В поисках граждан для гражданского общества

17 июля на встрече с национальным координатором по достижению Целей устойчивого развития, заместителем Председателя Совета Республики М. Щеткиной Лукашенко в очередной раз высказался по поводу своего понимания гражданского общества (ГО): «Мы четко определили, что такое гражданское общество в Беларуси: это не то, что три оппозиционера, два чиновника и еще какие-то организации. Гражданское общество — это граждане. А граждане нашей страны в своем большинстве — это и ветераны, и молодежь, которую представляют наши, как я их называю, комсомольцы — БРСМ, это профсоюзы и женская организация».

Если под гражданином понимать человека, принадлежащего к постоянному населению государства, то проблем с поиском граждан в Беларуси, естественно, не возникнет. Но гражданин — это еще и человек, чьи «права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства» (Конституция, статья 2). Сумма граждан составляет народ, который является «единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь» (статья 3).

Не все то золото, что блестит, и не все, что продекларировано в Основном законе, реализуется на практике. Независимая социология, когда она еще в Беларуси существовала, эту истину неоднократно подтверждала. Поэтому поиск граждан в Беларуси, определение их доли в обществе — задача не столь уж простая, как это может показаться на первый взгляд.

В частности, в июне 2016 г. только 30% респондентов смогли охарактеризовать белорусское государство как свое (см. табл. 1). Естественно, восприятие государства максимально политизировано, поэтому среди сторонников Лукашенко данный показатель составил 62%, а среди противников — только 6%. Своим белорусское государство активно признавали респонденты с начальным образованием (70%) и старше 60 лет (54%).

Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «С каким из следующих утверждений о белорусском государстве, построенном при президенте А. Лукашенко, Вы бы согласились?», %

НИСЭПИ

К числу тех, кто безоговорочно считает белорусское государство «своим», можно смело отнести теперь уже бывшего директора Института социологии НАН РБ, доктора наук, профессора Игоря Котлярова. Но если обычные граждане свои оценки государства строят «от жизни», то профессор — на основании многолетних социологических исследований наиболее авторитетной социологической службы Беларуси.

Вот, например, каким мощным аккордом он заканчивает свою статью «Государство vs. гражданское общество: традиция и реальность (социологический дискурс)», опубликованную в журнале «Социологический альманах»: «По мнению соотечественников, Беларусь — это государство справедливости и законности, солидарности и правопорядка, партнерства и ответственности, страна, в которой безопасно ходить по красивым и уютным улицам, престижно рожать и воспитывать детей, помогать попавшим в беду, комфортно отдыхать, где каждому гражданину доступно качественное образование и здравоохранение, где трудолюбивому и ответственному человеку легко найти престижную, любимую и высокооплачиваемую работу» [1].

Дожил бы до наших дней советский поэт-песенник Василий Лебедев-Кумач, у него был бы повод для написания ремейка на тему «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

Теоретический и практический этапы формирования гражданского общества, согласно Котлярову, прошли через два противостояния: ГО против государства и государство против ГО. Но, по крайней мере, теоретический этап уже позади. Соответствующий прецедент создан и предъявлен городу и миру. Цитирую: «Государство и гражданское общество в нашей стране не являются антиподами. Они, напротив, едины в деле построения сильной и процветающей Республики Беларусь, действуют в единой связке, взаимно дополняют друг друга. И, вопреки навязываемым стереотипам, именно такое единение — важнейшее достижение белорусского государства и надежда на еще лучшее будущее» [2].

Таким высоким слогом Лукашенко, даже с помощью спичрайтеров, естественно, не изъясняется. Он предпочитает рассуждать о конструктивных и неконструктивных структурах ГО. Первые из них часто объединяются под притяжательным местоимением множественного числа «наши», вторые — выражением «так называемые». В цитате, открывающей настоящую статью, притяжательным местоимением отмечен Белорусский республиканский союз молодежи (БРСМ).

Взгляд Лукашенко на БРСМ как на «наш» в сентябре 2013 г. разделял только каждый третий белорус (табл. 2). Много это или мало с учетом положительной телевизионной «картинки» при рейтинге узнавания в 78%? Ответ на этот вопрос зависит от политических предпочтений конкретного читателя, но в любом случае на роль иллюстрации единства белорусского общества табл. 2 не тянет.

