Глобализация, которая должна была приносить пользу развитым и развивающимся странам, теперь порицается почти повсеместно — как показал политический резонанс в Европе и США в последние годы. Задача состоит в минимизации рисков усиления реакции, и это начинается с понимания и избежания прошлых ошибок.
Пятнадцать лет назад я опубликовал книгу «В глобализацию с недовольством» («Globalization and Its Discontents»), в которой объяснялось, почему в развивающихся странах так много разочарования глобализацией. Проще говоря, многие считали, что система была «сфальсифицирована» против них, а глобальные торговые соглашения были отобраны по критерию их несправедливости.
Теперь недовольство глобализацией вызвало волну популизма в Соединенных Штатах и других странах с развитой экономикой, ныне возглавляемых политиками, которые утверждают, что система несправедлива по отношению к их странам. В США президент Дональд Трамп настаивает на том, что торговые переговорщики Америки были облапошены мексиканцами и китайцами.
Как можно было бы повредить почти повсюду чем-то таким, что должно было принести пользу всем, как развитым, так и развивающимся странам? Как торговое соглашение может быть несправедливым для всех сторон?
Претензии Трампа к развивающимся странам смешны — как и сам Трамп. Главным образом именно США написали правила и создали институты глобализации. В некоторых из этих учреждений, например, в Международном валютном фонде, США по-прежнему обладают правом вето, несмотря на снижающуюся роль Америки в мировой экономике (роль, которую Трамп, похоже, еще более снижает).
Для кого-то вроде меня, который внимательно следил за торговыми переговорами более четверти века, ясно, что торговые переговорщики США получили большую часть того, чего они хотели. Проблема заключалась в том, чего именно они хотели. Их повестка была сформирована за закрытыми дверями корпораций. Это была повестка дня, написанная крупными транснациональными компаниями и для них — за счет интересов рабочих и простых граждан во всем мире.
Действительно, часто кажется, что рабочие, которые наблюдали, как их заработная плата падает, а рабочие места исчезают, — всего лишь побочный ущерб, невинные, но неизбежные жертвы в неумолимом марше экономического прогресса. Но есть и другая интерпретация того, что произошло: одной из целей глобализации было ослабление переговорной силы рабочего класса. То, что хотели корпорации, — это более дешевый труд, и они могли его получить.
Эта интерпретация помогает объяснить некоторые загадочные аспекты торговых соглашений. Почему, например, передовые страны пожертвовали одним из своих самых больших преимуществ, верховенством закона? В самом деле, положения, закрепленные в последних торговых соглашениях, предоставляют больше прав иностранным инвесторам, чем инвесторам в США. Они получают компенсацию, например, если правительство примет постановление, которое ущемляет их финансовые интересы, независимо от того, насколько желательно регулирование или насколько велик вред, причиненный корпорацией в ее отсутствие.
Существует три ответа на глобальное недовольство глобализацией. Первый — назовем ее стратегией Лас-Вегаса — состоит в том, чтобы удвоить ставку на глобализацию, поскольку она управлялась в течение последней четверти века. Эта ставка, как и все ставки на известных ошибках в политике (например, экономика сокращения выбросов), основана на надежде, что так или иначе она окажется успешной в будущем.
Второй ответ — «Трампизм»: отрежьте себя от глобализации, надеясь, что эта стратегия так или иначе вернет исчезнувший мир. Но протекционизм не сработает. В глобальном масштабе количество рабочих мест снижается просто потому, что рост производительности труда опережает рост спроса.
Даже если старое производство вернется, работы не будет. Передовые технологии производства, в том числе роботы, означают, что несколько созданных рабочих мест потребуют более высоких навыков и будут размещаться в разных местах — в отличие от тех рабочих мест, которые были потеряны. Этот подход обречен на провал, поскольку еще больше усилит — и удвоит — первоначальное недовольство.
Трамп потерпит неудачу даже в своей провозглашенной задаче сокращения дефицита торгового баланса, что определяется несоответствием между внутренними сбережениями и инвестициями. Теперь, когда республиканцы пробились во власть и приняли налоговые льготы для миллиардеров, национальные сбережения упадут, а торговый дефицит будет расти из-за увеличения стоимости доллара. (Бюджетный дефицит и торговый дефицит обычно находятся так близко друг к другу, что их называют «двойными» дефицитами.) Трампу это может не понравиться, но, как он постепенно уже обнаруживает, есть некоторые вещи, которые даже человек в самом сильном положении в мире не может контролировать.
Существует третий подход: социальная защита без протекционизма, такой подход, который приняли небольшие северные страны. Они знали, что, будучи малыми странами, они должны оставаться открытыми. Но они также знали, что, оставаясь открытыми, они будут подвергать работников риску. Таким образом, у них должен быть социальный контракт, который помогал бы работникам переходить со старых рабочих мест на новые и оказывать некоторую помощь в промежуточный период.
Северные страны являются глубоко демократическими обществами, поэтому они осознавали, что, если большинство работников не считают глобализацию выгодной для них, она не будет устойчивой. И богатые люди в этих странах признавали, что, если глобализация будет работать как следует, будет достаточно преимуществ для всех.
Американский капитализм в последние годы был отмечен необузданной жадностью — финансовый кризис 2008 года дает достаточное подтверждение этому. Но, как показали некоторые страны, рыночная экономика может принимать формы, которые смягчают эксцессы как капитализма, так и глобализации, а также обеспечивают более устойчивый рост и более высокий уровень жизни для большинства граждан.
Мы можем учиться на таких успехах также, как — благодаря прошлым ошибкам — знать, чего не следует делать. Как стало очевидно, если мы не будем управлять глобализацией с целью, чтобы она приносила пользу всем, реакция — от новых недовольств на севере и старых недовольств на юге — рискует усилиться.
Источник: Project-syndicate
Перевод: Наше мнение