10 декабря депутаты Палаты представителей во втором чтении приняли поправки в Закон «О государственных символах РБ», расширяющий сферу применения государственных символов, в частности — Государственного флага. В тот же день в ГУВД Мингорисполкома рассказали, что за вывешивание БЧБ-флага в окнах, на балконах и фасаде зданий теперь грозит административная ответственность и, в соответствии с нынешним законодательством, данное действие будет приравниваться к несанкционированному массовому мероприятию. 5 декабря в эфире телеканала ОНТ депутат ПП НС Лилия Ананич заявила, что к весенней сессии парламента планируется подготовить законодательные акты о недопустимости героизации нацизма. И хотя депутат не уточняла, какие именно нормы могут быть прописаны в документе — в упомянутом сюжете ОНТ речь, среди прочего, шла и про БЧБ-символы. Имеются некоторые основания предполагать, что уже в самом ближайшем будущем БЧБ-флаг в нашей стране может быть объявлен вне закона.

Протесты 2020 года стали самыми массовыми за всю историю независимой Беларуси, причем, в отличие от массовых акций прошлых лет, эти протесты были преимущественно русскоязычными, но, удивительное дело — проходили под знаменами БЧБ либо с использованием предметов в этой цветовой гамме.

Если т. н. «подписная революция» в мае–июне оказалась для власти неприятной неожиданностью, то августе, когда БЧБ снова стал символом невиданного ранее массового гражданского протеста, власть отреагировала, на удивление, оперативно, смахнув пыль с тезиса эпохи раннего Лукашенко о том, что бело-красно-белый флаг — это, оказывается, «знамя, под которым фашисты в годы Великой Отечественной войны совершали свои преступления» и запустило массированную кампанию в государственных СМИ по дискредитации БЧБ-флага и герба «Погоня». Ведь еще незадолго до референдума-1995 года, на котором и было принято решение сменить госсимволику с БЧБ-флага и «Погони» на нынешние, Юрием Азаренком (отцом журналиста СТВ Григория Азаренка) был снят документальный фильм «Ненависть: дети лжи», в котором коллаборационисты времен Второй мировой войны сравнивались с современными белорусскими националистами.

БЧБ-флаг был разработан основателями Белорусской народной республики на основе цветов исторического герба «Погоня» (который в настоящее время признан историко-культурной ценностью в нашей стране) и в 1918 году стал государственным символом БНР — первой попытки создания национального белорусского государства. После создания БССР в 1920-х советская власть от бело-красно-белого флага отказалась, но другой флаг страны разработан не был — использовалось советское красное знамя. Собственный флаг БССР был создан в 1951 году, по тому же принципу, как создавались флаги всех советских республик: к красному знамени с серпом, молотом и звездой добавлялись некие особые национальные элементы. В случае флага БССР это были зеленая полоса и орнамент.

Сторонники БЧБ-символики любят ссылаться на кадры хроники, где Александр Лукашенко приносит свою первую президентскую присягу под БЧБ-флагом. В конце августа 2020 года президент Лукашенко в целом удачно отбился от этих обвинений так: «Тогда был такой флаг, установленный Верховным Советом (мы не голосовали за эту символику, но большинством она была принята под давлением наших националистических депутатов). Никакой конспирологии. Иначе я тогда поступить не мог. Я должен был быть Президентом для всех и законопослушным. Я так и делал».

Спустя два месяца во время посещения ОАО «Гомсельмаш» он уже открыто назвал БЧБ фашисткой символикой: «И потом, портретов Лукашенко под БЧБ-флагами не было, а Гитлера — были. И мы показываем это. И кто бы мог подумать, что театр Янки Купалы, который был в годы войны увешан БЧБ-флагами, будет под этими флагами в этом году. Вы что, хотите сказать, что я должен был это терпеть в центре Минска. Мы уберем эту фашистскую символику из нашего общества, сделаем это красиво. И прежде всего разъясняя, что этого нельзя делать».

Все мы помним, как «протестные районы» Минска на протяжении осени-2020 буквально соревновались между собой, чей именно БЧБ-флаг, вывешенный на фасаде дома или между зданиями жилого комплекса, длиннее. В конце ноября стало известно, что МЧС Беларуси внесло изменения в Правила пожарной безопасности для жилых домов, строений и сооружений: теперь на фасадах, крышах и даже на крыльце зданий нельзя размещать изделия из горючего текстиля.

Нельзя исключать, что закручивание гаек (в том числе, исключение ряда негосударственных газет из подписного каталога «Белпочты»), произошедшее в последние месяцы 2020 года, является личной инициативой тех или иных чиновников, желающих лишний раз «выслужиться» перед руководством. Проблема в том, что все эти личные инициативы полностью ложатся в тренд «запретить и не пущать», по всей вероятности, принятый наверху ранее.

Если в первые недели протестов власть вынуждена была в отношении своих оппонентов «бить по всем фронтам» (возбуждение уголовного дела против членов президиума Координационного совета и фактическое выдавливание большей части лидеров протестов за пределы страны, сотни задержанных рядовых участников воскресных «гуляний» и еще много чего), то сейчас необходимость в столь радикальных действиях отпала: протесты почти сошли на нет и активизируются ли они весной 2021 года — остается вопросом. Но если в ходе весенней сессии парламента объявить БЧБ-символы вне закона и, вероятно, ввести санкции за их использование вплоть до уголовной ответственности — не станет ли это тем триггером, который разожжет массовые протесты с новой силой?

