Продолжение. Начало здесь.
Белорусско-российские отношения после начала украинского кризиса характеризовались некоей двойственностью. С одной стороны, страны сотрудничали, как и прежде, являясь участниками Евразийского экономического сообщества, Содружества Независимых Государств, Союзного государства, Организации Договора о коллективной безопасности, а с 1 января 2015 года — ещё и Евразийского Экономического Союза. Фактические результаты данного сотрудничества не были однозначными, прежде всего, по причине негативной экономической динамики в регионе. Однако ни один из аспектов двустороннего и многостороннего сотрудничества между Беларусью и Россией не был поставлен под сомнение.
С другой стороны, по вопросу самого украинского кризиса два союзных государства заняли несовпадающие, а в некоторых аспектах — и несовместимые позиции. За исключением солидарного голосования Беларуси и России против Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, отрицающей легальность изменения правового статуса Крыма, два союзных государства ни разу не выступили по украинскому кризису с солидарных позиций. Более того, украинский кризис и события, прямо или косвенно с ним связанные, стали основанием для принятия целого ряда прямо противоположных решений в Беларуси и России (например, по вопросу о правовом статусе добровольцев, принимающих участие в боевых действиях за рубежом).
Подобная двойственность была особенно характерна для высказываний и действий российской стороны в отношении белорусско-европейских отношений и посреднической роли Беларуси в рамках украинского кризиса. В официальных заявлениях российских должностных лиц повторяются позитивные оценки по обоим этим вопросам.
Так, 24 августа 2015 года на всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов на Клязьме» Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров на вопрос о развитии белорусско-европейских отношений ответил следующее:
«У нас нет никаких предубеждений. Более того, мы заинтересованы в том, чтобы Беларусь нормализовала свои отношения с Западом. … Все эти годы, что я министр, Беларусь находилась под теми или иными санкциями со стороны Запада. На всех встречах с Евросоюзом, с американцами мы говорили, что это тупиковый путь, что нужно не изолировать, а вовлекать. Мы активно добивались, с некоторыми успехами, вовлечения Беларуси в работу Совета Европы, членом которого она пока не является».
16 мая 2016 года после встречи с белорусским коллегой Владимиром Макеем глава российской дипломатии, отвечая на вопрос о «повороте Беларуси на Запад», отметил:
«В том, что касается внешнеполитической ориентации, у наших стран единая позиция. Мы выступаем за многовекторность и хотим дружно и продуктивно сотрудничать со всеми странами, которые готовы это делать на основе равноправия и взаимной выгоды. Никаких вопросов в этой связи у нас не возникает».
Примечательно, что за последние годы на уровне главы российского государства также не звучали какие-либо критические замечания на предмет развития белорусско-европейских отношений.
Тем не менее, в ходе прошедшего в Минске 7–8 июня 2016 года Форума регионов Беларуси и России председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Валентина Матвиенко озвучила совершенно другую позицию. По её мнению, «Восточное партнёрство» якобы существует для того, чтобы более тесно привязать постсоветские страны к Западу, а также «поставить посредника в виде Восточного партнерства» между Россией и другими странами ЕАЭС. «Никаких практических плюсов от „Восточного партнерства“ никто пока не увидел. Поэтому посредники не нужны», отметила В. Матвиенко. Она также напомнила белорусскому руководству, что «если Беларусь или Россия развивают свои отношения с другими государствами, они должны их развивать с учетом ранее взятых на себя обязательств по строительству Союзного государства и созданию Евразийского экономического союза».
Данная риторика значительно ближе к тому, как понимают и видят ситуацию российские военные. Например, кандидат военных наук, вице-адмирал Г. Молчанов в официальном издании Министерства обороны Российской Федерации «Зарубежное военное обозрение» отметил:
»… руководство Европейского союза активизирует усилия по реализации программы «Восточное партнерство», предусматривающей наращивание всестороннего сотрудничества с Азербайджаном, Арменией, Белоруссией, Грузией, Молдавией и Украиной в интересах их отрыва от Российской Федерации и окончательного перевода в сферу влияния Запада. В рамках данной инициативы также решаются задачи по дискредитации процессов евразийской интеграции и недопущению объединения стран постсоветского пространства вокруг России».
Таким образом, в этих высказываниях высокопоставленных лиц прослеживается другая линия оценок и суждений в отношении белорусско-европейских отношений, направленная на осуждение сближения Беларуси, как и других стран региона, с Евросоюзом. В рамках этой линии европейско-российские отношения в регионе Центральной и Восточной Европы воспринимаются как игра с нулевой суммой и соперничество за региональное лидерство (если не доминирование).
Аналогично — пока российская дипломатия поддерживает «Минский процесс» и участвует в нём, российские военные предпринимают действия, направленные на срыв данного процесса и ликвидацию минской площадки как нейтрального форума для обсуждения украинского кризиса. Именно так можно расценить жёсткие односторонние действия российской стороны в 2015 году, когда без согласования с белорусскими коллегами была текст соглашения о создании российской авиационной базы на территории Беларуси был одобрен профильными ведомствами России, Премьер-министром и даже Президентом, отдавшим распоряжение провести необходимые процедуры для подписания документа. То есть, «примирительная» линия, озвученная Сергеем Лавровым, является лишь информационным прикрытием куда более жёсткой линии, которую одобряет не столько на словах, сколько через конкретные действия В.Путин.
После того, как эта попытка одностороннего давления со стороны России потерпела поражение, ситуация не изменилась. Российская сторона продолжила своё давление, делая при этом акцент на использовании интеграционных структур, а также своего лобби внутри Республики Беларусь. Например, после подписания стандартного для белорусско-российских отношений совместного плана мероприятий оборонных ведомств на два года в декабре 2015 года, российская сторона поспешила объявить, что результатом его реализации станет «формирование военной организации Союзного государства». Российские СМИ поспешили проинтерпретировать эту формулировку как формирование едва ли не единых Вооружённых Сил СГ под руководством России. Белорусская сторона об этом не заявила ничего. Потому что на самом деле речь шла о ряде стандартных совместных мероприятий, а также о создании некоторых «общих» систем (например, радиоэлектронной борьбы), функционирующих по принципу «каждый несёт ответственность и командует на своей территории».
В настоящее время, судя по заявлению В. Матвиенко и в целом безрезультатному завершению Форума регионов Беларуси и России 7–8 июня 2016 г., давление российской стороны на Минск переходит на качественно новый уровень. Используя в качестве предлога проведение странами НАТО крупнейших учений на внешних границах Беларуси и России, а также анонсированные планы по укреплению военной инфраструктуры альянса в регионе, Кремль перешёл к очередной попытке получить свободу доступа своих Вооружённых Сил на территорию Беларуси и свободу действия с белорусской территории в отношении третьих стран.
Зачем это Кремлю надо и почему он этот доступ не получит, читайте в последующих статьях цикла.