В жаркое политическое лето 2020 увлекательным занятием оказалось наблюдать за злоключениями электорального рейтинга. Как никогда в стране ощущалась нехватка результатов независимых социологических исследований, события на этом поле развивались драматически.
Интерес к результатам соцопросов, по мнению Э. Гидденса, является признаком модернизации общества — повышения его рефлексивности. Кроме, собственно, интереса, данные электоральных исследований представляют собой мощный инструмент политической борьбы: когда демонстрируемая якобы доминирующая позиция способна закрутить «спираль молчания», но не просто ограничиться доминированием в эфире (Э. Ноэль-Нойман изучала кейсы, в которых в день выборов результат оказывался неожиданным, потому что в течение всей компании приверженцы на самом деле лидирующей позиции предпочитали помалкивать), но и переманить на свою сторону конформистов, часто составляющих большую долю электоральной поддержки в автократических режимах. Озвучивание тех или иных электоральных рейтингов, в конце концов, могло сработать как «самоисполняющееся пророчество» по механизму, описанному Р. Мертоном.
Активный запрос на отсутствующие электоральные данные ярко проявился в популярности и мема про 3%, и лозунга про 97%. При этом любая публикация данных исследований (реальных или нет, репрезентативных или не очень) и спекуляции на эту тему не могут не вызывать вопросов про политические интересы, стоящие за этой информацией (именно поэтому лично мне не хотелось касаться этой темы до завершения голосования). Если проследить за этими цифрами и источниками их появления, становится очевидно (надеюсь, что даже противникам конспирологического мышления и «геополитического реализма»), что за всеми многочисленными «результатами» стоят разные интересы в прошедшей электоральной кампании.
Когда речь идет о данных электоральных исследований, отдельно можно говорить о рейтинге действующего президента, и отдельно — о рейтинге оппозиционных кандидатов. После нескольких опросов, проведенных на сайтах независимых интернет-ресурсов в мае, результаты которых показали, что среди их аудитории рейтинг действующего президента составляет 3%. О (не)репрезентативности даже говорить не стоит, но никто всерьез об этом и не заявлял. Расчеты приблизительного рейтинга, сделанные Ю. Дракохрустом, на мой взгляд, очень убедительные, я сама давала приблизительно такие оценки в его передаче в мае. Для меня важным подтверждением адекватности этих данных является то, что по результатам исследования потенциала солидарности в белорусском обществе примерно такова доля тех, кто не просто поддерживает А. Лукашенко в связи со своими прагматическими интересами и меняющимся социально-экономическим положением, но разделяет ценности нынешней власти и симпатизирует её символам — например, 3 июля и красно-зеленому национальному флагу.
Несмотря на то, что 3% — цифра нереальная, и никто (по крайней мере, никто здравомыслящий) не может в неё поверить, на российском ресурсе lenta.ruпоявляется сообщение о якобы проведенном исследовании опять же российской компанией Tazeros Global Systems электоральных предпочтений белорусов по их поведению в интернете, по результатом которого рейтинг А. Лукашенко составляет 3,8%. Компания, дескать, использует искусственный интеллект для предсказания электоральных предпочтений, при этом детали методологии не раскрываются. Основные вопросы к ней: что у них выступает зависимыми переменными и предикторами, и на чем они обучали свои выборки, если у нас нет данных электоральных предпочтений? Однако и результаты исследования, неожиданно подтверждающие самые смелые чаяния протестного электората, и их источник заставляют задуматься.
Спустя некоторое время Euronews сообщает о проведенном исследовании и рейтинге А. Лукашенко 3,8%, ссылаясь на Институт социологии. Институт социологии опровергает цифры, но остается вопрос — кто и зачем сливает ложные сведения европейскому телеканалу. Похожие данные (рейтинг А. Лукашенко 8,4%, С. Тихановской — 65,4%) фигурируют в результатах опроса якобы проведенного агентством Gallup. Информация об исследовании впервые появляется в российском телеграмм-канале Дилетант (в качестве юзерпика канала — фото Дениала Крейга в ушанке с красной звездой). Само же агентство ни сном ни духом — об этом можно судить по их регулярной рассылке, где они пытаются отражать актуальные в мире вопросы, и про Беларусь у них есть только цифры о (не)поддержке странового курса среди населения за 2019 г.
