14 августа формально закончилась по меткому выражению А. Класковского «проведенная в удобном ключе для власти президентская кампания» [1] — Л. Ермошина официально объявила победу А. Лукашенко в первом туре. Однако политически кампания едва ли достигла своего миттельшпиля. События 9–17 августа четко продемонстрировали два факта: а) полную утрату А. Лукашенко внутренней легитимности; б) отсутствие у власти необходимых ресурсов для силового подавления протестов.

Александр Лукашенко, судя по всему, согласен управлять в условиях минимальной внутренней легитимности. Более того, проваленная подготовка к кампании [2] только убедили его в необходимости увеличить силовую составляющую режима. Максимально жесткое подавление протестов с убийствами мирных граждан изначально предполагалось и, судя по всему, было прямым приказом А. Лукашенко А. Равкову и Ю. Караеву.

По мнению самого белорусского президента и, вероятно, его Администрации и Совета безопасности, к выборам удалось минимизировать западное и российское влияние на кампанию. На западном направлении кульминации достигла идея об активном российском вмешательстве в президентские выборы и готовности Москвы к аннексии Беларуси. Эту идею активно продвигал МИД и некоторые эксперты — к примеру, Е. Прейгерман, Я. Кривой, А. Сивицкий 3]. В России же активно продвигалась идея о готовящемся Майдане. Среди наиболее заметных рупоров — А. Шпаковский [4], А. Дзермант, П. Петровский. Кроме того, в ходе двух личных встреч с В. Путиным и телефонного разговора с ним накануне выборов А. Г. Лукашенко, по-видимому, попытался получить определенные гарантии от Кремля.

В результате среди белорусской элиты сложился консенсус: предполагалось, что вечером 9 августа на улицы выйдут дезорганизованные и лишившиеся поддержки со стороны западных и восточных «кукловодов» протестующие. Именно против них, судя по всему, планировались жесткие показательные репрессии с обязательными жертвами. Эта жестокость должна была не только компенсировать крайне низкую степень поддержки населением Лукашенко и проводимой им политики, но и гарантировать относительное социально-политическое спокойствие в условиях серьезного экономического обвала осени 2020 г., сравнимого по масштабам с обвалом 2011 г. По существу, в более радикальном и жестком варианте должен был повториться сценарий 2010 г., а «добавленная» жестокость объяснялась отсутствием как возможностей для роста легитимности А. Лукашенко, так и ресурсов для преодоления экономического кризиса.

События последующих — после 9 августа — дней показали, что эти расчеты (как и план по проведению предвыборной кампании) оказались безосновательны. Сложно сказать, было ли это результатом сознательной интриги (как считают в основном российские конспирологи) или результатом невысоких умственных способностей провластных аналитиков (пока не приходится наблюдать от них какого-либо интеллектуального продукта), но А. Г. Лукашенко и часть силовиков оказались в ситуации:

В белорусском истэблишменте прекрасно осознают тяжесть совершенных преступлений (а погибших, очевидно, больше, чем два человека, и в настоящее время в Окрестино и Жодино идет лихорадочная работа по сокрытию следов пыток и убийств, хотя, конечно, предъявить пропавшего родственникам невозможно), а также невозможность для А. Лукашенко возвращения к статус-кво.

По моему мнению, это осознание пришло 13–14 августа, когда были по большей части остановлены репрессии, и укрепилось после проведенных 16 августа массовых антилукашенковских митингов по всей стране. До этого, несмотря на наличие серьезных внутриэлитных конфликтов относительно политического будущего Беларуси из-за ускоряющейся делегитимизации власти и ухудшающегося экономического положения, ставка делалась на то, что А. Лукашенко сможет договориться с Москвой, Вашингтоном и Брюсселем, обеспечив себе надежную внешнюю поддержку.

В настоящий момент А. Лукашенко и его ближайшее окружение лихорадочно пытаются «открутить» ситуацию назад. Элементами этих действий стали:

А) Воскрешение образа «народного» президента. С этой идеей связаны два абсолютно провальных мероприятия — пролукашенковский митинг 16 августа и визит президента на МЗКТ 17 августа. Оба этих мероприятия подтвердили, что вернуть образ «народного» президента не получится, внутренняя легитимность утрачена окончательно.

Б) Попытка «затянуть» процесс и сбить волнения через обещания «разобраться», а также очередной вброс об изменении Конституции. Объединенный штаб пока очень вяло реагирует на обещания А. Лукашенко и его ближайшего окружения «разобраться». Хотелось бы напомнить, что с «обосранными коровами» разобрались сразу и со множеством отставок на месте. Любые наказания в адрес выполнивших прямой приказ Ю. Караева или его подчиненных являются смертным приговором для А. Лукашенко, так как автоматически переведут все силовые структуры в оппозицию по отношению к нему. Относительно Конституции автор этих строк писал с 2010 г. — с тех пор А. Лукашенко обещает конституционную реформу, но не проводит. При действующем президенте такая реформа, равно как и какой-либо транзит власти, невозможны. Это осознают и элиты.

