Сами белорусы, люди, наблюдающие за их социально-экономической жизнью со стороны, также самые серьезные правительственные ведомства, которые поощряют трудоспособное население к труду, соглашаются: белорусы — трудоголики.
В административных и уголовных судах еще продолжаются процессы над теми, кто протестует, а Минтруда спешит с докладом. И, по информации ведомства, на 1 мая на учете в качестве безработных зафиксировано 8,7 тыс. человек. На 1 тысячу, или на 10% меньше, нежели на такую же дату 2020 года.
Интересно, однако, что уровень зарегистрированной безработицы составил 0,2% и в сравнении с уровнем на 1 мая 2020 года не изменился. Причем в Минске и области он составил 0,1% от численности трудоспособного населения. Можно было бы усомниться в достоверности такой статистики, но безработных подсчитывают по головам, когда те обращаются за помощью в органы по труду.
Соответствующие инструкции разъясняют, что под безработным понимается трудоспособный гражданин, не имеющий работы и заработка, зарегистрированный в комитете по труду, занятости и социальной защиты Мингорисполкома, управления (отдела) по труду, занятости и социальной защиты городского и районного исполкома. Цель обращения безработного в управление или комитет является стремление получить подходящую работу, если он готов приступить к ней.
Что тут непонятного? Безработные, по идее, всегда ищут возможность найти работу и получить вспомоществование, тем более в социальном государстве. И на первый взгляд ничто не препятствует органами по труду удовлетворить законное желание безработного. Сегодня наниматели предлагают 79,4 тыс. свободных рабочих мест — на 9,5% больше, чем год назад. При этом существует ажиотажный спрос на рабочий персонал, который составляет 62,9% от общего числа вакансий.
В Минске на одного безработного приходится 20 вакансий, изрядный выбор предложений существует и в остальных регионов, но он хронически не удовлетворяется. Ведь, как требует того госпрограмма «Рынок труда и содействие занятости на 2021–2025 гг.», новые места должны создаваться высокотехнологичными, обеспеченными хорошими условиями труда, экономически эффективными, следовательно, высокооплачиваемыми. Но что-то в этом деле идет не так — количество новых рабочих места растет, как боровики после дождя, а качество их остается прежним.
Разумеется, органы по труду работают, как могут. В январе–апреле т. г. за содействием в трудоустройстве обратились 42,4 тыс. человек, из которых 22,8 тысяч получили официальный статус безработных, 29,3 тыс. человек были трудоустроены, 1,5 тыс. человек направлены на обучение по актуальным для рынка труда профессиям, но ситуация только ухудшается.
Не помогли этому даже знаменитые «антитунеядские» декреты Лукашенко, которые должны были окончательно завершить закрепощение белорусов. А пока от самодурства их защищает закон, согласно которому подходящей считается работа (кроме оплачиваемых общественных работ), которая соответствует профессиональной пригодности безработного, с учетом его образования, профессии, специальности, специализации, квалификации, состояния здоровья, стажа и опыта работы по прежней профессии (специальности), должности, транспортной доступности нового места работы…
В свою очередь, подходящей не может считаться работа, если она предоставляется за пределами максимальной удаленности от места проживания безработного; отказ от нее обоснован уважительными личными причинами либо семейными обстоятельствами; условия труда на рабочем месте не соответствуют требованиям по охране труда; предлагаемый заработок на 30 и более процентов ниже среднего заработка, исчисленного за два последних календарных месяца по последнему месту работы (службы) гражданина.
То есть безработному часто предлагают рабочее место, как говаривалось прежде, которое расположено «на 101 километре», или оно не оборудовано, как это требуется, или же оно малооплачиваемое. Новое рабочее место, которое во всех отношениях хуже прежнего.