Ну, и наконец, перед самыми выборами появляется «Народный опрос», в результатах которого учтены ошибки предшественников, и у А. Лукашенко уже 20%, но С. Тихановская набирает 69%. Методология, представленная на сайте, не может не вызывать улыбку. Наивное представление, что неслучайный отбор (говорю об этом, потому что на сайте предлагается принять участии в исследовании) пользователей Вайбера, даже в количестве 45 тыс. может хоть как-то приблизить нас к репрезентативности результатов не может не позабавить профессиональных социологов.
Классика электоральных исследований и выборочного метода, — исследование издания LiteraryDigestперед выборами президента США в 1936 г. Тогда издание круто ошиблось в результатах выборов, опросив 2 млн 300 тыс. граждан, однако выборку они делали не случайным образом, а из списков своих подписчиков, владельцев автомобилей и телефонных справочников (что сильно искажало структуру населения). По опыту методологических изысканий, в которых мне посчастливилось принимать участие, даже при корректировке социально-демографической структуры в панельных или случайных интернет-опросах невозможно даже близко добиться репрезентативности для населения в целом по вопросам гораздо менее чувствительным к используемым источникам информации, чем электоральные предпочтения. А тут мы имеет дело с гораздо более специфичной группой, чем белорусская интернет-аудитория, при этом с теми, кто хотел принять участие в опросе. С таким успехом можно было и 3% написать.
Белорусский истеблишмент тоже играет на этом поле (традиционно, правда, с опозданием), от официальных источников мы видим цифры совсем другого порядка.А. Кривошеев публикует данные, «полученные от ОАЦ» с рейтингом А. Лукашенко 76%. Некоторое время спустя появляются цифры от близкого государству исследовательского центра Ecoom: А. Лукашенко — 69,4%, С. Тихановская –2,2%. Но, как и в случае невероятных данных с другой стороны баррикад, по ним никак нельзя судить об общественных настроениях, но только об интересах тех, кто их публикует.
Результатом отсутствия данных независимых репрезентативных исследований в Беларуси становится полная потеря ориентации в происходящем, ярко проявляющийся эффект «пузыря», о котором пишет А. Шрайбман, и обширное поле для манипуляций общественным мнением. Злонамеренно озвучиваются те или иные цифры или по недомыслию, публикация такого рода имеет социальные последствия, поэтому важно держать в уме, кто может быть заинтересован в этих последствиях. В оценке всех этих данных, даже если не вдаваться в методологию, для меня оказались значимыми 2 красных флага: оторванность от реальности и канал коммуникации («mediaisthemessage», как говорил М. Маклюэн). Для оценки реальности цифр в случае А. Лукашенко у нас есть от чего оттолкнуться: это 30%. В случае «новой оппозиции», боюсь, опереться пока не на что (и цифры, которые есть — не для публикации), поэтому можно отталкиваться от данных системы «Голос» (спасибо им большое за эту возможность — явно для экспертных оценок она оказалось гораздо полезнее, чем для демонстрации электорального превосходства): на 10 августа в системе зарегистрировалось 1180084 человек, среди которых за С. Тихановскую отдали голос 80%.
Таким образом, ряд допущений позволяет сказать, что у С. Тихановской не могло быть меньше 20% проголосовавших на выборах. Часть людей, которые остались между этими 30% и 20% не пришли на выборы, часть проголосовали за других кандидатов или против всех, часть — приняли решение в последний момент, часть не сумели зарегистрироваться в системе «Голос». Вероятнее всего, действительный результат голосования сильно отличается от политически мотивированных рейтингов, действительность всегда бледнее фантазий. Именно поэтому, когда нам были доступны такие нужные данные независимых социальных исследований от НИСЭПИ, такой популярностью пользовалась мантра, что «социологии при диктатуре не существует».