15 января на сайте Министерства культуры Республики Беларусь был опубликован проект Кодекса о культуре (далее — КоК). Эта серия статей посвящена ответам на вопросы, что из себя представляют общая и особенная части КоК и каковы рекомендации Минкульту по их улучшению.
Определимся с основными вопросами
КоК в ст. 1 начинается с базового определения: «культура –дзейнасць, накіраваная на задавальненне духоўных патрэбнасцей грамадства, станаўленне і развіццё чалавека, а таксама створанная для гэтых мэт сукупнасць культурных каштоўнасцей». Однако культурологически подход к определению культуры лишь как деятельности слишком узок: в реальности культура является также основанием этой деятельности и ее результатом.
К глобальной переаттестации на право профессии призывает следующее определение из той же ст. 1: «дзеячы культуры і мастацтва — работнікі культуры, творчыя работнікі, якія маюць ганаровыя званні ў галіне культуры». Получается, что если кто-то не имеет официального звания — то он уже и не деятель культуры. Тема развивается в ст. 44: «Статус творчага работніка, які не знаходзіцца ў творчым саюзе, пацвярджаецца прафесійным сертыфікатам, што выдаецца Спецыяльнай экспертнай камісіяй пры Міністэрстве культуры Рэспублікі Беларусь». Как эта комиссия будет формироваться и действовать — решает исключительно Министерство культуры.
Такие формулировки по сути дают чиновники право признавать деятелями культуры лишь определенных людей, отказывая в этом праве другим. Между тем, в ст. 51 Конституции РБ ясно сказано, что «каждый имеет право на участие в культурной жизни». Плохо это соотносится и со ст. 2 КоК, которая декларирует хорошие «Асноўныя прынцыпы, на якіх ствараюцца грамадскія адносіны ў сферы культуры».
Политика в сфере культуры: наконец-то ясность?
Как уже неоднократно отмечалось, одной из основных проблем белорусский государственный политики в сфере культуры является ее неясность и непоследовательность (действия властей носят тактический или, в лучшем случае, секторальный характер, однако являются априори неэффективными из-за отсутствия стратегической программы с определенными целями, принципами и приоритетами).
Казалось бы, свершилось: глава 3 КоК называется «Дзяржаўная палітыка і дзяржаўнае рэгуляванне ў сферы культуры». Однако ее наполнение далеко от желаемого.В частности, ст. 7 КоК обозначает приоритеты деятельности государственной политики в сфере культуры. И после прекрасных пунктов № 1 и 2 о национальной культуре и обеспечении прав граждан, на третьей позиции находится «абарона грамадскай маралi, прадухіленне прапаганды парнаграфіі, гвалту і жорсткасці …». В отсутствии внятных определений этих понятий (как в рамках КоК, так и вообще где-либо), есть все основания полагать, что такой приоритет может и будет воплощаться в цензуре неугодных властям проявлений культуры под видом гипотетической заботы об общественной морали. К слову, такой конкретный приоритет, как «падтрымка таленавітай моладзі» находится в списке гораздо ниже вопросов абстрактной общественной морали.
Однако логически завершает главу: «Прэзідэнт Рэспублікі Беларусь вызначае адзіную дзяржаўную палітыку і ажыццяўляе дзяржаўнае рэгуляванне ў сферы культуры ў адпаведнасці з Канстытуцыяй Рэспублікі Беларусь, гэтым Кодэксам і іншымі заканадаўчымі актамі». После этого Совмин обеспечивает проведение обозначенной культурной политики (ст.11), а Минкульт ее собственно проводит (ст.12).
Здесь содержится несколько принципиальных моментов, заставляющих задуматься о роли различных государственных институтов в белорусской политике.
Во-первых, получается, что КоК по сути не определяет политику в сфере культуры, а лишь отсылает нас к некому решению президента. Неизвестно, в какой форме оно воплощается (декрет, директива, указ?), кем формулируется (Минкульт, Информационно-аналитический центр, лично президент?), насколько доступно обществу (официальный нормативно-правовой акт, документ с грифом «Для служебного пользования» или «Совершенно секретно»?) и даже существует это сейчас или будет принято потом (когда?).
