В конце января президент Александр Лукашенко во время встречи с председателем ФПБ Михаилом Ордой анонсировал проведение Всебелорусского народного собрания в нынешнем году. Три из пяти подобных собраний созывались именно в год выборов президента РБ (второе в 2001, третье в 2006 и четвертое в 2010 годах), причем нередко мероприятия проходили незадолго до дня голосования. Исключением были только первое 1996 года и пока что последнее, пятое (июнь 2016 года), проведенное на следующий год после президентских выборов-2015 (правда, в сентябре 2016 года избирался новый созыв парламента). При всем разнообразии народных (и не очень) сборищ, собраний и съездов, проводимых на том или ином отрезке нашей истории, Всебелорусское народное собрание не похоже ни на одно из них.
Вообще-то стремление к всевозможным собраниям у восточных славян издавна. Примерно с X века появляются вече — народные собрания всех свободных граждан того или иного регионального образования, которые созывались для решения глобальных проблем того времени, такие как война и мир, призыва на княжение или для изгнания князей. Собрание также принимало законы, заключало различные договоры с другими городами-землями. Феодалы использовали эти собрания для ограничения княжеской власти. Вече также являлось ареной выступлений народных масс — когда людям что-либо сильно не нравилось, они нередко организовывали то, что сегодня принято называть массовыми беспорядками.
Механизм принятия решения Вече был нередко предельно прост: побеждала та линия, в поддержку которой участники мероприятия громче кричали. Политические силы, желавшие протащить «свое» решение, даже специально для этого нанимали профессиональных крикунов, т. н. «горланов». Есть версия, что именно с тех времен в русском языке появилось слово «сволочь»: лиц, не желавших участвовать в собрании, но имевших на это право, волокли на него буквально за волосы, т. е. «сволакивали». Выборы в современном понимании этого слова тогда не проводились и «оправление политических прав граждан» осуществлялось посредством именно данных собраний. Хочешь — не хочешь, а в управлении городом участвовать придется. Кроме того, не составит труда узнать, какого мнения ты придерживаешься по тому или иному вопросу. Короче, диким народом были тогда славяне. То ли дело сейчас — у нас есть свободное, а главное, тайное избирательное право.
После подписания в 1569 году Люблинской унии, объединившей Польское Королевство и ВКЛ, белорусские земли вошли в состав нового федеративного государственного образования — Речи Посполитой. В 1588 году появился Статут Великого Княжества Литовского — по сути дела, первая демократическая конституция в истории человечества.
В стране было также и свое законодательное собрание — общегосударственный двухпалатный сейм, созывавшийся раз в два года. В верхней палате, сенате, заседали землевладельцы и деятели духовенства, а в нижней, «посольской избе» — депутаты-послы, делегированные дворянством (шляхтой) определенного региона. Общегосударственным сейм можно было назвать с натяжкой, т. к. мещане (городское сословие) не были вовлечены в работу сейма. При решении того или иного вопроса каждый делегат был обязан строго придерживаться «инструкции», данной ему теми, кто его туда направил. В то время «депутатские наказы» сводились, в основном, к блокированию решений, связанных с установлением новых налогов или повышением уже существовавших. Все это называлось «nihil novi» (ничего нового), что не давало возможности увеличивать госбюджет, а, следовательно, находить средства на расходы, связанные с обороной.
Именно тогда появилось известное «liberum veto», т. е. свобода запрета, согласно которому каждый шляхтич-посол мог единолично заблокировать принятие любого постановления сейма и даже вообще сорвать его работу. Представьте себе: большая группа людей долго работает над выработкой решения по некому важному вопросу. Постоянно проводятся консультации со всеми заинтересованными участниками, во внимание принимаются мнения всех сторон. И, когда проделана поистине титаническая работа и решение, которое, казалось бы, устраивает всех, наконец-то выработано, вопрос выносится на голосование. В этот самый момент, возможно, просто шутки ради, встает шляхтич и, показывая присутствующим весьма недвусмысленный жест (в системе культурных координат современной Беларуси этим символом является фига), радостно говорит: «а я не позволяю!».
