Революция — по большому счету не пространственная, а временная категория. Вероятно, мы еще неоднократно услышим про то, что Беларусь образца 2020 года — это сцена геополитической схватки между большими мировыми игроками, про вмешательство внешних сил, вероятно, даже про религиозный раскол. Но революция в целом равнодушна к «геополитическим» аргументам, ибо числит себя по разряду хронополитики, изучающей неоднородность исторического времени. Так повелось со времен Великой французской революции, что мгновенные (неэволюционные) социальные и политические изменения обусловлены противостоянием между старым и новым порядками, между теми, кто полагает, что все иерархии можно и нужно вернуть к исходному состоянию, и теми, кто не видит в этом необходимости или не верит в такую возможность.
Итак, новый порядок против старого. Из всего арсенала политических идей у сторонников Лукашенко на сегодняшний момент осталось только одна. Нужно, чтобы все стало «как раньше». То есть следует восстановить систему из какой-нибудь резервной копии — скажем, 2015 года, — попутно подавив народные волнения (вернуть всех «в стойло») и воспрепятствовав поползновениям западных государств, а также, возможно, Кремля. Проделать такой фокус очень сложно, поскольку и Запад уже не тот, содержание российско-белорусских отношений за минувшие пять лет существенно изменилось, и что особенно важно, народ уже «не тот». К этом следует добавить, что и власть уже «не та». За минувшее полугодие она допустила некоторое количество ошибок такого масштаба, что регресс к воображаемой «счастливой» точке в прошлом сложно построить даже в воображении.
В сущности ошибки автократии — необходимый и достаточный аргумент для объяснения происходящего в Беларуси. Если к ошибкам властей добавить элементы самоорганизации общества — это более чем необходимый и достаточный аргумент. Тайное вторжение внешних сил — объяснение недостаточное и вовсе не необходимое.
Маркс называл пролетариат «могильщиком капитализма», Парето историю — «кладбищем аристократий». Если осуществить правильную перестановку субъектов и предикатов, то мы вчерне получим описание нашего случая: элита сама является собственным могильщиком. Таким образом, мы вновь возвращаемся к проблематике книги Дэниэла Тризмана «Демократия по ошибке» [1], главный тезис которой можно сформулировать так: в подавляющем большинстве случаев падение авторитарных режимов обусловлено ошибочными действиями правящего класса.
1. Реакция на кризис.Хорошо известно, что авторитарные режимы широко используют кризисные ситуации для консолидации населения вокруг политического лидера и оправдания непопулярных решений, но белорусские власти в итоги довели экономический кризис и коронакризис до кондиции политического. Практически все аналитики указали на то обстоятельство, что избранная белорусским руководством непоследовательная «анти-эпидемическая» политика вызвала негативную реакцию населения, а также соседних государств. Такая политика не только нанесла ущерб имиджу «донора безопасности», но (о чем говорят гораздо реже) также прямо способствовала политизации общества. Кто мешал властям ввести карантинные меры, благодаря которым можно было бы купировать летние политические протесты под благовидным предлогом эпидемической безопасности? Скромные социальные выплаты в апреле–мае наверняка снизили бы накал протестного голосования и обошлись бы гораздо дешевле, чем оплата сверхурочных ОМОН и милиции в августе–сентябре. Призрак будущей революции проявился уже в марте–апреле.
2. Неадекватное и негибкое тактическое планирование.Введение карантинных мер препятствовало бы реализации «маркетинговой» кампании А. Лукашенко, изначально задуманной как марш «От победы к победе», метками которого должны были стать ряд массовых мероприятий включая парад Победы 9 мая, День независимости 3 июля, запуск БелАЭС, открытие новых станций метро, «этапные» победы на пути преодоления коронакризиса и экономического кризиса. Этот план следовало бы корректировать уже на ранних этапах, но бюрократическая инерция и ригидность политического руководства сделали свое дело и — «победный марш» был образцово-показательно провален [2]. С открытием новых станций метро что-то пошло не так, запуск АЭС был очередной раз отложен, а «Минскводоканал» расширил перечень проблем загрязнением воды в Минске.