Пример из новейшей истории. Советский человек был в целом несвободен — но еще мог мириться с этой своей несвободой на кухне в компании близких по духу людей, как правило, при этом употребляя алкоголь. Антиалкогольная кампания 1985–1987 годов, существенно ограничившая возможности употребления алкогольных напитков, посягнула на святое. Существуют мнения, что именно это решение советских властей и стало началом конца СССР: для значительной части населения одной шестой части суши попытка забрать последнее окончательно подорвала ее доверие к партии и правительству.

Еще один потенциально интересный момент. Герб «Погоня» сторонниками перемен нередко используется вместе с БЧБ-флагом. В 2007 году постановлением Совета Министров герб «Погоня» был включен в список историко-культурных ценностей Беларуси. В настоящее время герб «Погоня» является частью официальных гербов ряда городов и даже областей, а также флагов с этими гербами, причем эти изображения прошли экспертизу Геральдического совета при президенте. По логике наступления на БЧБ-символику ставить вне закона нужно и герб «Погоня» и БЧБ-флаг вместе взятыми. Ведь ничто не мешает власти поступить так только с флагом, а герб не трогать: некоторые решения властей носят такой половинчатый характер (например, согласно недавнему заявлению заместителя министра внутренних дел Беларуси Юрия Назаренко, вывешивание государственного флага в окне не является пикетированием, в отличие от аналогичных действий с БЧБ).

Есть, правда, совсем простой вариант — лишить герб «Погоня» (конечно же, при наличии оснований для этого) охранного статуса и уже после этого подвести одним пакетом «Погоня+БЧБ» под закон о недопустимости героизации нацизма либо, при желании, вообще признать оба исторических символа экстремистской символикой. Что, в общем-то, одно и тоже: оба варианта фактически поставят БЧБ-символику вне закона.

Более мягкий вариант — принять норму, сужающую возможности для использования БЧБ, но оставить наказание за ее нарушение на усмотрение судов (то есть на практике ее не применять — удивительно, но так иногда тоже делается); либо принять такую норму весной 2021 года, но фактически с отсрочкой на два года, а потом действовать по ситуации. Как было с «тунеядским» декретом, который был подписан президентом в апреле 2015 года, а реально начал работать только в начале 2017 и спустя три месяца действие его было приостановлено и в последствии — фактически отменено.

Еще нюанс. БЧБ является официальным флагом, как минимум, трех политических партий, зарегистрированных Минюстом страны в установленном порядке — как быть в этом случае? Но тут, скорее всего, сложностей не возникнет, потому как еще 16 сентября Александр Лукашенко поручил Министерству юстиции провести перерегистрацию существующих политических партий. Этому предшествовал т. н. «партийный бунт», когда десять из пятнадцати зарегистрированных в нашей стране политических партий (из этих десяти шесть являются оппозиционными, а четыре имеют репутацию провластных) подписали резолюцию с требованием прекратить насилие и наказать виновных, а также начать диалог власти и общества с участием всего спектра политических сил с целью проведения досрочных президентских выборов в течении полугода.

Вспоминается любопытный случай, произошедший с одним моим знакомым, впервые задержанным «за политику» в марте 1997 года во время «горячей минской весны» и доставленного в Советский РОВД (вроде тогда он назывался именно так). В зале, куда были помещены задержанные, присутствовал БЧБ (скорее всего, его по каким-то причинам не убрали во ознаменование решения референдума-95, хотя это странно: на момент описываемых событий с даты проведения того волеизъявления прошло уже почти два года). Когда один из собратьев по несчастью моего визави спросил милиционера, постоянно находящегося в помещении вместе с ними, почему в этом госучреждении, да еще и на видном месте, стоит оппозиционная символика, блюститель порядка ему очень мягко ответил, что-то на подобии, что они «за мир во всем мире».

Что сейчас мешает белорусской власти проявить такое же снисхождение к своим идеологическим соперникам, тем более что «сезон 2020» был выигран властью и проведение «сезона 2021» сейчас вообще находится под большим вопросом? Это покажет, как минимум, что власть с уважением относится к своим оппонентам, признает альтернативные точки зрения. Я не говорю об идее совместного использования обоих флагов — это бы выпадало из сегодняшней логики властей по максимально возможному сужению поля для использования БЧБ-символики.

Об этом часто забывают, но БЧБ-символика, в том числе, мобилизует сторонников идеи существования независимого белорусского государства, необходимость чего для них — факт бесспорный (правда, в идеале — без Александра Лукашенко). Судя по всему, до 2020 года это понимали и наверху: то же «БНР-100» в марте 2018 года было не только санкционировано властями (власть, что называется, не мешала проведению), но даже и содействовала организации и проведению данного действа, в первую очередь — в вопросах обеспечения безопасности участников. Прошу заметить, что мероприятие проводилось подчеркнуто под БЧБ-символикой и собрало, по разным оценкам, до 50 тысяч человек, став, тем самым, за многие годы самым массовым митингом оппозиции.

Со стороны некоторых оппонентов режима сегодня можно услышать страшилки о «зеленых человечках», а государственные СМИ нередко нагнетают, что «на западных границах страны неспокойно». Вот ни дай Бог что — так ли уж, по большому счету, важно, под символика какой именно цветовой гаммы будет стоять на страже существования белорусского государства?

Есть, правда, еще один вариант развития событий: власти серьезно ограничивают возможности использования БЧБ-символики, и ее сторонники продолжают выходить по выходным на улицы, но их требования меняются с «уходи» на «вернуть БЧБ в правовое поле». Кстати, далеко не самый плохой для существующего режима вариант. Тем не менее, хочется надеяться, что наверху хватит дальновидности не ставить БЧБ вне закона. Хотя бы еще какое-то время.