Смешно? А участникам сейма 1652 года, в ходе работы которого был создан прецедент срыва работы сейма одним послом, думаю, было не до смеха. Посол Ситинский, представлявший интересы Радзивилов, покинул «посольскую избу» в знак протеста против двухнедельного срока, на протяжении которого проходило злополучное заседание. «Изба» признала «вето» одного посла правомочным и прервало работу сейма. С того момента и до 1764 года таким образом было сорвано 42 сейма из 55. Это привело к фактическому параличу государственного управления, отсутствию политических и экономических реформ, а в конечном итоге — к трем разделам Речи Посполитой и вовлечению белорусских земель в орбиту России.
Собственно, вести отсчет Всебелорусских собраний, начиная с первого 1996 года, является не совсем корректным с исторической точки зрения: в свое время имел место быть первый Всебелорусский, правда, съезд, начавший работу 5 декабря 1917 года в Минске. Основной темой того съезда был вопрос о форме самоопределения Беларуси: одни делегаты хотели полной ее независимости, другие предлагали областную автономию в составе России, третьи — автономию с собственным региональным законодательным органом и администрацией.
Первый Всебелорусский съезд не признал власти большевиков, что, вероятно, и определило его дальнейшую судьбу. Делегаты съезда успели принять только компромиссную резолюцию об установлении республиканской формы правления и создании временного органа власти — Съезда крестьянских, солдатских и рабочих депутатов. Советская власть в ночь с 17 на 18 декабря 1917 года арестовала некоторых членов президиума Съезда и часть депутатов. После чего Съезд был объявлен распущенным.
С образованием СССР началась история проведения съездов уже Коммунистической партии Советского Союза. Основной задачей съездов было придание законности решениям, которые не укладывались в рамки Конституции Советского государства. Отбор делегатов для этих мероприятий проводился тщательнейшим образом, чтобы свести к нулю вероятность возникновения малейшей «внештатной ситуации» и исключить любые проявления инакомыслия в ходе столь ответственного мероприятия. Однако сенсации случались и здесь. Во время двадцатого съезда КПСС, прозвучал небезызвестный доклад Никиты Хрущева, развенчавшего культ личности Сталина. Возможно, именно тогда были заложены предпосылки общественных изменений, приведших в последствии к первым демократическим выборам в истории одной шестой части суши.
После них был созван первый Съезд народных депутатов СССР, прямые трансляции которого по ТВ на протяжении двух недель смотрела вся тогда еще огромная страна. Ведь именно на том съезде родилась легальная оппозиция коммунистическому режиму, а в политику, ставшую вскоре суверенно белорусской, пришли такие люди, как Бобрицкий, Воронежцев, Добровольский, Корнеенко, Шушкевич и другие. И из-за противостояния с некоторыми из них в октябре 1996 года Президентом Лукашенко и было проведено первое Всебелорусское собрание.
Во время тогдашнего политического кризиса главе исполнительной власти требовалось заручиться поддержкой масс, противопоставить легитимному полновесному парламенту не менее весомый и одновременно юридически ничего не значащий глас народа, этакий совет старейшин, чуть ли не народный хурал РБ (так официально называется законодательное собрание Республики Бурятия и так же нередко называют ВНС оппоненты белорусской власти).
Программа социально-экономического развития на 1996–2000 годы упоминается как бы вскользь (в отличие от следующих ВНС и программ развития, обсуждаемых там), лейтмотив собрания — поддержка курса президента, читай принятие поправок в Конституцию в его версии. В этой связи мне вспоминается милицейское оцепление, выстроившееся от путепровода над улицей Немига до Троицкого Предместья, а также троллейбусы, не останавливающиеся на остановках в районе Дворца спорта на тогдашнем проспекте Машерова, в котором в тот день проходило Всебелорусское собрание. Заслуга того Собрания в том, что референдум-1996 был выигран Лукашенко, скорее всего, минимальна.
Любопытно, что ни одна из версий Конституции, когда-либо существовавших в независимой Беларуси, не содержит определения такого института, как Всебелорусское народное собрание. Быть может, именно «подвешенная» форма мистифицирует это мероприятие, придавая ему некоторый оттенок сакральности. Ведь за неполные двадцать пять лет, прошедших со времен созыва первого Всебелорусского собрания, такая форма коммуникации власти и народа стала уже почти ритуальной.
Однако статья 37 Основного закона говорит, что «…Непосредственное участие граждан в управлении делами общества и государства обеспечивается проведением референдумов, обсуждением проектов законов и вопросов республиканского и местного значения, другими определенными законом способами. В порядке, установленном законодательством, граждане Республики Беларусь принимают участие в обсуждении вопросов государственной и общественной жизни на республиканских и местных собраниях». Вероятно, последний пассаж и является юридическим основанием для созыва собрания.
