Белорусская аналитическая мастерская, представляя результаты опроса отношения беларусов к России и ЕС, добавляет эти данные мотивациями респондентов, выявленными в ходе фокус-групп. Главный вывод: групповая динамика во время фокус-групп свидетельствует о высокой эластичности геополитических предпочтений респондентов.

Важным показателем является снижение ориентаций на Россию почти на 10 пунктов с января 2018 года до августа 2019 года. Доля респондентов, выбравших в ответе на вопрос: «В каком союзе было бы лучше жить беларусам — в Европейском Союзе или в Союзе с Россией?» снизилась меньше чем за 2 года с 63,9% до 54,5%. Мастерская отмечает, что такого резкого снижения ориентаций на Россию не отмечалось с 2004 года. Также можно отметить, что 10% снижения ориентаций на Россию распределились пополам между предпочтениями ЕС и неопределенными.


Диаграмма 1. «В каком союзе было бы лучше жить беларусам — в Европейском Союзе или в Союзе с Россией?»

Раскладка геополитических симпатий респондентов по возрастным группам свидетельствует, что те, чьи детство/молодость (или продуктивные годы) пришлись на существование Советского союза предпочитают союз с Россией, в то время как респонденты в возрасте 18-34 лет предпочитают Евросоюз.


Диаграмма 2. Распределение ответов по возрастных группам.

Результаты опроса показывают, что даже среди ровесников СССР союз с Россией интерпретируется прежде всего как дружественные отношения с ней, включающие открытые границы, отсутствие виз и таможни.

На вопрос «Какими вы бы хотели видеть отношения Беларуси и России?» ответ «Беларусь и Россия должны быть независимыми, но дружественными странами — с открытыми границы, без виз и таможен» выбрали 75,6%. Ответ «Беларусь и Россия должны объединиться в одно союзное государство» выбрали 15,6% респондентов, ответ «Беларусь должна войти в Россию в качестве субъекта федерации» предпочли всего 1,4% (последний вариант выдвинут Кремлем как условие снижения цен на газ и компенсацию налогового маневра для Беларуси). Еще 4,9% считают, что отношения Беларуси и России «должны быть такими же, как и с другими странами — с закрытыми границами, с визами и таможнями». При более конкретной постановке вопроса об отношениях с Россией доля респондентов, не способных или не желающих определиться снижается до 2,6%.

В этот раз Мастерская провела фокус-группы для выявлении мотивации геополитических предпочтений. Среди прочего сторонникам союза с Россией и сторонникам союза с Евросоюзом предлагалось определить вес перечисленных факторов в баллах от 1 до 9. Наиболее высокие оценки получили факторы ценностной, языковой и исторической близости — от 8,04 до 8,25. Однако и прагматические соображения (Россия является главным поставщиком энергоресурсов в Беларусь, это важно для обороны и безопасности, нет виз, Россия главный рынок для Беларуси, выход из союза с Россией может привести к экономическим проблемам) получили от 7,34 до 7,96 баллов. Учитывая, что за союз с Россией выступают преимущественно люди старших поколений, которые привыкли стесняться прагматизма в себе и осуждать его в других, результаты такой оценки довольно неожиданны.

Среди сторонников союза с Евросоюзом — а мы помним, что в основном это люди до 35 — наиболее высокие оценки получили разные аспекты осязаемых выгод, которые по мнению сторонников союза с ЕС получают жители Беларуси. Однако, нам представляется не вполне справедливым вывод Мастерской, что мотивация ориентации на союз с Россией иррациональная, а на союз с ЕС — рациональная. В частности, применительно к ЕС получили довольно высокие оценки такие факторы:

Интересно, что довольно высокие оценки получили три резона, касающихся соображений безопасности: «Союз с ЕС сделает жизнь безопаснее» (6,59), «В ЕС ниже уровень преступности и коррупции» (6,35), «Вместе с Европой мы будем больше защищены в сфере обороны» (6,26).

Так что видится, что в мотивации геополитических предпочтений и у сторонников союза с Россией и у сторонников союза с ЕС сочетаются ценностные и прагматичные мотивации, а сами предпочтения скорее складываются из доступных для респондентов репутаций России и ЕС, а также из иерархий личных ценностей респондентов.