На фоне прочих отраслей и экономики в целом АПК демонстрирует успехи. По данным Белстата, в первом полугодии текущего года в хозяйствах всех категорий производство продукции увеличилось по сравнению с январем-июнем 2015 года на 3,3%. ВВП при этом сократился на 2,5%, промышленное производство — на 1,6%, инвестиции в основной капитал — на 19,4%, жилищное строительство — на 24,5% (с господдержкой — на 44,1%), перевозка грузов — на 4,4%, перевозка пассажиров — на 4,7%, оптовый товарооборот — на 6,8%, розничный товарооборот — на 1,6%, товарооборот общественного питания — на 0,5%.
В оперативной сводке Белстата уточняется: в июле ситуация в розничной торговле ухудшилась, в результате чего объем ее товарооборота за январь–июль уменьшился по сравнению с январем-июлем 2015 года на 2,2%. Как говорится, информация, которая побуждает к размышлению.
Можно дежурно восхититься тому, что сельское хозяйство демонстрирует завидную динамику на фоне деградации других отраслей и экономики в целом. А можно задуматься: на кой-ляд нам это успешное сельское хозяйство, если все рушится? И при этом цена «харчей» для населения постоянно (начиная с лета 1994 года, когда Лукашенко впервые скомандовал «вернуть цены назад») обгоняет рост зарплат и пенсий. А в последние годы цены и денежные доходы населения вообще разошлись в курсах. Если вспомнить знаменитые «500 USD» средней зарплаты, за которые Лукашенко купил политическую лояльность электората пять лет назад, и сравнить с нынешней (примерно 350 USD в первом полугодии), то можно говорить об обвале потребления, случившемся на фоне роста производства.
Причем правительство, которое выбрало курс на экономию («жить по средствам»), этот обвал усиливает: реальная зарплата сократилась на 3,9%, пенсия — на 5,2%. Соответственно (если не учитывать пущенные в оборот для выживания «заначки» населения) уменьшилось реальное потребление.
Согласно официальной статистике средняя семья тратит на питание 42,3% своих располагаемых доходов. Разумеется, белорус как и любой иной человек, не может жить одним хлебом. И в образном смысле, и в прямом. Ему требуется приобретать другие материальные блага. В связи с правительственной реформой ЖКХ жизненные обстоятельства резко обострились, о чем свидетельствуют, в частности, растущие неплатежи населения за коммунальные (обязательные, первоочередные, задержка с выплатой которых вызывает штрафные санкции) услуги. Фактически население загоняют в угол, заставляя выбирать между хлебом и теплом в доме.
В рыночной экономике падение спроса на товар вызывает снижение цены на него. Но на белорусском рынке нет свободных цен на продтовары, они повышаются под административным контролем. Основным коммерсантом на рынке остается правительство, оно могло бы пойти на снижения цен на продтовары, чтобы оживить спрос на промтовары, но оно не может этого сделать. По той простой причине, что в таком случае для сохранения сельского хозяйства в качестве отрасли экономики понадобится увеличить госдотации ее субъектам.
Как говорят в шахматах, цугцванг — положение, при которой любой ход игрока ухудшает его положение. В маркетинге это называют точкой насыщения, достижение которой ограничивает дальнейшее увеличение потребления. Создается представление, что в правительстве этого не понимают, по инерции требуя от аграрников увеличения производства продукции, которая не найдет сбыта на внутреннем рынке.
А на внешних рынках? Считающаяся открытой белорусская экономика в силу своей недоразвитости (неконкурентоспособности) осталась вписанной в матрицу общесоюзного разделения труда. Прежняя БССР не имела формального права на свободу внешней торговли, нынешняя РБ не может этой свободой воспользоваться. Если бы отечественная экономика, в частности, сельское хозяйство было конкурентоспособным, то свои потребности в покупных ресурсах оно удовлетворяло бы от продажи своей продукции на самых конкурентных мировых рынках. Но оно может продавать свою продукцию только в России на довольно условном рынке Евразийского экономического сообщества, где РФ доминирует экономически и политически. Посему российские власти ведут себя как единственный бесцеремонный покупатель. То отказывают оплачивать оговоренные поставки, то пускают белорусскую продукцию «под бульдозер», то осуществляют длительные бюрократические разборки на всех уровнях — от потребительских союзов до президента.
Едва ли не каждое обращение к теме сельского хозяйства со стороны белорусского чиновничества начинается со славословий в честь роста экспорта продтоваров в Россию. На деле же ситуация далека от благополучной. Например, в январе–мае физический объем экспорта продтоваров составил 105,8%, при этом средние его цены снизились до 83,2%.
Увеличивая физические объемы поставок (в основном в Россию), правительство фактически проводит распродажу белорусских мяса и молока. Как сообщает Белстат, в январе–мае экспорт мяса и субпродуктов составил 129 тыс. т (116%) по цене 2021 USD за тонну, которая составила 81,4% прошлогодней. Молока и молочных продуктов продано 439 тыс. т (114,6%), по цене 1498 USD за тонну, которая упала до 84,1% от прошлогодней. При таких ценах наращивать или даже сохранять стоимость экспорта трудно. И, как показывает жизнь, невозможно. В январе–мае экспорт продтоваров сократился на 175,5 USD млн. Вместо того, чтобы увеличиться.
Точка насыщение достигнута, и чтобы ее преодолеть требуются принципиально новые подходы. Которые не имеют ничего общего с действующей политикой, ориентированной на повышение производства «любой ценой». В принципе цена должна быть рыночной. В этой связи надо вспомнить 1992 год, который потряс экономику, а после — и политические режимы, существовавшие десятилетия.