В) Активизация «страшилок» про руку Москвы (отличились Е. Прейгерман и один востоковед) и неизбежную оккупацию Беларуси. Автор этих строк согласен с А. Шрайбманом, что это чрезмерные фантазии. В ходе правления А. Лукашенко нефтегазовая зависимость сохранилась, а учитывая налоговый маневр и изменения на мировом газовом рынке, которые не затронули Беларусь, только увеличилась. В придачу была построена пока что не работающая АЭС (и есть сомнения, что она заработает) с привлечением крупного российского кредита. Наличие множества других российских кредитов (так, например, 7 мая 2020 г. на ПАО Московская биржа завершено публичное размещение государственных облигаций Республики Беларусь серии 07 на сумму 10 млрд российских рублей). В результате «возрождения» села экспорт продовольствия ориентирован практически исключительно на Российскую Федерацию. И кульминацией стал рейдерский захват ОАО «Белгазпромбанк», в ходе которого Россия получила возможность предъявить, по некоторым оценкам, иск до 7 млрд долларов США. Самое главное, что это зависимость основывается не на устных полукриминальных договоренностях, а на документах, с которыми Россия может обратиться в любой суд. Соглашение об эксплуатации двух российских военных объектов на территории Беларуси также продлено. Представляется, что Кремль готов к сотрудничеству с любым президентом в Беларуси, так как позаботился о том, чтобы максимально защитить свои интересы, и не нуждается ни в каком силовом варианте.

Г) Активизация «страшилок» про Майдан. Судя по анализу ряда российских информационных ресурсов, использовано все возможное пробелорусское лобби, но пока без особых успехов. По исключительно субъективным ощущениям автора (возможно, ошибочным), Россия не готова предоставить А. Лукашенко убежище, фактически не оставляя ему путей отступления.

Д) Готовность к дальнейшей эскалации насилия, перегруппировка силовиков, попытки привлечь армию, тактика точечных расправ. Это наиболее опасная часть действий А. Лукашенко, так как характеризуется полной неопределенностью и отсутствием каких-либо барьеров морально-юридического характера.

Что может сделать белорусская элита (в широком понимании значения этого слова)?

В настоящее время, очевидно, что различные слои элиты пытаются осмыслить свое место в происходящих процессах. Административное управление и часть силовиков (Министерство обороны, частично ГПК, Следственный комитет, прокуратура) пытаются лавировать, чтобы отделить себя от не имеющих срока давности преступлений. Задача А. Лукашенко и его окружения как раз и состоит в том, чтобы максимально повязать всех, поэтому стоит ожидать серьезных провокаций и эскалации насилия, если не будут предприняты превентивные меры.

Очевидно, что Лукашенко не пойдет ни на какие переговоры по транзиту власти, в то время как основная часть элиты явно на такие переговоры настроена с условием, что будет адекватный субъект со стороны протестующих — те, с кем можно вести эти переговоры. Можно предположить, что С. Тихановская с большой натяжкой воспринимается в этом качестве. В этом контексте арест В. Бабарико сыграл в пользу А. Лукашенко.

Значительным плюсом является подчеркиваемый мирный характер протестов, так как он становится очевидным сигналом отказа от тотальной люстрации и высокой преемственности в системе управления.

Значимой проблемой является и кандидатура и. о. президента. Согласно Конституции, эти функции должен исполнять премьер-министр. А. Лукашенко заблаговременно и впервые в белорусской истории сменил главу правительства до выборов, а не после. Понятно, что целью было устранить С. Румаса в том числе, и исключить возможность, что он станет и. о. президента. К сожалению, белорусские аналитики не уделили достаточно внимания этому сюжету, хотя он отражает серьезный раскол в белорусской элите до президентских выборов. Нынешний премьер-министр, Р. Головченко, является креатурой В. Шеймана, сторонника максимально жесткой линии, не пользуется поддержкой со стороны белорусской номенклатуры и слабо воспринимается как возможный и. о. президента.

Серьезное беспокойство вызывает и неотвратимый экономический обвал. Смена власти до него серьезно ослабит позиции нового руководителя, так как экономический кризис будет списан на его / ее политику, а не на результат деятельности А. Лукашенко.

Исходя из всего выше сказанного: если А. Лукашенко воздержится от активных шагов, то сохранение его власти на фоне продолжающихся протестов вполне вероятно до сентября-октября 2020 г., то есть до начала разрастания экономического кризиса. Однако, учитывая характер и психологическое состояние первого белорусского президента, сложно ожидать от него такой выдержки. Попытки перейти к более активным действиям катализируют процессы раскола внутри элиты и подтолкнут ее умеренную часть к смене власти. В случае неудачи Беларусь ждут очередные столкновения между силовиками и народом с последующим распадом системы госуправления.

[1] См.Политическая атмосфера в преддверии президентских выборов. У автор этих строк до сих пор не укладывается в голове, как в условиях серьезного переформатирования белорусско-российских отношений, а также ожидаемого осенью 2020 г. экономического обвала можно было прогнозировать проведение выборов «в удобном для власти ключе».

[2] Государственное аналитическое сопровождение президентской кампании 2020 г.

[3] Кривой и Сивицкий известны опубликованной в ноябре 2016 г. статьей «Will Russia Occupy Belarus in 2017?».

[4] Несмотря на то, что сейчас август 2020 г., оба «эксперта» по-прежнему пишут о Беларуси, а Кривой снова стал собирать деньги для распространения белорусской пропаганды на Западе.