Реставрация Купаловского театра: воплощение культурной политики Беларуси в камне

Начало работ: благие намерения и дорога в ад

Началом работ на здании Купаловского театра можно считать лето 2008 года. Тогда РУП «Объединенная дирекция строящихся объектов» (дочернее предприятие Минкульта, курирующее все строительные работы на государственных объектах сферы культуры) заключило договор с ПРУП «Проектреставрация». В документе шла речь о «реконструкции с реставрацией здания театра». Изначально в проекте декларировались достойные цели: возвращение главному и частично — боковым фасадам первоначального архитектурного облика, который был у театра в XIX веке (создан по архитектурному проекту известного тогда мастера Карела Козловского).

Трудности в аутентичной реконструкции не только фасадов, но и внутреннего пространства театра объяснялись тем, что до наших дней не сохранился оригинальный проект Козловского. У реставраторов были лишь отдельные документы и фотографии. При этом труппа как могла старалась помочь сохранению исторического облика театра. Так, главный режиссер Николай Пинигин привез много старых фотографий театра в Люблине, сооруженного тем же Козловским и примерно в то же время (польская сторона, как видно, также оказала содействие).

Между тем, власти относились к зданию театра совсем не так заботливо. Началось всё еще в 2009 году, когда Белорусский республиканский научно-методический совет по вопросам историко-культурного наследия, существующий при Минкульте и на 100% состоящий из чиновников, утвердил новый проект работ над театром. Он был предложен Арменом Сардаровым, одним из членов Совета и деканом архитектурного факультета БНТУ, а разработан студенческим «Архитектурно-инновационным центром» того же БНТУ. По мнению Сардарова, «втиснуть современный театр в губернское здание — глупо». Его радикальный проект предполагал ультрасовременную пристройку из стекла и бетона (см. рендеры), которая нарушала не только исторический облик самого театра, но и сквера поблизости, который сам по себе признан историко-культурной ценностью. Антон Астапович, председатель Белорусского добровольного общества охраны памятников истории и культуры, тогда напомнил, что «нынешнее законодательство (Закон Республики Беларусь от 9 января 2006 года„Об охране историко-культурного наследия“— прим. В.М.) оставляет два варианта возможных действий: либо сохранить теперешний внешний вид театра, либо разобрать послевоенную пристройку фасада, вернув зданию первоначальный облик. Третьего не дано». К счастью, чиновники прислушались к собственным правилам, и позже тот же Совет почти единогласно (кроме самого Сардарова) этот проект отменил и вернулся к идее исторической реконструкции.

Впрочем, без ущерба историческому облику не обошлось. Все, кто проходил через Октябрьскую площадь, могли наблюдать полное разрушение всего пространства за сценой театра. Мнения официальных реставраторов разошлись. Главный архитектор проекта Раиса Римашевская утверждала, что изношенные стены могли спровоцировать разрушение остальных конструкций, а научный руководитель проекта Людмила Иванова призналась: «Я первый раз вижу, чтобы на памятнике архитектуры был такой значительный снос … Стены разрушили потому, что их несущая способность была очень низкой и усиливать эти стены было дорого. Как всегда: у нас лучше снести, чем укрепить…»

Вряд ли пошло на пользу строительству и четырехкратное ускорение работ, начавшееся по приказу Мясниковича в июле 2012 года (как считает Л.Иванова, «на памятнике архитектуры строительство нужно удлинять, а не укорачивать»). А Комитет госконтроля вообще отмечал «низкий уровень организации проектных и строительных работ» при реконструкции Купаловского.

Что и как выбрали в качестве окончательного облика театра

Как уже было отмечено, основные решения по выбору плана работ над театром принимали исключительно чиновники и люди, занимающие высокие посты в государственных организациях. Ни о каком привлечении общественных объединений или независимых экспертов (что могло бы значительно улучшить процесс) речи не шло. Скорее всего, причина не в неком тайном желании властей разрушить памятники архитектуры, а в обычной закрытости государственной системы от граждан и страхе перед активизацией гражданского общества в любой его форме. Однако в итоге многие решения принимались вообще за закрытыми дверями, непонятно кем и почему.

Именно на это сетует научный руководитель проекта реставрации Купаловского театра Л.Иванова: «То, что делали сначала мы как генеральные проектировщики, то, что мы задумывали, во многом не осуществлено … Возможно, что у нас были разные подходы с „Белгоспроектом“. Я, как реставратор, иначе смотрю на это здание и моменты сохранности. Они — немножко проще на все это смотрят…»

Среди пропавшего из проекта по непонятным причинам — скульптура «Муза» работы Н.Байрачного, две вазы авторстваА.Дятловой и специальный интерьерный круглый диван. По словам Л.Ивановой, «с художниками изначально был заключен договор» и всё уже изготовлено, «работа прошла все советы, все согласования — все одобрили. А в последний момент: вот не ставить — и все». И хотя «в интерьере театра 19 века в центре фойе как раз находился круглый диванчик, а по центру принято было ставить скульптуру или шикарную вазу», а в исторических документах по Купаловскому было то же самое, «кто-то счел, что это мешает, а возможно, нашлись какие-то другие причины». Причем явно не финансовые — Л.Иванова говорит, что «для государства это не такие большие деньги. Здесь гораздо больше потрачено на некоторые вещи, которые не настолько высокохудожественные».

Анонсированного подъема пола театра до уровня сцены, что было в XIX веке и позволяло проводить балы, также не будет, как и пандуса. Видимо, те работы, что удалось выполнить больше 120 лет назад, теперь финансово и организационно не по плечу белорусским властям.

Отдельного внимания заслуживают такие интересные элементы нового театра, как гардероб и камины. Как известно, «театр начинается с вешалки», а в Купаловском теперь — с толкучки возле вешалок, ведь подход к новому окошку гардероба сделан очень узким. Наиболее же интересны камины, в которые вмонтированы обычные отопительные батареи. Вот вам и возвращение исторического облика театра… Любопытно, что этих моментов не увидишь на фотографиях в официальной газете «Культура», зато они видны из репортажа независимого портала Onliner.by.

Почему всё получилось именно так

К сожалению, реконструкция Купаловского театра — не исключение из правил, а типичный пример того, что происходит с памятниками архитектуры в Беларуси. Благодаря статусу объекта в этом случае было проще проследить происходившее с ним на всех этапах и понять, в чем же причина таких антиисторических действий и решений:

— организация реставрации и реконструкции, включая выбор плана работ и контроль за его соблюдением, проходят без всякого участия заинтересованных граждан, общественных объединений и независимых экспертов;

— утвержденные и согласованные планы работ запросто нарушаются без согласования с учеными, отвечающими за проект, по скрытым и неясным схемам, непонятно кем, по какому праву и по каким резонам;

— всё это вызвано закрытым характером существующей государственной системы. В итоге существовавшее веками историко-культурное наследие по сути приносится в жертву сиюминутным политическим интересам властей (будь то торможение развития гражданского общества или неясные прихоти высоких чиновников, меняющих планы работ в последний момент и без согласований).