Классики социологии конфликта, такие как Льюис Козер и Ральф Дарендорф увидели бы сегодня отличный материал для своих исследований. Несмотря на провозглашенный «конец истории» и распад индустриальной модели общества, конфликты между власть имущими и неимущими вспыхивают с новой силой. Нет ничего удивительного в том, что общества разочарованные в своих элитах на фоне борьбы с ковидом все больше начинают сомневаться в легитимности распределения дефицитных ресурсов.
Переворот в Кыргызстане стал поводом для нешуточных дискуссий относительно перспектив белорусского протеста и даже больше — относительно политического будущего Казахстана, Украины и России.
4 октября в Кыргызстане прошли парламентские выборы, результаты которых не устроили большую часть общества. В итоге протесты, которые попытались подавить, вылились в переворот. Отдельные черты протеста напомнили белорусский сценарий — с той только разницей, что переворот произошел за считанные часы.
Но, если говорить о сути происходящего, то стоит отметить не просто различия, а фундаментальные отличия кыргызского кейса от всех упомянутых кейсов.
Первое. Для Кыргызстана — это третий переворот, первые два произошли 2005 и 2010 гг. Оба предыдущих переворота повлекли за собой передел активов, насилие на улицах (погромы, столкновения с полицией, вспышку грабежей и мародерства) и насилие на этнической почве (г. Ош и г. Джелалабад между кыргызами и узбеками). Уже сегодня сторонники сверженной власти собирались на митинг в г. Ош.
Второе. Кыргызстан после переворота 2010 года — в строгом смысле именно это событие стало революционным, так как оно повлекло изменение в политической системе, — стал смешанной президентско-парламентской республикой. В стране действует многопартийная система, которая смешана с системой клановой и региональной.
Третье. Отличительной чертой этой избирательной кампании стало недовольство народа коррумпированным правительством на фоне провала борьбы с ковидом. Как известно, Кыргызстан продемонстрировал один из самых высоких показателей смертности на душу населения в мире.
Четвертое. На выборах большое значение играла молодежь, которая рассчитывала на большое представительство, а в итоге в парламент прошли «старые» кандидаты. Очевидно, имевшая место, подтасовка результатов возмутила молодых кыргызстанцев. В итоге, одна из самых популярных партий среди молодежи «Мекенчил», видимо, представляющая «север», не преодолела 7%-й барьер и это послужило одним из факторов возмущения. Кроме того, гастрабайтеры, покинувшие Россию, также впервые приняли участие в политической кампании (1 млн человек из 7 млн всего населения страны).
Пятое. Кланы и региональные отличия в Кыргызстане всегда играли более основательную роль, чем политические партии. Страна рассечена географически на «север-юг» и это сказалось на региональной идентичности. Так как сегодня наблюдатели говорят, что переворот устроили «северяне», то имеет смысл понаблюдать что будет в ближайшее время происходить на юге. В частности, какие события произойдут в городе Ош.
Шестое. Криминальные группы и активы. Переворот — это передел активов, такова история кыргызских «революций». Мы можем отследить историю только двух активов из трех. Речь идет о золотодобывающих рудниках и транзите грузов из Китая на север (Казахстан и Россия). Третий актив — наркотрафик требует специальной информации. Но, очевидно, что криминальные группы, которые имеют отношение к использованию всех активов, также принимают участие в политической жизни страны. Уже сегодня стало известно о разграблении и захвате рудника Джаруй.
Седьмое. Большинство оппозиционеров, обвиненных в коррупции, уже освобождены протестующими и вернулись в активную политическую жизнь. Наиболее интересной фигурой является Садыр Жапаров, сторонники которого и представляют партию «Мененчил». Освобождение большого числа политиков серьезным образом повлияет на будущую избирательную кампанию.
Восьмое. Внешние силы. Нестабильный Кыргызстан — «головная боль» для региональных и глобальных игроков. Страны, которые граничат со страной (Узбекистан, Казахстан) заинтересованы в скорейшей стабилизации ситуации, а Китай и вовсе в обеспечении сохранности своих активов. Россия уже научилась договариваться с каждым новым кыргызским правительством и всерьез ее интересам здесь уже никто не угрожает. США уже давно не проявляют интереса к Бишкеку. Поэтому, в краткосрочной перспективе вмешательства не ожидается. Есть только фактор риска межэтнических столкновений в Ферганской долине, и этот вопрос беспокоит Узбекистан.
Легкость и быстрота политического переворота может оказаться обманчивой по двум причинам: во-первых, передел еще не завершен, а значит ситуация чревата раскручиванием маховика насилия, особенно на юге; во-вторых, сложно говорить о прочности силы закона — и в этом таится главная опасность для политического будущего страны.
С другой стороны, новейшая история показывает, что кыргызам до сих пор удавалось найти баланс и не скатится к серьезному гражданскому противостоянию.