Окончание. Начало см.Чего ждать от «Запада-2017» и после?

С 2014 года Кремль стал проводить на западном стратегическом направлении широкомасштабные военные учения и внезапные проверки боеготовности с общей численностью 60000 — 150000 военнослужащих. Это то, что Марк Галеотти, эксперт по внешней политике и спецслужбам России, определяет как «дипломатию тяжелого металла» (heavy metal diplomacy), предназначенную для того, чтобы внести раскол, отвлечь и удержать ЕС и НАТО от оспаривания позиций России в ее ближайшем зарубежье. Она включает угрозы потенциальных военных действий и военные маневры, которые имитируют наступательные операции и даже симуляции тактических ядерных ударов против стран ЕС и НАТО. Похоже, что и «Запад-2017» также станет стратегическим посланием Западу.

С 1970-х годов военные учения «Запад» служили демонстрацией будущих военных действий и методов СССР против НАТО. По данным аналитиков НАТО, маневры достигли своего пика в 1981 году, когда от 100000 до 150000 советских войск принимали участие в учениях, имитирующих вторжение в Западную Германию и нанесение ядерных ударов по другим западным странам.

После распада СССР на время Россия приостановила проведение данных манёвров. Но уже в 2009 году, то есть через год после российско-грузинской войны и первой волны конфронтации с Западом в посткоммунистическую эпоху, Россия вернулась к практике проведения таких учений, но теперь только с Беларусью.

И хотя в 2009 году численность войск, задействованных в совместном белорусско-российском учении не превышало 13000 человек, сам «Запад-2009» был частью стратегических манёвров «Осень-2009, начавшихся с учений „Кавказ-2009“ и закончившихся учениями „Ладога-2009“. По оценкам западных военных аналитиков, в них приняло участие около 33000 российских военнослужащих.

В 2013 году количество белорусско-российских войск, задействованных на учениях «Запад-2013», составило 12 500 человек, в то время как Москва провела параллельные учения с участием около 75 000 военнослужащих Вооружённых сил и представителей других силовых ведомств. В лучших традициях «холодной войны» в 2009 и в 2013 годах проводилась имитация нанесения тактических ядерных ударов по ряду западных стран, включая Польшу и Швецию. Нет сомнений, что и во время нынешних учений вооружённых сил будет задействован ядерный компонент.

В этом нет ничего необычного, так как даже российская Военная доктрина предполагает возможность нанесение Россией ядерный удар первого (превентивного) ядерного удара даже в условиях конвенционального конфликта (то есть когда отсутствует угроза применения ядерного оружия против России). А одной из доктринальных основ является так называемая концепция деэскалации военного конфликта с помощью применения ядерного оружия.

Российские стратеги полагают, что применение нестратегического ядерного оружия в ходе военных действий позволяет компенсировать превосходство противника на отдельных стратегических (операционных) направлениях, не переходя при этом «порог задействования» стратегического ядерного оружия. После такого деэскалационного удара, согласно этой логики, противник должен отказаться от дальнейшего противостояния и сесть за стол переговоров.

И уже в Военной доктрине России от 2001 года появляется положение о возможности нанесения первого ядерного удара. И как минимум с этого времени все совместные белорусско-российские учения также включали этот компонент. Однако согласно доктринальный основам, решение о применении ядерного оружия принимает президент России. И белорусская сторона на этот процесс влиять никак не может, даже если речь идёт о применении тактического ядерного оружия подразделениями, частями и соединениями сухопутных войск.

Судя по военным активностям, которые происходят в Западном, Южном, Центральном военных округах, а также Северном флоте, российская сторона намерена провести ещё более масштабные стратегические военные манёвры, чем «Кавказ-2016», в которых принимало участие 122 000 человек. С учётом того, что к учениям будут привлекаться не только вооружённые силы, но и другие силовые ведомства, в том числе войска Росгвардии, общая численность задействованных в учениях военнослужащих может составить около 150 тысяч человек.

Однако к планированию этих учений белорусская сторона не допущена и не имеет никакого отношения. Хотя нет сомнений, что российские стратеги рассматривают совместные белорусско-российские учения «Запад-2017» и свои параллельные манёвры в рамках единой стратегического замысла. В данном контексте незначительное участие российских войск (3000 человек) в учениях на территории Беларуси символически определяет ее территорию как оперативное пространство для развёртывания 1-й гвардейской танковой армии Западного военного округа Российской Федерации для действий против НАТО.

Российская сторона утверждает, что эти учения не имеют никакого отношения к проходящему сейчас совместному белорусско-российскому учению «Запад-2017». Якобы они представляют собой разнородные и несвязанные друг с другом единым стратегическим замыслом совокупность военных учений мелкого порядка. Данная оговорка, как и лазейка в Венском документе 2011 года, позволяющая не информировать международное сообщество о внезапных проверках боеготовности, позволяет России избегать приглашения международных наблюдателей и не обеспечивать транспарентность и открытость военных манёвров.

Несмотря на то, что российская сторона не раскрывает замысел и сценарий этих собственных масштабных манёвров под сложным названием «Запад», достаточно следить за публикациями российских командующих военными округами и военных аналитиков в специализированных военных изданиях, чтобы определить их основные параметры (например, см. Военная мысль. — 2017. — № 8).

Очевидно, что тематическим содержанием этих манёвров является особенности организации управления и применения межвидовой (межведомственной) группировки войск (сил) в интересах комплексной борьбы с противником на европейском театре военных действий. То есть речь идёт о возможном конфликте с НАТО.

