Судя по всему, острая фаза (р)Евалюции в Беларуси миновала. Теперь можно перевести дух и попытаться понять, что это было, каковы последствия и сценарии дальнейшего развития ситуации. Наш анализ мы построим на основе экстраполяции понятия межличностных абьюзивных отношений на интерсубьективные отношения в общественно-политической сфере. Эта экстраполяция обусловлена исходной предпосылкой, согласно которой продемонстрированное 9–12 августа властью насилие в отношении мирных граждан, насилие, которое шокировало весьма значительную часть гражданского общества и дало старт бессрочным протестам и забастовкам по всей стране, на наш взгляд, не является эксцессом, но суть качественная интенсификация тех отношений между гражданским обществом и политическими элитами, которые постепенно и последовательно складывались на протяжении 26 лет с молчаливого согласия большинства.
Психологи называют такие отношения абьюзивными*. Бытующее в экспертной среде мнение о существовавшем до недавнего времени социальном контракте «лояльность в обмен на блага социально-ориентированного государства» не отменяет факта наличия абьюзивных отношений, скрепляющих социальную ткань этого контракта, но лишь указывает на то, что достаточно долгое время (а именно — 26 лет) граждане находили такого рода отношения вполне приемлемыми. Иными словами, существовавший до сих пор социальный контракт был одновременно «абьюзивным контрактом». 2020 год отметился таким уровнем унижения, жестокости и насилия, которое стало неприемлемым для весьма значительной части общества — настолько значительной, что сам тип этих — абьюзивных — отношений оказался поставленным под вопрос.
(Р)Евалюция
Слово (р)Евалюция стало уже почти нарицательным. Подчёркнуто мирный, законопослушный и феминистский характер гражданских протестов не только декларировался в политических прокламациях всех альтернативных кандидатов в президенты, был воплощён в самом грозном оппоненте ныне действующему президенту (Светлане Тихановской), красноречиво выражен в солидарном политическом действии трёх отважных женщин (Светланы Тихановской, Марии Колесниковой и Вероники Цепкало), олицетворявших и возглавивших общенациональный протест, но и смог возродиться даже после формального «поражения» Тихановской, восстав из пепла и размножившись в сотнях и тысячах девушек и женщин с цветами, которые совместными усилиями смогли умиротворить агрессию властей и нести дальше знамя мирной (р)Евалюции. Ева Хаима Сутина стала символом этого мирного протеста и, судя по всему, войдёт в новейшую историю Беларуси, закрепив, наряду с образом Ефрасиньи Полоцкой, образ Беларуси и беларуской идентичности как подчёркнуто женский.
В свою очередь, феминистское начало сказалось и на временном измерении беларуского протеста — не достигнув победы в своей острой фазе, быстром времени революции (поэтому «р» у нас в скобках), он перешёл в фазу хроническую, латентную, долговременную или эволюционную (Евалюция). Одним словом — (р)Евалюция. Однако, вопрос о том, чего больше в этом переключении режима — с революционного на эволюционный — квази-целерациональной общественной тактики протеста (в условиях беларусской диктатуры протестное движение изначально было дисперсным и «не-лобовым» — только благодаря этому оно и смогло развиваться, каждый раз переходя на качественно новый уровень) или выработанной годами способности граждан адаптироваться к сложившимся абьюзивным отношениям, остаётся открытым. Между тем от ответа на этот вопрос во многом зависит дальнейшая судьба (р)Евалюции — она забуксует совсем и общество будет привыкать к качественно новому уровню насилия в свой адрес или она перейдёт в хронические, латентные, партизанские формы, которые, в конечном итоге, приведут к прекращению абьюзивного контракта?
От государства-«донора стабильности» — к государству-террористу
Между тем официально-государственный дискурс, постоянно апеллирующий к мужской силе, центрирующийся вокруг подчёркнуто мускулинного, мачистского образа президента Лукашенко «как к охранителя суверенитета и гаранта стабильности», трансформировался в самые отвратительные, перверсивные формы агрессивной маскулинности, подрывающей основы морали, права и гуманности. Драматические события последних дней многим гражданам дают все основания называть Республику Беларусь недоговороспособным (ни для внутренних, ни для внешних акторов) «государством-террористом». Собирательный образ власти как мужчины-мачо превратился в образ мужчины-насильника, мужчины-абьюзера, публично демонстрирующего дезадаптивные черты личности тёмной триады: маккиавеллизм, психопатия и нарциссизм. Это красноречиво и публично продемонстрировали практически все официальные представители власти: от министра МВД Караева до директоров школ.
Официально и формально ныне действующий президент Лукашенко победил. Но это поистине Пиррова победа: он потерял настолько значительную часть общества, с таким публичным треском и с такими далеко идущими негативыми экономическими, социальными и политическими последствиями, что сегодня уже невозможно вести речь даже о более-менее убедительной для граждан имитации легитимности. При этом нелегитимность здесь уже может пониматься не только в узко политическом смысле, но и в более широком и глубоком — экзистенциально-онтологическом — измерении: президент и используемая им репрессивная машина «государства-террориста» представляют угрозу здоровью и жизни едва ли не большинству проживающих в нём граждан.
Известный из криминальной психологии эффект «снежного кома преступлений» (когда после совершённого преступления человеку уже нечего терять и он пускается во все тяжкие) и «круговой поруки на крови» (братство преступников, обагривших свои руки кровью жертвы или жертв) оставляет власти только один путь: к легитимации уже совершённых преступлений и удержанию власти через угрозу дальнейшей эскалации насилия. Сможет ли общество что-то противопоставить этому? Теоретически, если гражданское общество будет достаточно консолидировано и исполнено решимости, оно могло бы это сделать. Но является ли беларуское общество таковым?