3. Информационная самоизоляция.В действительности проблема стратегического и тактического планирования выходит за рамки электоральной кампании Лукашенко. Применительно к обозначенной сфере уместней говорить о целой серии системных ошибок, обусловленных: (а) эффектом «отрицательного отбора» кадров, допущенных к планированию; (б) как результат — к неадекватному информационно-аналитическому сопровождению избирательной кампании Лукашенко и шире — политики государства; (в) фильтрацией «вредной» и «полезной» информации, в результате чего пропаганда становится основным источником знаний об окружающем мире.
Один из эффектов искаженного информационного паттерна — недооценка протестного потенциала. Авторитарные режимы зачастую обречены на проигрыш, поскольку не в состоянии оценить не только силы противника, но и его локализацию. «Враг» изображается то слабым (алкоголики, наркоманы и тунеядцы), то сильным (нужно держать автомат наготове); враг либо на востоке («российский проект»), то на западе (страны ЕС, США и НАТО). Следует отметить, что госпропаганда зафиксировала вражеские намерения у всех соседей Беларуси — России, Украины, Польши, Литвы и Латвии.
4. Превентивное устранение конкурентов.Неизвестно, каким образом развивались бы последующие события, если бы штаб Лукашенко не принял решение о «нейтрализации» на разных этапах Сергея Тихановского, Виктора Бабарико и Валерия Цепкало. Возможно, широко понимаемая оппозиция перессорилась бы между собой, попутно спровоцировав «дисперсию» протестных голосов. В итоге эти голоса «перетекли» к Светлане Тихановской, слабому и неопытному политику с точки зрения властей, и вызвали эффекты, на которые они не рассчитывали.
5. Большая ложь не всегда лучше маленькой. Опять-таки, неизвестно как складывались бы последующие события, если бы ЦИК нарисовал Лукашенко, скажем, «элегантные» 55%, а не 80% — «любимый диктаторский размер» по выражению Александра Невзорова. «Веселая наука» надувательства требует большой точности: зачастую нет ничего хуже, чем перестараться в этом отношении. Нарушение технологий обмана избирателя — одна из ключевых ошибок властей в ходе избирательной кампании. Более того, в ходе голосования выяснилось, что белорусская избирательная система вовсе не рассчитана на высокую явку избирателей. Огромные очереди на избирательные участки в последний день голосования и до верху заполненные урны — так выглядел «локдаун» избирательной системы.
6. Чрезмерное насилие. Сложно говорить о насилии (не только грубом физическом, но и символическом) избегая моральных категорий, но суть в том, что у насилия имеется предел, определяемый политической целесообразностью. В случае возникновения и расширения протестов многие просвещенные диктаторы, помимо точечных репрессий, широко используют другие методы и ресурсы — заливают протесты деньгами, идут на переговоры с протестующими и т. д. Лукашенко же упрямо полагает, что чем больше насилия — тем лучше. В ходе горячего-лета-2020 белорусские силовые структуры на весь мир прославились жестокостью и пытками, а в течение всей кампании (а она еще не закончилась) было задержано порядка 10 тыс. человек. В конечном итоге власть собственноручно перевела «оппозиционные» протесты в формат подлинно народной революции, охватившей практически все социальные слои и группы.
7. Двурукая Москва.Белорусское руководство явно переиграло с российским фактором, смешав не только предполагаемые чужие, но и свои собственные карты. Москва оказалась не только питомником «кукловодов» и диверсантов в стиле бойцов ЧВК Вагнера, но также и важнейшим союзником, готовым прийти на помощь в случае «цветной» угрозы, и даже ломбардом, в котором хранится легитимность Лукашенко. Тут все оказалось перевернутым с ног на голову и переставлено слева направо, и теперь эксперты гадают, кого Лукашенко боится больше — собственного народа или Путина.
Это — отнюдь не полный перечень ошибок. Причем многие из них вырастают из попыток купировать эффекты прежних ошибок. Нежелание признавать Координационный совет, стремление в очередной раз обмануть Россию, беготня с автоматом, — вся эта суета лишь подчеркивает очевидность: власть как часть старого порядка фундаментально устарела. Она об этом, в общем, догадывается, и она себя медленно, но верно хоронит.
[1] Treisman D. Democracy by Mistake. Working Paper 23944. Cambridge: National Bureau of Economic Research, 2017. https://www.nber.org/papers/w23944.pdf.
[2] Буров, Николай. Государственное аналитическое сопровождение президентской кампании 2020 г. Наше мнение: https://nmnby.eu/news/analytics/7158.html.