С помощью подобных масштабных учений отрабатываются положения концепции стратегического сдерживания и предотвращения военных конфликтов, совершенствования военной организации государства, форм и способов применения вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, повышения мобилизационной готовности Российской Федерации и готовности сил и средств гражданской обороны.

При этом происходит отработка следующих целей применения российских вооружённых сил:

Согласно оценкам российских военных стратегов, основными формами применения группировок войск, адекватными действиям вероятного противника, являются операции и боевые действия. Основными способами применения войск (сил) в указанных формах будут: удары высокоточным оружием большой дальности и боевое применение специальных боевых систем; боевые, специальные и обеспечивающие действия территориальных войск, других войск, воинских формирований и органов; радиоэлектронная защита и подавление.

Вместе с тем, по их мнению, возрастание роли современных, высокоэффективных систем оружия и способов их применения, а также появление новых сфер вооруженной борьбы делает невозможным проведение самостоятельных операций отдельными видами и родами войск, требуя объединения усилий в рамках созданной в ходе реформирования вооруженных сил межвидовой группировки войск (сил), в которую вошли общевойсковые объединения, силы флота и объединения военно-воздушных сил. В то же время анализ развития форм и способов ведения вооруженной борьбы показывает, что успешное проведение операций возможно только согласованными действиями всех силовых межведомственных структур, что требует расширения состава межвидовой группировки войск на театре военных действий, способной адекватно угрозам обеспечить военную безопасность на стратегическом направлении совокупностью военных и невоенных методов. Поэтому силы и средства, назначенные решением Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, включая воинские формирования федеральных органов исполнительной власти, интегрируются в объединенную — межвидовую, приобретающую статус межведомственной — группировку войск (сил) на театре военных действий. Основной формой ее применения станут оборонительные и наступательные операции группировок войск (сил) и боевые действия других войск, воинских формирований и органов. В качестве перспективных операций предлагается рассматривать операции по блокированию проливных зон (например в Чёрном и Балтийском морях), по созданию бесполетной зоны (от Чёрного до Балтийского моря), а также асимметричные действия, содержанием которых могут быть операции по дестабилизации обстановки (например в Германии во время парламентских выборов в 24 сентября), нарушению морской логистики, инспирированию техногенных катастроф, операции в кибер и информационном пространстве и др.

Несмотря на то, что на Западе в основном обращают внимание на развитие в России концепции военных конфликтов нового поколения (в том числе так называемой «доктрины Герасимова»), сегодня российские военные стратеги совместно с выдающимися советскими полководцами в рамках Академии военных наук проделывают колоссальную исследовательскую работу по изучению опыта стратегических наступательных операций советских войск во времена Великой Отечественной войны. Эти изыскания, как и масштабные военные учения и проверки боеготовности могут свидетельствовать о подготовке к так называемой широкомасштабной войне. И это как раз то, к чему со времён окончания Холодной войны совершенно не готово НАТО.

Именно по этой причине такие масштабные военные манёвры российской армии, явно имитирующие широкомасштабный конфликт, производят серьёзный психологический эффект на государства евроатлантического сообщества. Однако очевидно и то, что Россия не собирается в нынешних геополитических условиях нападать на НАТО. Как минимум до тех пор, пока российские стратеги не будут уверены в том, что пятая статья Североатлантического договора (о коллективной обороне) не будет активирована.

Поэтому данные масштабные военные учения России под условным названием «Запад» нужно рассматривать, прежде всего, как послание Кремля западным странам о готовности идти на дальнейшую эскалацию напряжённости военными средствами в случае дальнейшего обострения отношений. Таким образом Россия повышает порог эскалации, который может стать недопустимым для ряда европейских стран НАТО, где уже сегодня идут внутриполитические дискуссии о целесообразности дальнейшего сдерживания России и роста трат на оборону. Таким образом Кремль пытается подорвать евроатлантическую солидарность и продемонстрировать решимость отстаивать свои интересы в приграничных странах, соседствующих с НАТО и ЕС.

Для белорусской стороны более важным является то, Кремль посредством данных учений демонстрирует западному сообществу полную подчинённость и подконтрольность Беларуси целям и задачам стратегии эскалационного доминирования в контексте противостояния с Западом.

Нет сомнений, что именно этот аспект будет обсуждаться на возможной встрече президентов Александра Лукашенко и Владимира Путина на заключительной активной фазе совместного стратегического учения «Запад-2017». Как всегда, следует ожидать формулирования российской стороной новых условий и требований стратегических уступок со стороны Минска в интересах Кремля как в экономической, так и военно-политической сфере. Сюжет российского Министерства обороны с погрузкой и отправкой бронетанковых подразделений 1-й гвардейской танковой армии якобы в Беларусь в рамках совместного учения «Запад-2017» в этой связи является инструментом психологического давления в преддверии предстоящей встречи (так как они будут переброшены на российские полигоны на границе с Беларусью). Не говоря уже о побочном информационном эффекте этой провокации, направленной на подрыв имиджа Беларуси в глазах мирового сообщества как надёжного, предсказуемого и транспарентного участника ОБСЕ, выполняющего все взятые на себя обязательства в рамках Венского документа.

Однако самое интересное начнётся как раз после окончания совместных белорусско-российских учений «Запад-2017», так как российская сторона продолжит проводить свои одноименные масштабные манёвры, которые будут выступать не только инструментом устрашения западных стран, но прежде всего — для оказания давления на Беларусь и другие страны постсоветского пространства.

[1] См. О применении ядерного оружия для деэскалации военных действий// Военная мысль. — 1999. — № 3. — С. 34 — 37).