9 мая телеканал ОНТ показал интервью с сирийским президентом Башаром Асадом, в котором он поздравил ветеранов и руководство Беларуси во главе с президентом Лукашенко с Днем Победы. Помимо всего прочего, сирийский лидер призвал белорусов не уступать новому «современному нацизму в образе западной оккупации», а также обратил особое внимание на «обязательность» и последовательную позицию Беларуси по сирийскому кризису. Это заявление особенно в привязке к союзническим отношениям Беларуси с Россией можно расценивать как послание российской стороне, связанное с недовольством по поводу переменчивого поведения Кремля и одностороннего пересмотра им своих обязательств в рамках сирийского кризиса.
Что касается пассажа про «современный нацизм в образе западной оккупации», то с высокой долей вероятности можно говорить о том, что он является следствием соответствующей риторической подводки со стороны съемочной группы, который в целом релевантен картине мира, усиленно транслируемой телеканалом ОНТ белорусской аудитории.
Например, Башар Асад заявил: «Вы фактически находитесь в блокаде, есть попытки демонизировать образ президента Лукашенко, так же, как Запад пытается это сделать и с президентом Путиным. Поскольку они не прогибаются перед Западом. Ваши предыдущие поколения не преклонили головы перед Гитлером, и нынешним поколениям не следует уступать новому современному нацизму в образе западной оккупации».
О том, что сирийский конфликт является следствием глубокого внутриполитического кризиса легитимности алавитского режима Башара Асада и регионального геополитического соперничества между шиитским Ираном и суннитскими государствами Ближнего Востока, написана уйма статей и исследований, разбор которых не является целью данного анализа. Именно региональные государства являются основными спонсорами оппозиционных и террористических группировок, с помощью которых ведется прокси-война на сирийском театре военных действий. И хотя некоторые западные государства действительно оказывают ограниченную поддержку ряду формирований так называемой «умеренной оппозиции», они скорее занимают позицию наблюдателя, нежели активных участников кризиса, концентрируя основное внимание на борьбе с «Исламским государством» (ИГИЛ) в рамках возглавляемой США антитеррористической коалиции (в основном на территории Ирака).
Кстати, связи самого сирийского режима с «Исламским государством» требуют отдельного исследования особенно в контексте совместных военных операций против формирований сирийской «умеренной оппозиции» и Аль-Каиды, а также бесперебойного функционирования нефтегазового комплекса Сирии в условиях, когда добыча на месторождениях находилась под контролем ИГИЛ, а контроль над трубопроводной инфраструктурой сохраняло сирийское правительство.
Поэтому связка «запад-нацизм-терроризм» нужно рассматривать, прежде всего, как риторический прием, подыгрывающий антизападному нарративу и взятый на вооружение белорусской государственной пропагандисткой машиной в контексте российско-украинского конфликта и так называемого дела «Белого легиона».
Гораздо более значимым является тот факт, что Башар Асада решил использовать белорусский телеканал для трансляции своего недовольства изменчивой позицией Кремля в рамках сирийского конфликта. Именно по этой причине сирийский президент уделил внимание теме ответственности и обязательности Беларуси. По его мнению, Беларусь является страной, которая выполняет обязательства, а также «заявляет то же самое, что и в начале кризиса», а «ответственность — это основной принцип, которым руководствуется президент Лукашенко и белорусское государство».
Башар Асада также подчеркнул, что крепкие отношения Сирии с Беларусью развиваются до сих пор еще со времен СССР исходя из общих интересов, несмотря на давление, которое оказывал на протяжении 20 лет на страны Запад еще до сирийского кризиса. По его мнению это связано, прежде всего, с тем, что белорусский президент Александр Лукашенко в этом отношении всегда был патриотом, честным и храбрым политиком.
И хотя далее Башар Асад говорит о Беларуси в связке с Россией как основном игроке на международной арене в отношении той войны, которая ведется против Сирии, сама подобная постановка вопроса с учетом предыдущих его аргументов выглядит странной, тем более, что российская авиационная группа присутствует на территории Сирии с формальной миссией противодействия терроризму, поддержания мира и стабильности в регионе в отличие от белорусских вооруженных сил.
Судя по всему, подобные заявления связаны с опасениями Башара Асада по поводу возможного заключения сделки между Москвой и Вашингтоном за спиной Дамаска. Эта сделка, как она видится из Кремля, предполагает смягчение санкционного давления США и других западных государств на Россию в обмен на российское содействие в плане борьбы с ИГИЛ и Аль-Каидой, а также принуждением Башара Асада к запуску конституционной реформы, формированию переходного правительства и проведением новых президентских выборов.
По крайне мере, за последние несколько недель появилось достаточно оснований для подобных подозрений, особенно в контексте интенсивных контактов министра иностранных дел Сергея Лаврова и американского госсекретаря Рекса Тиллерсона, одной из главных тем которых было сирийское урегулирование.
Безусловно, таким тревожным звонком для Асада стал отказ (или неспособность) российских ПВО, развернутых на территории Сирии, отразить недавнюю американскую ракетную атаку «Томагавками» по сирийской авиабазе Шайрат. Согласно слухам, Москва была предупреждена Вашингтоном о подготовке ракетного удара, но не проинформировала об этом сирийскую сторону.
Именно в этом контексте также необходимо рассматривать и меморандум о создании на территории Сирии зон деэскалации, который был подписан 4 мая в Астане российской, иранской и турецкой сторонами как гарантами прекращения огня между сирийскими войсками и оппозицией. По сути, страны-гаранты принудительно разделяют войска Башара Асада и оппозиционные силы на линии разграничения. На данные меры они вынуждены пойти из-за методичного нарушения войсками Асада режима прекращения огня.
Партия войны в Дамаске, как и сам Башар Асад, прекрасно понимают, что как только будет установлено всеобъемлющее перемирие с оппозицией на территории Сирии, наступит необходимость запуска следующих этапов мирного урегулирования — конституционной реформы, формирования переходного правительства и проведения новых президентских выборов — а это прямой путь к потере власти.
И самая главная проблема сегодня для Башара Асада заключается в том, что российская сторона, которую сирийский режим рассматривал как гаранта сохранения у власти, когда приглашал российские войска в Сирию, сейчас играет против него самого и готова разменять «сирийскую карту» в рамках геополитической сделки с США или же региональными игроками. Видимо, по этой причине Башар Асад и решил высказать свое негодование по поводу закулисного поведения своего союзника.
Кстати, ранее Кремлю в более резкой форме по этому поводу высказывался Иран — главный военно-политический союзник Сирии.
Кремль же никогда не заявлял, что главной целью вмешательства в сирийский кризис является сохранение Башара Асада у власти. А поддерживая интенсивные коммуникации со всеми основными внутренними, внешними региональными и внерегиональными игроками (в том числе с противниками режима Асада — Турцией, Катаром, Израилем и Саудовской Аравией), Москва рассматривает различные варианты решения сирийского кризиса в зависимости от складывающейся региональной и глобальной конъюнктуры (обмен своего влияния и давления на Дамаск на экономические и военно-политические дивиденды от региональных и внерегиональных игроков). Это и беспокоит сегодня Асада больше всего.