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы относитесь к деятельностиБелорусского республиканского союза молодежи (БРСМ) и „Молодого Фронта“?

НИСЭПИ

Рассуждая о многовековой истории взаимодействия ГО с государством исключительно в категориях противостояния, профессор Котляров демонстрирует тем самым важную характеристику белорусской культуры — черно-белое мышление или манихейство. Его носители представляют себе мир в качестве арены, на которой в последней битве сошлись Добро и Зло, Свет и Тьма.

Мои попытки отыскать в тексте статьи слова с корнем «автоном» оказались безуспешными. Представить себе, что у структур ГО возможны автономные, т. е. отличные от государства цели, маститый белорусский социолог даже на теоретическом уровне не смог. Такова традиция. Во времена императора Византии Юстиниана I (VI в.) она оформлялась в выстраивании отношения между государством и церковью по принципу симфонии, «т. е., гармоничного союза и совместной работы на благо Отечества» (привлеченную в качестве комментария цитату я позаимствовал не у Юстиниана, а у Лукашенко) [3].

Знаменитое советское «единство партии и народа» с автономией самоорганизующихся структур ГО если и пересекалось, то исключительно с помощью статей уголовного кодекса, что не отменяло наличия немногочисленных, но мощных общественных структур-обманок, выполняющих роль пресловутых «приводных ремней». С их помощью партия — этот передовой отряд сознательных рабочих — стремилась контролировать каждого несознательного рабочего. Этой же цели служат и конструктивные белорусские ГО, созданные государством за деньги налогоплательщиков.

Как и все авторитарные режимы, отечественный вариант «государства для народа» сталкивается с проблемой управления свободными людьми. Полного избавления от них оно позволить себе не может, т. к. нуждается во все возрастающем количестве современных товаров и услуг. Их импортное происхождение проблемы не отменяет, т. к. кто-то же должен завезенное из-за рубежа обслуживать. Кроме того, необходимо откуда-то брать средства для закупки импорта.

Судя по складывающейся на наших глазах практике, проблему управления свободными людьми в Беларуси принято решать с помощью аналогов «немецкой слободы». Т.е. путем создания особых экономических зон (Парк высоких технологий — один из наиболее ярких примеров), на которые не распространяется вся тяжесть наработанного за четверть века отечественного управленческого опыта.

Но как учит историческая практика функционирования локальных зон, последние способны заметно повлиять на экономический рост лишь тогда, когда они выступают в роли центров кристаллизации для экономики в целом. Так мы опять возвращаемся в точку, из которой вышли.

ГО — это не чья-то прихоть и не социальное явление с неопределенными характеристиками, ставящими в тупик экс-директора Института социологии. ГО — это субъект, отвечающий за развитие в эпоху постиндустриальной экономики. Время индустриализации сверху закончилось вместе с СССР, и сегодня в группе стран-лидеров невозможно удержаться, прыгая на одной государственной ноге. Сегодня лидирует те, кто освоил прямохождение на двух ногах, поручив при этом ноге-государству функцию поддержания правопорядка, а ноге ГО — функцию развития.

Еще древние греки отличали народ (демос) от толпы (охлос), соответственно, демократию от охлократии. Термином демос обозначались свободные граждане, имеющие гражданские права и активно ими пользующиеся. В противном случае свободных граждан называли «идиотами».

Было бы ошибкой считать демонтаж ограждений особых экономических зон чисто организационной задачей. Демоса для зон в Беларуси наскрести удалось. Возможно, он там себя даже комфортно чувствует. Но при попытке серьезного расширения зон тут же встанет вопрос охлоса. В 1994 г. на первых демократических выборах охлос свой выбор сделал. Это согласно его пожеланию первые демократические выборы стали и последними. По крайней мере, пока последними.

______________

[1] Социологический альманах. № 7. 2017. С. 22.

[2] Там же.

[3] http://president.gov.by/ru/news_ru/view/aleksandr-lukashenko-vstretilsya-s-patriarkhom-moskovskim-i-vseya-rusi-kirillom-4229/