После исторического визита президента США Барака Обамы на Кубу, бесплатный концерт «Роллинг Стоунз» в Гаване может показаться относительно небольшим событием. Обама возродил отношения с Кубой после более чем полувекового периода глубокой вражды. А 70-летние «Роллинги» просто поиграли немного громкой музыки.

Фото: The Guardian

И все же, с символической точки зрения, концерт не был совершенно незначительным событием. Чтобы осознать важность миссии группы, выступившей перед сотнями бушующих кубинских фанатов, достаточно помнить о том, этот рок-н-ролл предназначался для людей, живущих в условиях коммунистической диктатуры.

К примеру, в 1970 годы Чехословакия, подобно другим коммунистическим государствам, была тоскливым, гнетущим, безрадостным местом, где посредственность задавала тон, а творчество задыхалось в атмосфере насильственного конформизма. Рок-н-ролл считался вредной формой капиталистического декадентства. Участников местной рок-группы под названием Plastic People of the Universe, исполнявшей песни на английском языке, арестовали в конце 1970-х за «организованное нарушение порядка». Аудиозаписи Rolling Stones и других западных групп были запрещены.

И все же эти записи контрабандой проникали в Чехословакию и другие страны Восточной Европы, где они были заветной мечтой молодых поклонников рок-музыки, в том числе диссидентского драматурга Вацлава Гавела, который впоследствии стал президентом страны. Запретные звуки — громкие, анархичные, сексуальные, — давали возможность уйти от серости надежно охраняемой нормальности. Рок-н-ролл позволял людям хотя бы в течение мимолетных мгновений представить, что означает быть свободным. По этой причине власти считали его глубоко подрывным.

В западных демократиях рок-фанаты слушали такие группы, как TheRolling Stones, The Velvet Underground, или Mothers of Invention Фрэнка Заппы, просто для удовольствия. Бывали случаи политического бахвальства среди рок-звезд, но можно быть уверенным, что они широко рассматривались как легкомысленное позерство. Но не в таких странах, как Чехословакия, где музыка была чем-то большим, чем позерство, а стала катализатором восстания. Действительно, защита прав Plastic People of the Universe в конечном счете стала публичной причиной для диссидентов, таких как Гавел, организации в Чехословакии движения Хартия’77.

Когда Гавел предложил Фрэнку Заппе официальную должность в его новом правительства после того, как коммунистический режим пал, Заппа был поражен, как и все остальные. Это показывает, сколько его музыка значила для таких людей, как Гавел, которые вынуждены были слушать её тайно, рискуя арестом.

Роль рок-музыки в странах за железным занавесом была превосходно экранизирована в пьесе 2006 года Тома Стоппарда «Рок-н-ролл», в которой герой, напоминающий Гавела (его зовут Фердинанд — персонаж с таким же именем имеется в собственной пьесе Гавела), превозносит музыку как высшую форму политического сопротивления. Другие герои в пьесе насмехаются над таким видением, полагая его тривиальным. Стоппард, как и Гавел, явно не согласен. Пьеса завершается историческим концертом «Роллинг Стоунз» в Праге в 1990 году.

Рок — экстатичная музыка. Экстаз позволяет людям отпустить себя. Что не всегда хорошо. Массовая истерия на нацистских митингах была тоже формой экстаза. То же самое касается поведения толп футбольных фанатов, которые иногда могут дойти до насилия.

Однажды мне пришлось быть свидетелем того, как группа весьма респектабельных сингапурцев впала в истерику во время евангелической церковной службы. Подстрекаемые возбужденным японским проповедником, мужчины в серых костюмах корчились на полу, с пеной у рта, и несли бессмыслицу. Это — не назидательное зрелище. На самом деле, оно было страшным. Но японский проповедник не был неправ, утверждая, что людям — в особенности, как он выразился на своем собрании, застегнутым на все пуговицы японцам и сингапурцам — иногда необходимо освобождение от повседневного соответствия правилам.

Индуцированный музыкой экстаз — не то же самое, что и религиозное исступление. Однако эмоции связаны между собой. Именно поэтому официальные хранители общественного порядка так часто стремятся запретить такую практику.

Еще в 380 г. до н. э., Платон предупреждал об опасностях отхода от традиционных форм музыки. Музыкальные новшества, писал он в «Государстве», в особенности захватывающие новые звуки, опасны для полиса. Он считал, что беспредел начинается с нетрадиционных видов музыкальных развлечений, и посоветовал властям положить конец таким вещам.

«Наконец-то времена меняются», сказал в прошлом месяце Мик Джаггер своим кубинским поклонникам на испанском языке. Возможно, так и есть. Обама высказал аналогичную мысль в своей прощальной речи в Гаване. Он говорил о наступлении новой эры, о «будущем надежды». Он сказал Раулю Кастро, стоящему на негнущихся ногах кубинскому силачу, который более, чем на десять лет старше Джаггера и почти на три десятилетия старше, чем Обама, что он не должен бояться свободы слова.

Это прекрасные слова. Но реальная политическая свобода на Кубу может придти не скоро. Пример Китая показывает, что индивидуальный гедонизм можно успешно сочетать с политическим авторитаризмом. («Роллинги» уже выступили в Шанхае — несмотря на то, что китайские власти настояли на том, чтобы предварительно изучить их песни.)

Но это начало. Рок-н-ролл официально пришел на Кубу. И Джаггер отдал должное уважение собственным экстатическим музыкальным традициям Кубы. Кубинцы давно умеют танцевать. Следующий, более серьезный шаг состоит в том, чтобы спустить на пол автократов.

Источник: Project-syndicate

Перевод:Наше мнение