Ценности, я полагаю, должны быть адаптивны прежде всего. Это означает, что те установки, которые дети усваивают от старшего поколения различными путями, включая культуру, моду и личный пример, должны как минимум помочь выжить в «большом» обществе и в идеале обеспечить успех. Хотя под «успехом» в разные исторические времена и в разных референтных группах, конечно, может пониматься разное.

Рональд Инглхарт и социологи, участвующие в проекте WVS (World Values Surveys — Всемирный обзор ценностей) разделяют общественные ценности на 3 категории:

Последние нередко называются постмодернизационными, поскольку они противоположны марксовым (модернизационным) ценностям выживания.

Медленное движение Беларуси по всемирной карте ценностей отражает общий глобальный тренд — от ценностей модернизации к ценностям качества жизни / самовыражения. Инглхарт считает, что после того, как ВВП на душу население превышает планку 5 тыс. долларов в год, движение к ценностям качества жизни значительно ускоряется. Беларусь, как мы знаем, на протяжении довольно длительного периода (не меньше 10 лет) не может эту планку превысить.

Советские ценности — во многом частный случай ценностей выживания. В советской системе ценностей насилие было оправданным и необходимым. Но в ХХ веке не только в СССР к насилию относились иначе: телесные наказания детей широко практиковались в Европе и США.

Оправданность насилия для достижения важных общих целей и, соответственно, делегирование права на насилие государству неизбежно требует признания за жертвой насилия вины. Мы видим, как эти установки дико и уродливо проявляются сегодня. Но толерантность к насилию сегодня существенно снизилась и в Беларуси — ценностные установки все же трансграничны.

Как мне кажется наиболее ярким показателем этих изменений является отношение к детям. Их не наказывают физически, на них не кричат — т. е. насилие к ним не применяется или применяется редко. Я имею собственный родительский опыт (также, как и опыт жизни ребенком) и могу наблюдать и констатировать определенные изменения социальной реальности. Рост числа детских магазинов, ориентация торговли на детей, строительство детских площадок, и в целом — общий опыт знакомых и не очень семей — все это свидетельствует, что представления о ценности детства, о ценности образования очень изменились.

Детство стало более длительным, и сегодня родители, а не государство, являются главными инвесторами в детей, именно родители оплачивают детство.

Экономическая и социальная действительность меняется быстрей чем, прежде, и выросшие дети служат проводниками для родителей в новый мир. Кроме того, специфической особенностью постсоветского пространства являются очень плохо работающие социальные лифты, что вынуждает родителей возлагать на детей дополнительные надежды.

Динамика, фиксируемая WVS в отношении важности воспитания у детей качеств, начиная с волны 1996 года — по свежую волну 2020 года — отчасти отражает наблюдаемые изменения:


Таким образом, динамика изменений за 26 лет незначительная, хотя среди неприоритетных ценностей (и качеств) значение традиционных снижается, ценностей качества жизни — растет.

Пьер Бурдье считает, что в опросах люди склонны скорее угадывать какой именно ответ от них ожидают, посему, я полагаю, респонденты скорее склонны транслировать идеологический нарратив, нежели свое практическое отношение к вопросу. Возможно, они его и не рефлексируют в полной мере. Например, мой отец придерживается очень старых установок, но на практике он совершенно по-разному вел себя со мной, с моей дочерью и теперь с моим внуком.

Пару лет назад мы, пользуясь правом формулировать дополнительные вопросы для Беларуской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого (Варшава) попробовали задать вопрос «хотели бы вы своим детям такой же жизни, как у вас?», и вполне ожидаемо 75% респондентов ответили «нет».

Если мы сопоставим идеологический нарратив и ответы респондентов, в которых главные качества, которые следует воспитывать в детях, неизменны на протяжении 26 лет, мы увидим показательное совпадение. Это: трудолюбие, ответственность, терпимость. Культ труда доминирует и в советском, и в его наследнике — белорусском идеологическом нарративе. «У нас нет иных источников для жизни, кроме труда наших людей», — так обосновал Лукашенко невозможность введения карантина в стране. Словом, на уровне пропаганды труд почитаем вне зависимости от его производительности и востребованности, он остается и средством выживания, и способом самовыражения.

Носителями социалистических ценностей остается старшее поколение и госаппарат, в особенности в его идеологической части. Но по мере изменения доминирующих социальных практик, ухода старшего поколения, носителя советских ценностей, разрыв между идеологическим нарративом и настроениями населения увеличивается. Тем более, что пропаганда в ее нынешнем шагнула вглубь веков за советское прошлое («лапти носили», «лебеду ели»). Не только у нас, но и в России, можно наблюдать, что образ идеального избирателя и идеальной власти соответствуют скорее не советским конструкциям, а дореволюционным.

Выступление на конференции инициативы «Социальный капитал» «Что разделяем мы и что разделяет нас?»