Насколько оправданы оптимистические ожидания, возникшие у белорусского демократического сообщества в связи с избранием президентом США кандидата от демократической партии Джо Байдена?
Действительно, в комментариях по этому поводу ряда оппозиционных политиков и независимых экспертов наблюдалась определенная эйфория, объясняемая контрастом между откликами претендента и действующего президента на происходящие в нашей стране события.
Напомним, Дональд Трамп отозвался лишь единожды, через неделю после начала массовых протестов, заявив, что «США внимательно следят за происходящим в Беларуси, где сложилась ужасная ситуация после президентских выборов». А вот Джо Байден значительно более решительно раскритиковал действия белорусских властей уже практически на следующий день: «Я поддерживаю тех, кто призывает к прозрачному и точному подсчету голосов и освобождению всех политических заключенных». Он также призвал уважать права мирных протестующих и воздерживаться от дальнейшего насилия. Впоследствии прозвучало еще несколько подобных высказываний.
Конечно, за главу Белого дома белорусскую тему в какой-то мере отработал госсекретарь Майк Помпео, который не только заявил о непризнании объявленных итогов выборов, но даже позвонил в Минск.
Впрочем, судя по всему, главной целью этого контакта было освобождение Виталия Шклярова. В остальном никаких изменений не произошло, что, надо полагать, как раз и стало причиной разочарования белорусов в действующей американской администрации и, соответственно, возникновения у них надежд на помощь новой.
Какие-то из них, безусловно, оправдаются, прежде всего, в плане увеличения моральной поддержки. Так, можно быть уверенным, что на всех международных площадках — в ООН, ОБСЕ и т. п. — осуждение Вашингтоном белорусского режима будет значительно более громким.
Кроме того, если до январской инаугурации новоизбранного президента ожидающая пока утверждения сенатом посол Джули Фишер в Минск не попадет, то дипломатические представительства в обоих государствах, скорее всего, так и будут пребывать без своих первых лиц в течение достаточно длительного срока.
Вполне вероятно также усиление координации по «белорусской проблеме» с Евросоюзом, в частности, приведение в соответствие американского и европейского списков чиновников, подпадающих под визовый запрет.
Возможно, наконец, увеличение масштабов материальной поддержки гражданского общества.
Что же касается более серьезных ограничений, то их введение вызывает сомнения. Скажем, против экономических санкций возражает даже оппозиция. Более реальным видится прекращение поставок американской нефти, но эту потерю с удовольствием компенсирует Москва, тем самым еще крепче затянув энергетическую удавку.
Вообще, именно Кремль является главным препятствием для демократических преобразований в Беларуси, поскольку существуют серьезные опасения, что чрезмерно сильное давление Запада на официальный Минск приведет к российской аннексии.
Разумеется, такой сценарий можно предотвратить, если против него решительно выступит большинство белорусских граждан, однако их готовность к этому еще не очень ясна.
Таким образом, у американских властей едва ли будут эффективные варианты воздействия. Следует, правда, иметь в виду, что данный прогноз основан на сохранении в той или степени нынешней ситуации. В случае же ее радикального изменения развитие событий может пойти совершенно непредсказуемым образом.