Средства массовой информации сегодня изобилуют предположения о том, приступят ли президент США Дональд Трамп и президент России Владимир Путин к дележу мира между собой. Мы в Эстонии и других странах Балтии опасаемся того, что регион вновь перейдет к сфере влияния России. Действительно, подавленные воспоминания о пытках, депортациях и бегстве — весь опыт нашей недавней истории — для многих граждан этих стран в очередной раз врывается в сознание.
В Прибалтике нам хорошо знакомо ощущение того, что наша страна является частью какой-то большой глобальной игры с участием денег и политических манипуляций. Мы еще не забыли пакт Молотова-Риббентропа и другие секретные протоколы, по которым Иосиф Сталин и Адольф Гитлер в 1939 году изменили судьбу наших стран практически в одночасье. Как мы можем это забыть? Уже год спустя тайная полиция Советского Союза приступили к арестам и убийствам наших родителей, бабушек и дедушек.
У нас сохранилось еще одно темное воспоминание того времени: сотрудничество и конформизм. Как и любой, кто пережил оккупацию, жестокие режимы и ожесточенные войны, мы знаем, что доверие между людьми, которое так долго формировалось, может быть разрушено в одно мгновение. Аморальные люди легко поддаются соблазнам подкупа и предательства.
Это так же верно сегодня, как и ранее. В Финляндии, Эстонии и по всей Европе, мы наблюдаем тревожную тенденцию поиска компромиссов между традиционными ценностями и принципами, с одной стороны, и политическими маневрами и деньгами — с другой. Принятие российского авторитарного режима, по-видимому, может быть куплено.
Как мы можем противостоять этим силам? Зигмунд Фрейд, отец психоанализа, полагал, что, улучшая внутренний мир людей, мы могли бы улучшить внешний мир, в котором мы живем и который мы все разделяем. Он утверждал, что культура — все виды знания, которые генерирует общественное сознание, — может быть нашим спасением.
В этом отношении Россия до революции 1917 года имела огромный потенциал. Все работы Фрейда были переведены на русский язык. Многие из ведущих ученых, врачей и художников страны, обучившись в столицах Европы, играли роль культурных посредников. Такие фигуры, как Михаил Булгаков, Марина Цветаева, Александр Блок, Николай Бердяев и Василий Кандинский, подпадали под рассуждение Фрейда.
Потом пришла революция. Российский психоаналитик Татьяна Розенталь полагала, что может примирить марксизм с психоанализом. Но вскоре советы начали терроризировать, гнать и убивать людей, которых она почитала, и уничтожать книги Фрейда наряду с десятками миллионов других. Вскоре они извратили психиатрию, направив ее на решение своих собственным задач и используя для «излечения» политических диссидентов. В 1921 году в возрасте 36 лет Розенталь покончила с собой.
Поколение спустя Эстония пережила такой же ужас. После оккупации, начавшейся в 1940 году, советские войска приступили к зачистке западного менталитета и памяти эстонцев, уничтожив около 26 миллионов книг. В ходе крупных депортаций 1949 года 22000 человек были отправлены в Сибирь, последние личные библиотеки были сожжены.
Конечно, всегда были коллаборационисты. В 1941 году Макс Лаоссон, автор и редактор эстонского психоаналитического журнала, присоединился к советским истребительным батальонам. Одновременно с разрушением жизней и карьер своих бывших друзей он поднимался по служебной лестнице, в конечном счете став высокопоставленным коммунистическим функционером. Для Лаоссона конформизм был стратегией выживания. Конформизм способствовала уничтожению культуры и доверия, но он работал.
Что же касается Фрейда, то он находился в изгнании в период гитлеровского режима. В 1939 году, живя в Лондоне, он отметил, что часть его теории, трактующей о деструктивных устремлениях людей, в общих чертах была доказана. Однако он утверждал, что, хотя культура не может вылечить людей от их разрушительных побуждений, она могла бы помочь им чтобы ограничить эти инстинкты, по крайней мере, в нашем общем внешнем мире.
Был ли прав Фрейд, который умер до того, как нацисты начали сжигать людей в лагерях смерти, в своем утверждении, что мы способны подавить тягу человечества к уничтожению?
Финский сценарист и режиссер Йорн Доннер когда-то писал, что книги не способны предотвратить войну. Я помню, как глубоко это замечания потрясло меня, когда я впервые прочла его. Эстония восстановила свою независимость, и я искала своего рода реабилитации для моей матери, которую молодой девушкой увезли в ГУЛАГ. Эта реабилитация могла бы, по крайней мере частично, принять форму книги.
Я верила в то время и верю до сих пор, что культура, согласно утверждению Фрейда, может спасти человечество, гарантируя, что история не повторится. Для многих людей истории советской эпохи остались неизвестными. Поэтому в своих фильмах и книгах я продемонстрировала образцы мышления и поведения, которые лежат в основе разрушительных установок убить и предать своего соседа.
Тем не менее, некоторые говорят, что эти деструктивные старые истории пробуждаются. И когда мощные силы — идеология, деньги, зависть или чувство вины — активизируются, всегда найдутся те, кто готов предать других или надзирать за ними. Банальное зло, о котором писала Ханна Арендт, все еще живо.
По мнению французского философа Юлии Кристевой, культуры умирают, но они также могут убивать. Я даже не уверена, что свобода слова может быть принята как нечто само собой разумеющееся. Но, подобно Фрейду, я до сих пор разделяю надежду, что с помощью культуры — и не только ее, но и гражданского общества, готового защищать ее, — мы можем научиться контролировать наши низменные побуждения, и избежать еще одного катастрофического раскола мира.
Источник: Project-syndicate
Перевод:Наше мнение