Рекомендации министерств образования и здравоохранения невозможно исполнить, крайними в проблемных ситуациях становятся школы.

Готовы ли учебные заведения Беларуси ко второй волне COVID-19? В очередном выпуске совместного проекта ePramova и сайта «Наше мнение» проблему обсуждают журналист Павлюк Быковский и бывший сотрудник Министерства образования, а ныне — руководитель проекта «Народный учебник» Сергей Ольшевский.

Павлюк Быковский: Как вы охарактеризуете готовность наших школ и университетов к вызовам коронавирусной инфекции?

Сергей Ольшевский: Я бы сказал, что наша школа полностью не подготовлена к этому. Скажу больше: Министерство образования поставило наши школы в такие условия, при которых они ничего не могут поделать и будут дальше подвергать наших детей опасности.

П. Б. Как это происходит?

С.О. Смотрите: Министерство образования совместно с Министерством здравоохранения к началу нового учебного года выпустило рекомендации для школ. На основании этих рекомендаций школы обязаны принять свой план действий. То есть, уже нестыковка: рекомендации, обязательные к исполнению.

В процессе знакомства с документом возникает очень много вопросов, как же выполнить эти рекомендации. Например, по действующему СанПиНу на одного ученика требуется два квадратных метра площади. А все школы соответствуют предъявленным требованиям, в том числе по наполняемости (на самом деле, это не так)? В рекомендациях указано, что должен соблюдаться принцип максимального дистанцирования между учащимися — расстояние между ними должно равняться метр-полтора. Грубо говоря, путем нехитрых математических расчетов получаем 3,14 квадратных метра на одного ученика. А где же взять недостающие квадратные метры? Школа должна растянуться? Вот как выполнить это требование?

Или вот: в школу нельзя допускать людей с признаками заболевания. Например, на каком основании учитель может не пустить в школу ученика, который чихает? Где это прописано? В методических рекомендациях — документе, который не обязателен к исполнению? Парадокс.

Минобр, издавая подобные рекомендации, перестраховывается («мы написали рекомендации — с нас все взятки гладки»). А когда возникают проблемные ситуации, крайней становится школа. Существует ситуация: в минской школе более 10 классов находится на карантине. Почему это произошло? Меры фактически не приняты, а предпринимаемые шаги не работают. Поэтому все претензии родители будут адресовать школе, потому что выше им ответят: а мы написали рекомендации, это школа не может обеспечить их выполнение. Им все равно, что рекомендации не соответствуют объективной реальности.

Мы подошли к новому году с большим казусом, с тем, что в очередной раз подставили наши школы.

П.Б. А в технических учебных заведениях, в вузах ситуация лучше или такая же?

С.О. Система одна — поэтому ситуация везде будет одинакова. Там бОльшие нормы по площади — да. Но есть потоковые лекции, которые рекомендовано проводить. Недавно Минобр в своем телеграм-канале отрапортовал, что согнали студентов на лекцию, посвященную годовщине ленинского комсомола. Они сами не выполняют собственные рекомендации. Или проводили съезд БРСМ, хотя, в соответствии с рекомендациями, съезд в условиях эпидемии коронавируса проводить не следует.

Одна система, один уровень — ничего не меняется. Правда, ректора вузов немного мобильнее и могут предпринять определенные меры. В вузах хотя бы деньги есть, а у школ? Есть рекомендация, что при входе в школу нужно измерять температуру бесконтактным термометром. Вопрос: а где взять? Я так понимаю, нужно собрать деньги с родителей и измерять температуру детям. А где термометры хранить? А почему учитель должен проверять температуру? Очень много вопросов, которые только подтверждают: все это бюрократическая возня, которая все больше и больше подставляет школу.

П.Б. А какой выбор у родителей. Если они хотят обезопасить своих детей, себя от коронавирусной инфекции? Что могут предпринять родители, если рекомендации не работают?

С.О. Некоторые родители оформляют своих детей в иностранные учебные заведения, где можно учиться онлайн, — для получения справки, что ребенок учится. Потому что все остальное, как показывает и нынешняя политическая ситуация, наталкивается на противодействие в виде давления, угроз, шантажа социально опасным положением и прочими подобными вещами. Недавно произошел прецедент: коллега написала заявления, что в связи с эпидемиологической ситуацией ребенок не будет ходить в школу, на что директор сказал: придется сообщить куда следует, это попахивает СОПом.

П. Б. Извините, Сергей. Социально опасное положение — такой бюрократический термин, который означает, что ребенок в опасности, поэтому государство будет его защищать и может забрать у семьи.

С.О.Совершенно верно. Это рычаг давления, который применяется в Беларуси. Чтобы не возникало вопросов со стороны бюрократии, остаются только учебные заведения сопредельных государств; это реклама, я просто констатирую факт. Сопредельные государства активно развивают эту услугу (на них есть спрос и на нашем рынке), и не требуют, чтобы ученики постоянно проживали на их территории. И родители начинают пользоваться такими услугами.

В качестве альтернативного варианта можно было бы рекомендовать частные школы, где ситуация немножко лучше. Но с частными школами идет война…

П.Б. И это дорого.

С.О. Не каждому по карману, объективно это дорого.

П. Б. Наверное, определенным выходом из ситуации могло бы стать дистанционное образование. Определенные попытки наладить дистанционное образование весной. Что вы, как специалист, можете сказать?

С.О. В рекомендациях есть похожий пункт. Но: дистанционное образование относится только к высшим учебным заведениям, поскольку это форма заочного образования. По закону в школе нельзя вводить дистанционное образование.

Весенние попытки нельзя назвать дистанционным образованием: это не система, система вообще не работает, школы делали, что могли. Я знаю минскую школу, где родители сами настроили систему, организовали учителей. Я знаю частные инициативы, которые учили через скайп. Но нельзя забывать указ № 60, который запрещает использовать зарубежные сервисы в государственных органах и организациях. Точно такой же казус происходит в судах, которые судят по скайпу: а на каком основании, если это не белорусский сервис? Все происходившее — попытка самоорганизации, в цепочке родители — школы — Министерство образования лишнее звено — Министерство образования, которое ничего не может, кроме как защищать себя, прикрыв пятую точку бумагами. Рекомендации невозможно исполнить, так хотя бы переложили ответственность на школы. Так зачем такое министерство, которое ничего не может предпринять, а в итоге — дети болеют целыми классами?

Я как родитель могу поставить вопрос: почему детям не делают тесты? Мол, у них нет симптомов, но дети могут болеть бессимптомно, а значит, свободно перемещаться и заражать своих сверстников.

П. Б. Мы наблюдаем бюрократические игры, в ходе которых бюрократы защищают сами себя; крайними остаются учителя, родители и дети. Есть некоторые наработки по дистанционному образованию, но они не системны и не решают проблему. А некоторые родители выбирают образование в зарубежных учреждениях образования, но ответственность ложится опять-таки на плечи родителей. Видите ли вы в сложившейся ситуации хоть что-то оптимистическое? Возможно, самоорганизация?

С.О. Родители наконец стали принимать более активное участие в образовании своих детей. Они стали задавать вопросы: а куда идут наши налоги? Почему нет системы дистанционного образования, которая должна быть уже разработана? Министерство образования должно оправдываться тем, что разрабатывает целую платформу.

Как по мне, либо существующая система приведет исключительно к закручиванию гаек, к усилению давления на родителей, которые задают неудобные вопросы, либо нынешнюю систему образования похоронят и построят новую.

Видео дискуссии: https://www.facebook.com/epramovaorg/videos/338850714006865