До президентских выборов 2020 г. политический режим в Беларуси характеризовался как авторитарный, но с сильными элементами популизма. Внешне это выражалась в том, что, несмотря на сильную концентрацию власти вокруг Администрации Президента, режим основывался в целом на молчаливом одобрении большинством избирателей существующей системы правления, поэтому лишний раз старались не нервировать общество по ряду важных вопросов.

Согласно классификации Барбары Геддес, среди авторитарных режимов выделяют персоналистские, военные и однопартийные диктатуры. В Беларуси, демонстрировался промежуточный вариант между персоналистским режимом и однопартийной системой, где в лице единой партии выступали провластные общественные организации и объединения, действующие как единая политическая сила, такие как Белорусский республиканский союз молодежи и Республиканское общественное объединение «Белая Русь», а также ряд других более мелких. Эти организации и объединения вместе с Федерацией профсоюзов Беларуси создавали иллюзию, что режим лишь частично персоналистский и в обществе все же представлена некая единая провластная партия или сила в виде комплекса разных общественных организаций и объединений, готовых отражать интересы общества.

С чего появился вождизм?

Электоральный кризис 2020 г., начавшийся с задержания претендентов на должность президента еще на этапе подготовки к самим президентским выборам, плавно и ожидаемо перерос в масштабный и глубокий политический кризис, затронувший уже все структуры и государственные институты общества. В этом кризисе единая провластная партия или сила показала всю свою неэффективность. Оказалось, что она не имеет никакого реального общественного влияния. И даже организация массовых провластных митингов для этого комплекса общественных организаций и объединений — совершенно непосильная задача.

Но это было ясно с самого начала. Ведь эта единая партия или сила создавалась в русле симуляции — для одной лишь видимости ее наличия. Она была продолжением советских форм политического, но в крайне ослабленном (кастрированном) виде. Парадный, игрушечный вариант ВЛКСМ и КПСС. Массовые митинги, поэтому, они собирать не могут. У них нет таких социальных ресурсов — только если оплачивать проезд, питание и суточные всем участникам, и даже в этом случае митинг не станет массовым.

Вместе с тем, перед этой провластной партией или силой была поставлена еще и несвойственная ей задача — быстро (в течение двух-трех месяцев) сформировать вождизмидеологию сакрализации действующего президента как непогрешимого лидера, который всегда прав и выше закона, будучи законом в себе. Но как? Для этого нужна идеология, обкатанная на общественном интересе и формирующаяся годами. И здесь общественные организации и объединения должны быть реальной общественной силой, самостоятельной, со своими сильными независимыми лидерами. И вождь должен отражать тогда сам общественный запрос. Нельзя под вождя сформировать нацию. Бывает лишь наоборот — нация формирует вождя. И, к тому же, это крайне устаревшая форма политической организации, которую сложно навязать европейскому обществу сейчас.

Итак, политический кризис 2020 г. обрушил на корню существующий популистский авторитарный режим правления, а в качестве выхода из кризиса Администрацией президента было поручено игрушечным версиям ВЛКСМ и КПСС сформировать в ультрасжатые сроки новый режим правления — вождизм. Но игрушечная провластная партия может произвести, в свою очередь, только игрушечный вождизм. Так и вышло.

Почему народ протестует только сейчас?

Провластные общественные организации и объединения выполняли, тем не менее, важную функцию по поддержанию авторитарного режима. С одной стороны, они были продолжением советских форм организации политического дискурса, но лишь в эстетике и в политических ритуалах, а значит, без какого-то реального идеологического наполнения. Это делало их чем-то естественным и приемлемым для общества. С другой стороны, все эти политические ритуалы казались для общества страшно скучным и рутинным, поэтому отбивали интерес общества к самой политике.

Политическая идеология авторитарного режима была представлена в крайне обезжиренном виде, так что в целом вызывала скорее безразличие и была лишь неким политическим фоном, который общество в массе не раздражал. При этом политическая оппозиция была умело представлена в качестве деструктивной и даже местами патологичной силы, во многом благодаря созданию этого имиджа намеренно и общими усилиями — через постоянное взаимодействие ряда представителей оппозиции с идеологическими отделами специальных ведомств авторитарного режима. Это также отбивало охоту простым гражданам хоть как-то интересоваться хоть политикой.

Это все перестало работать в апреле–мае 2020 г. из-за полной неадекватности реакций власти на угрозу эпидемии COVID-19. У действующего режима никогда не было массовой поддержки. Имело место скорее массовое безразличие. И COVID-19 заставил людей определиться с их политическими предпочтениями и сказать режиму «нет».

Вождизм через гротеск

Все официальные информационные каналы авторитарного режима транслируют сейчас вождизм как данность — как идеологию, которая победила и нашла уже якобы массовый отклик в сердцах беларусов. Причем транслируется этот образ крайне гротескно и даже комично, одним словом, абсолютно непрофессионально с позиции PR-технологий, что только углубляет политический кризис. Сама же эта транслируемая идеология близка лишь маргинализированным слоям населения, у которых сталинизм как продукт современного поп-искусства России вызывает интерес. Это очень незначительная часть общества и она совершенно лишена гражданственности. Выходит, что «вождю» на нее положиться нельзя. На улицы для спасения своего «вождя» эти люди никогда не выйдут.

Как видим, вождизм для общества — не решение политического кризиса, а его резкая эскалация. Общество недовольно авторитарным правлением, а ему навязывают вождизм — как еще более автократичный тип правления. Общество сопротивляется и демонстрирует недовольство через мирные шествия. А ему навязывают миф, что вождизм уже нашел якобы отклик у большинства беларусов, которые собираются уже в дружины штурмовиков или хунвейбинов, чтобы противостоять протестующим через насилие. Однако этого совершенно не видно на улицах — даже провластные автопробеги крайне малочисленны, а что ж говорить о дружинах хунвейбинов. Вместе с тем, видно, как насилие реализуют те, кто по Закону об органах внутренних дел Республики Беларусь обязаны защищать граждан от всех форм насилия, даже ценой собственной жизни.

Выходит, что вождизм сейчас реализуют на практике только представители силовых ведомств через насилие и нарушение законности.

К чему это приведет?

Вождизм эффективен лишь тогда, когда он реален. Игрушечный вождизм — это один гротеск. Это страшно лишь как очередная неадекватная реакция со стороны власти. Но такая система работает лишь на инерции, пока не израсходует весь свой потенциал. А потенциал сейчас расходуется стремительно.

Итак, политический режим умело скрывал свою суть от общества. Он всегда был персоналистским, с тягой к вождизму. Всегда видел свою опору на силовых ведомствах и людях, готовых беспрекословно выполнять любые приказы. Сейчас это стало очевидно. Но такая система жизнеспособна лишь при массовой общественной поддержке или при иллюзии, что она все же есть. В ситуации же, когда общество осознает, что этой поддержки нет и не было, режим теряет всю свою силу. И этот процесс сейчас только ускоряется.