Сразу после подписания президентского указа о созыве очередного ВНС, представители оппозиции нередко заявляют, что собрание ничего не решает и вообще является не более чем декорацией в театре одного актера. Судя по всему, понимает это и большинство делегатов ВНС, иначе мы бы не видели каждый раз в репортажах ТВ о грядущем сверх-событии столько людей с грустными глазами. Кроме того, многие решения предыдущих Собраний, которые даже были зафиксированы юридически, вызывали немало нареканий со стороны оппонентов власти, а некоторые решения так и не были выполнены.
Нередко вызывает удивление позиция некоторых белорусских парламентариев, с удовольствием принимающих приглашение власти участвовать в ВНС. Депутатам Палаты представителей, делегированным туда определенным числом жителей определенного избирательного округа на оговоренный законом срок, по меньшей мере, не совсем уместно становиться частью сомнительного мероприятия, тем самым, девальвируя свой высокий статус. Ведь кроме них во Всебелорусском народном собрании обычно принимают участие еще порядка 2500 человек, не являющимися депутатами Парламента.
Вполне возможно, что подавляющее большинство делегатов Собраний становятся таковыми не совсем по своей воле. Равно как не может не умилять (наивная?) уверенность почти всех их в том, что у них будет возможность выступить там, «поднять свой вопрос», в чем нас пытаются убедить государственные масс-медиа во время подготовки и проведения очередного Всебелорусского собрания. Что ж, наверное, таковы правила игры.
С одной стороны, «съезд народа Беларуси» закрепляет стратегию развития страны на ближайшие несколько лет, принятую наверху. А с другой — с момента проведения первого ВНС много воды утекло: белорусская власть в определенной степени трансформировалась. В последние несколько лет для трансляции своих ценностей, декларации целей и даже диалога власти и общества появились иные форматы, более современные и менее помпезные, например, «Большой разговор с президентом», состоявшийся уже два раза, в 2017 и 2019 годах, в ходе которого глава государства по 5-7 часов отвечал на вопросы журналистов (в том числе иностранных) и отечественных лидеров мнений и даже некоторых представителей гражданского общества.
Более того, формат «разговора» предполагает куда больше свободы выражения альтернативных мнений, в отличие от Всебелорусских собраний. Позволю себе сделать осторожный прогноз: если в ближайшие годы не произойдет что-то сверхнеобычного, то Всебелорусское собрание-2020 может стать вообще последним, уступив место более прогрессивным формам трансляции ценностей власти.
Любопытно, что очередной «Большой разговор» планировался на 13 марта 2020 года, но был отменен вечером предыдущего дня, то есть буквально за несколько часов до его начала. Пресс-секретарь Александра Лукашенко Наталья Эйсмонт объяснила перенос мероприятия наслоением важнейших политических мероприятий в графике президента. Весьма вероятно, что истинными мотивами отмены «Большого разговора» могли стать необходимость дополнительного анализа сильно изменившейся внешней ситуации и пересмотра уже принятых, но еще не озвученных решений главы государства.
Но вернемся к ожидаемому шестому Всебелорусскому собранию. Есть веские основания полагать, что в будущем нас ждет все-таки конституционная реформа (вопрос лишь, когда это произойдет и в каком именно виде). Вряд ли Лукашенко объявит о ней с трибуны данного помпезного, но, как бы это помягче выразиться, с юридической точки зрения неофициального мероприятия. Для этого куда больше подходит Послание Президента Беларуси Национальному собранию и белорусскому народу, анонсированное на 2 апреля — первый день работы весенней сессии парламента. То же революционное заявление Путина о возможном изменении Конституции РФ прозвучало как раз в послании Федеральному собранию в январе 2020. Правда, в складывающейся ситуации в стране и мире объявление об изменении Основного закона РБ представляется крайне маловероятным: сейчас явно не до этого.
Да и Лукашенко не такой уж и «плагиатор», чтобы копировать чей-либо сценарий в столь важном вопросе: если нас и ждут серьезные изменения в ближайшем будущем, то узнаем мы о планах белорусских властей претворить их в жизнь явно не во время Послания Президента и тем более не с трибуны столь малопонятного большинству наблюдателей мероприятия, коим уже без малого четверть века является Всебелорусского собрание. Хотя все возможно.