Таким образом, в вопросе понимания государственной политики в сфере культуры КоК лишь чуть продвигает нас вперед, однако даже близко не дает окончательных ясных и внятных ответов о том, какова она, где ее искать и как на нее можно повлиять.
Общественность: о правах и их реализации
Вопросам взаимодействия с гражданским обществом посвящено достаточно много статей в КоК. В частности, ст. 14 гласит: «З мэтай стварэння арганiзацыйных асноў узаемадзеяння дзяржаўных органаў i грамадскiх аб’яднанняў і iншых арганізацый пры дзяржаўных органах могуць стварацца грамадскiя саветы i iншыя кансультатыўныя органы». Получается, что такие органы могут и не создаваться, либо создаваться безо всяких реальных полномочий. Весь гражданский контроль в сфере культуры в одноименной ст. 23 сводится к контролю «за выкананнем заканадаўства ў галіне аховы гісторыка-культурнай спадчыны… шляхам удзелу прадстаўнікоў грамадскіх аб’яднанняў у складзе Грамадскай наглядальнай камісіі па ахове гісторыка-культурнай спадчыны».
Здесь прослеживается влияние активной деятельности А.Астаповича и его общества по охране памятников, однако формирование этой комиссии (и особенно — ее состав) вызывает вопросы («порядок определяет Минкульт»). В целом же такой однобокий подход огорчает — «Іншыя напрамкі грамадскага кантролю ў сферы культуры ажыццяўляюцца грамадскімі аб’яднаннямі і фізічнымі асобамі праз наглядальныя саветы па пытаннях культуры, якія ствараюцца пры мясцовых выканаўчых і распарадчых органах». О неясности их роли и влияния уже было сказано выше.
Стоит упомянуть и замечательные в своей декларативной части ст. 34 «Правы грамадзян Рэспублікі Беларусь у сферы культуры», ст. 37, которая включает даже «прыярытэтнасць правоў чалавека ў адносінах да правоў дзяржавы і арганізацый культуры», ст. 41 «Права на свабоду творчай дзейнасці» (прямым текстом запрещено вмешательство госорганов и любых организаций и лиц «у працэс стварэння і (або) выканання твораў з мэтай вызначыць змест творчай дзейнасці і (або) уздзейнічаць на яе вынікі»).
Культурные деятельность и мероприятия: свобода под надзором
Согласно ст. 153, «суб\`екты культурнай дзейнасцi, якiя распаўсюджваюць i (або) папулярызуюць вынiкi культурнай дзейнасцi, маюць права самастойна» определять всё, что они делают. Правда, с оговоркой: «ў ходзе правядзення культурных мерапрыемстваў у спецыяльна не прызначаных для гэтай мэты месцах пад адкрытым небам цi ў памяшканнях ажыццяўляюцца з улiкам заканадаўства аб масавых мерапрыемствах». То же самое сказано и в ст. 232 о культурных мероприятиях. Таким образом, получается, нужно получать официальное разрешение на квартирники и концерты в лесу?
Ст. 154 «Свобода культурной деятельности» декларирует прекрасный запрет на «умяшанне дзяржаўных органаў (арганiзацый), iх службовых асоб, юрыдычных i фiзiчных асоб у працэс стварэння i (або) выканання суб\`ектамi культурнай дзейнасцi вынікаў культурнай дзейнасці з мэтай вызначыць змест культурнай дзейнасцi i (або) уздзейнiчаць на яе вынiкi». Правда, по ст. 155 «Культурная дзейнасць можа быць абмежавана», если призывает к свержению власти, пропагандирует войну, расовую и религиозную нетерпимость и т. п. Среди любопытных моментов — запрет на оскорбление президента (что и так существует в виде ст. 368 УК РБ) и запрет на культурную деятельность, которая «может причинить вред здоровью и моральности человека». Может ли что-либо причинить вред моральности какого-либо человека — вопрос, абсолютно не предполагающий однозначного юридического ответа. Соответственно, есть вероятность, что такие запретительные меры могут применяться не по назначению и не во благо культуре.