даже потратить их полностью он не успел, хотя в остальном пока судьба к нему более благосклонна, чем к двум предыдущим. Но в любом случае для всех такая «многовекторная» политика практически для всех кончается тем, что от «многовекторного» отворачиваются все спонсоры. Более того, во многих случаях прошлые спонсоры начинают дружно играть против такого политика, часто даже сговорившись между собой. Оно и понятно, «изменников» не любят нигде, ни на «западе» ни на «востоке».
Таким образом, куда не глянь, а изменения в системе кажутся неизбежными. Но изменения в системе не обязательно означают изменения во власти, хотя это и желательно. Наша власть, да и оппозиция тоже сейчас «зациклились» на выборах, особенно на их возможных итогах. Как мне кажется, итог собственно выборов предопределен, но главные изменения в стране будут происходить после выборов, причем вне зависимости от их результата.
Впрочем, есть и еще один гипотетический вариант — «закапсулироваться» по примеру Северной Кореи. То есть, хотя система попадает в точку бифуркации, «катастрофа» наступает, но выбор не происходит. Такая ситуация тоже возможна. В данном случае выбор сделают другие. Вот, скажем, та же Северная Корея. Там система «капсулировалась», изолировалась и тем самым как будто бы избежала выбора в точке бифуркации. На самом деле выбор фактически произошел, но его исполнение отложено. Ведь практически никто не сомневается, что рано или поздно обе Кореи объединятся, но главенствовать и «выбирать» дальнейший путь будет именно Южная Корея. А тормозится выбор, кстати, не только из-за северокорейского «режима», но и не в последнюю очередь из-за нежелания Южной Кореи «вешать себе на шею» 17 миллионов бедняков. Проще помогать рисом и говорить о грядущем единении. Но это лирическое отступление. Тем более я сильно сомневаюсь, что у нас такой вариант вообще возможен, все-таки условия несколько другие, да и времена другие.
Так что хотим мы или не хотим, а раз попали в точку бифуркации, то переход к новой траектории развития практически неизбежен. К слову, точка бифуркации характеризуется интересными свойствами. Ответная реакция системы в этой точке не связана с силой воздействия. Это означает, что малое воздействие может приводить к очень серьезным последствиям, а сильное воздействие, наоборот, приводить к очень слабой реакции системы. То есть здесь все не так, как в обычных системах, где результат, в общем-то, соразмерен приложенным усилиям. Тем эта точка и интересна, что и сильные, скажем брутальная власть, и слабые здесь могут одинаково серьезно повлиять на развитие ситуации и, как следствие, на конечный результат. Поэтому сейчас даже у слабых есть шанс изменять ситуацию и ошибкой было бы объединяться с властью, в надежде, что после благоприятного прохождения точки бифуркации власть отблагодарит. Она то «отблагодарит», но так, что «мало не покажется», а шансов воздействовать на ситуацию уже не будет, система опять придет в нормальное состояние, где очень слабые воздействия приносят слабые же результаты.
Таким образом, если нынешний президент и теперь сохранит власть, то тогда он уйдет уже только естественным путем. Как он сам неоднократно говорил: «Лукашенко не вечен». Поэтому, если сейчас шанс упустить, то придется ждать следующей точки бифуркации, которая наступит лишь после естественной смены власти. Ведь наше руководство не сидит, сложа руки, а ищет для себя новую игру и новых спонсоров, хотя это уже будет новая игра и новые спонсоры, если конечно их удастся найти. Ведь, как упоминалось в самом начале цикла, катастрофа в теории катастроф это не обязательно гибель, зачастую это просто скачкообразный переход к новому аттрактору, новому пути развития. То есть катастрофа в теории катастроф — это обязательно изменения, но изменения могут быть и положительными, хотя могут быть и отрицательными, знак изменений величина достаточно случайная.
Впрочем, надежды на положительный исход для власти, как лично мне кажется, не очень большие. Небольшие не в смысле «элегантной победы» на выборах, здесь проблем не предвидится, а в смысле успешного перехода системы к новому аттрактору без разрушения. Ведь здесь будет работать такой фактор как «бюрократический паралич», который делает авторитарные системы крайне негибкими и практически неспособными к быстрым качественным изменениям. В общем, хотя китайское проклятье и звучит как «чтоб ты жил в эпоху перемен», но нам этого уже не избежать, причем выборы тут как раз играют не самую важную роль, хотя, естественно, и дополнительно накаляют обстановку и усугубляют проблемы власти.