От мировоззренческого к политическому агону: тень гражданской войны
(Р)Евалюция продемонстрировала небывалую прежде солидаризацию гражданского общества. Однако, одновременно, (р)Евалюция окончательно разделила общество, некогда по доброй воле вовлечённое общенациональным лидером Лукашенко в абьюзивные отношения, на два гражданских субсообщества: тех, кто считает абьюзивые отношения нормальными (сообщество под красно-зелёными флагами или кратко — «красно-зелёных») и тех, кто восстал против продолжения обьюзивных отношений и — в той или иной мере — требует их пересмотра (сообщество «бел-чырвона-белых»). Количественные соотношения двух этих субсообществ, несмотря на все заявления с обеих сторон, требуют уточнения на основе социологических исследований, которые, как известно, в Беларуси не проводятся. До тех пор, пока это не будет сделано, каждое сообщество будет жить в своём мире и мифе, считая себя, разумеется, большинством (мы будем называть такое большинство символическим).
Очевидно, что противоборство одного «символического большинства» с другим «символическим большинством» продолжится и даже существенно обострится, поскольку сейчас — после убийств (число жертв с каждым днём растёт), массовых пыток, изнасилований и истязаний — речь идёт уже не просто об отвлечённых ценностях, эстетических и вкусовых предпочтениях, но об экзистенциальной безопасности, о жизни и смерти. Если взять за основу определение политического мира К. Шмиттом, то можно было бы сказать, что белорусские субсообщества (и общество в целом) перешли в фазу политических отношений «друг-враг». Тем самым запущен механизм политической агональной идентификации по шмиттовскому образцу: солидаризация одного гражданского субсообщества формируется через процесс политического противоборства (не на жизнь, а на смерть!) с другим гражданским субсообществом. Чем противоборство интенсивнее и экзистенциально напряжённее, тем отчётливее самоидентификация и сильнее солидаризация внутри каждого из субсообществ. Сейчас едва ли можно вести речь о гражданской войне, но её тень в эти дни уже витает над беларусским обществом.
Парадоксально, но факт: драматичные события последних дней убедительно показывают, что ключевым сдерживающим фактором, не позволившим беларус (к)ам скатиться в гражданскую войну, стали совсем не государственные институты и органы власти (они, как раз, напротив, нагнетают эскалацию насилия и усиливают градус гражданского противостояния), но гражданское общество (прежде всего, его «бел-чырвона-белая» часть, которая не ответила убийствами на убийства, но решительно выступила против насилия и по сути, пожертвовала жизнями своих представителей ради сохранения мира). Конечно, нельзя утверждать, что власть и особенно государственные институты совсем не выполняют конститутивную для них функцию/миссию «замирения среды». Однако они выполняют её целиком и полностью по старому канону — в рамках всё тех же абьюзивных отношений власти и общества, выстраивая самые разные формы апологии убийств, массовых пыток, избиений и изнасилований.
Дальнейшие перспективы «абьюзивного контракта»
(Р)Евалюция не победила. Это означает, что лидер-абьюзер по-прежнему держит за горло оба субсообщества. Разница между ними в том, что одно субсообщество руку целует, а другое — кусает. (Р)Евалюция не победила, но она продолжается. Разделённо-солидаризованное гражданское общество вступает в фазу затяжной латентной борьбы за политическое лидерство одного из субсообществ, за переформатирование абьюзивных отношений с нелегитимным президентом, за трансформацию государства-террориста в какое-то новое, более гуманное и договороспособное (как для внутренних, так и для внешних акторов) государство.
Очевидно, что социальный контракт «лояльность в обмен на комфортную жизнь» уже не работает и впредь работать не будет: впереди финансовый и экономический кризис, в условиях которого власти постараются удержать и даже расширить субсообщество «красно-зелёных», принудив «бел-чырвона-белых» к миру силой. Для этого ему будет необходимо рекрутировать в силовые структуры новых членов из «красно-зелёного» субсообщества и/или привлечь для этих целей внешних «варягов». Учитывая уже оказаную информационную и политтехнологическую поддержку Москвы, нельзя исключать её силовую поддержку.
Однако, Лукашенко и властям придётся искать основание для примирения. На каком основании возможен новый социальный контракт и возможен ли он вообще с представителями «бел-чырвона-белого» субсообщества, непонятно. Уже сейчас очевидно, что в условиях отсутствия базовых ценностей, консолидирующих два субсообщества и провокативных действий со стороны силовых структур государства-террориста, это будет непросто и сопряжено со множеством издержек и жертв: финансово-экономических, политических, человеческих. В такой ситуации вполне прогнозируема эскалация насилия. При этом многое будет зависеть от того, как власть проинтерпретирует и поймёт тот качественно новый уровень насилия, который пробил существующее до 2020 года дно: как угрожающий жизни общества и государства предел или как старт дальнейшей эскалации насилия — до тех пор, пока непокорная часть гражданского общества не умолкнет. Медленное время (р)Евалюции будет работать на того, кто будет его использовать умнее, креативнее, эффективнее. А это значит, что у нас хорошие шансы на успех.
*Википедия даёт такое определение абьюзивных отношений: это такие межличностные отношения, «в которых партнёр нарушает личные границы другого человека, унижает, допускает жестокость в общении и действиях с целью подавления воли жертвы. В таком типе отношений жертва и агрессор не меняются местами, жертва по некоторым причинам не может выйти из этих отношений. Выступать в качестве абьюзера может как мужчина, так и женщина, одно из отличий заключается в том, что каждый из них оказывает негативное воздействие на своего партнёра разными способами. Мужчины чаще применяют физическое и сексуальное насилие, в отличие от женщин» (Википедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Абьюзивные_отношения).