Формально переход политической власти от Первого Президента Н. Назарбаева ко второму К. Токаеву завершился после выборов последнего, но прогнозы относительно преемственности политического курса, как показывают последние события, не до конца оправданы. Старая байка относительно «марионеток» у власти должна быть оценена сегодня как крайне примитивная. Когда к власти приходит другой Президент, даже при условии изменения Конституции под конкретную ситуацию как в Казахстане, где важнейшие полномочия были переданы Председателю Совета Безопасности, первым лицом государства продолжает оставаться он.

Мы наблюдаем уход первого поколения глав государств постсоветского периода, но пока трудно в полной мере оценить все последствия передачи власти. Внушаемая «мантра» о стабильности не помогает в понимании ситуации. Если взглянуть на то, как поменялась власть в Узбекистане и в Казахстане, то некоторые общие моменты все-таки можно увидеть. Первое — это изменение повестки и желание реформировать постсоветскую систему управления, которая была построена первым поколением постсоветских элит.

Поводом для этих размышлений стало первое обращение к законодательному собранию казахстанского Президента Касым-Жомарта Токаева в качестве избранного главы государства. Выборы второго Президента Казахстана в целом прошли спокойно, но социальное недовольство, которое выражалось в том числе и в выходе демонстрантов на улицы, невозможно игнорировать. Поэтому обращение Токаева было столь необычным, что на него отозвались все независимые СМИ, включая Радио Свобода.

2 сентября Президент Казахстана выступил с обращением «Конструктивный общественный диалог — основа стабильности и процветания Казахстана». Во вступительной части отсылка к преемственности политики Елбасы была менее акцентирована, чем в его собственных предвыборных обещаниях.

Ключевой идеей Послания стал анонс общественно-политических реформ. В Послании поясняется, что «экономические реформы уже невозможны без модернизации общественно-политической жизни страны». Была представлена концепция «Слышащего государства», которое должно реагировать на запросы граждан. Главным инструментом предлагается — диалог государства и гражданского общества. Дабы институционализировать этот диалог был создан Национальный совет общественного доверия.

Далее Токаев предложил ряд мер для воплощения этой концепции в жизнь. Здесь необходимо задаться вопросом — не является ли это формальным шагом, призванным успокоить недовольных? Насколько сильна мотивация второго Президента?

Смею предположить, что все эти идеи скорее будут воплощены в том или ином виде, так как мотивация крайне сильна. Во-первых, Токаеву необходимо доказать самостоятельность своей фигуры. Это возможно только через проведение отличающегося политического курса от предшествующего. Второе — казахстанское общество на самом деле накопило большой протестный потенциал и, что важно, у него появились новые средства мобилизации и новые ресурсы. Здесь имеются ввиду как новые средства связи, так и ментальность молодого поколения, которое уже не помнит не только СССР, но даже «лихие 1990-е». Зато это поколение получило образование в хороших западных университетах, и, вернувшись домой испытало диссонанс между учебным материалом и декларациями с одной стороны, и весьма грубой действительностью, пронизанной патернализмом, коррупцией, социальной несправедливостью, с другой. Им в том числе тоже посвящен один пункт Послания.

Токаев анонсировал Административную реформу, суть которой еще будет уточняться, но цель ясна — привести в государственные органы «подготовленные молодые кадры». В целом госаппарат ждет серьезная встряска — сокращение на 25% к 2024 г., введение контроля за качеством рассмотрения госорганами обращений граждан на уровне Администрации Президента.

Токаев предложил разработать Концепцию развития гражданского общества до 2025 года.

Самыми революционными изменениями должны стать реформы судебной и правоохранительной системы. Отмечается низкое качество судебных решений и неравенство сил и ресурсов простых граждан против государственных органов в случае судебных разбирательств. Исходя из этого предложено ввести административную юстицию как особый механизм разрешения споров. Отдельного внимания заслуживает предложение об ужесточении наказания за сексуальное насилие, особенно в отношении детей. Значительным позитивным моментом является предложение о криминализации домашнего насилия, в том числе в отношении женщин. Весьма актуальная тема для Беларуси!

Принцип презумпции невиновности был провозглашен базовым для реформы правоохранительной системы. Предлагаемая реформа является признанием существенных пробелов в отношениях между государством и гражданским обществом, где произвол государственных служб и служащих признан системной проблемой!

Реформа МВД предполагается в следующие три года и цель — уйти от образа полиции, как силового инструмента государства к образу органа по оказанию услуг гражданам для обеспечения их безопасности.

Как решение проблем безработицы и бедности предложен ряд существенных мер по поддержке малого и микро бизнеса (трехлетний запрет на проверки субъектов малого бизнеса, освобождение от налогов на прибыль на первые три года с 2020 г. начиная). Значительные изменения предлагаются в сфере образования и поддержанию детей из малоимущих семей.

Анонс реформ в Казахстане отдельными сюжетами напоминает Стратегию действий по 5-ти направлениям развития Республики Узбекистан в 2017–2021 гг. При всех отличиях моделей развития казахстанского и узбекского обществ наличие общих задач у Мирзиеева и Токаева наводит на мысль о типичных проблемах, с которыми сталкивается второе поколение постсоветских лидеров в Центральной Азии.

В Узбекистане также проводится реформа государственного аппарата, судебно-правовой системы с акцентом на роль административных судов, реформы системы органов внутренних дел в пользу прав граждан, развитие и либерализация экономики через налоговую реформу.

Общеизвестно, что авторитаризм в Узбекистане носил значительно более жесткий характер, чем в Казахстане. Роль силовых структур была непропорционально велика и после смерти Каримова первым объектом реформ стали силовики. В Казахстане иная проблема — произвол, основанный также на образе карательного органа, больше был связан с коррупцией и обслуживанием бизнес-интересов политической элиты.

Протестный потенциал и социальные проблемы не решались в силу этого постсоветского синдрома. Все недовольства рассматривались как угроза государству, режиму и стабильности, но не как системные проблемы самого государства. Эта картина мира сегодня меняется в силу того, что второму поколению необходимо не только сохранить государство, но и найти поддержку у общества — заключить свой собственный социальный контракт. В условиях, когда общественное мнение формируется уже независимо от государственных СМИ, когда руководители могут сами убедится, что подчиненные представляют далеко не всегда полную информацию, возникает потребность не просто в новом социальном контракте, а в принципиально новой коммуникации. Это тихая политическая революция, которая идет вослед технолого-коммуникационной. Как после изобретения книгопечатного станка — эпоха Реформации!