В последнее время появился ряд свидетельств об участии российских военнослужащих в вооруженной борьбе с «Исламским государством» в Сирии на стороне правительственных сил. Чем можно объяснить такие действия Москвы, и без того состоящей в жестком противостоянии с Западом? Какие последствия это может повлечь для Беларуси?

Андрей Федоров. Вообще-то неоспоримых доказательств непосредственного вовлечения россиян в боевые действия в Сирии пока нет. По крайней мере, официальные представители НАТО такие факты еще не подтверждали.

Тем не менее, данное обстоятельство никоим образом не отменяет убежденности в том, что в сирийском противостоянии Россия всецело находится на стороне Башара Асада. Об этом свидетельствуют хотя бы ее поставки Дамаску боевой техники и подготовка сирийской армии, чего, собственно, Кремль и не отрицает. Не исключено, кстати, что основой для упомянутых сообщений как раз и послужили изображения занимающихся этим делом российских военных.

А поскольку практически весь западный мир поддерживает противоположную сторону, то напрашивается вопрос, зачем Москве это нужно. Неужели ей недостаточно проблем, возникших в связи с аннексией Крыма и агрессией против Украины?

Можно предположить наличие нескольких причин такого поведения. Например, чисто прагматическая: желание сохранить контракты на поставки оружия Дамаску в объеме одного-двух миллиардов долларов в год и единственную на Средиземном море базу российского флота в Тартусе.

При этом, правда, остается неясным, насколько эти плюсы перевешивают негативное впечатление, возникающее в свете этого у остальных государств арабского мира, которые категорически не приемлют дамасский режим.

Есть также мнение, что Кремль поддерживает Асада, потому что боится прихода к власти в Сирии мусульманских фундаменталистов. Дней десять назад Владимир Путин призвал мир к совместной борьбе с терроризмом и сообщил о планах создать для этого международную коалицию. По его словам, по этому поводу идут переговоры с лидерами США, Турции, Саудовской Аравии, Иордании, Египта и других стран.

Цель, безусловно, благородная, несмотря на то, что одновременно было сказано о нынешней неготовности России к военным операциям против «Исламского государства». При этом, правда, вспоминается, что еще сравнительно недавно Москва демонстративно приглашала к себе лидеров «Хамас» и наотрез отказывалась признавать «Хизбаллу» террористической организацией. Впрочем, как известно, раскаявшийся браконьер — лучший лесничий…

Вот только не очень понятно, удастся ли предполагаемым союзникам найти общий язык в ситуации, когда их отношение к режиму Асада остается диаметрально противоположным.

Наконец, недавно появилась еще одна версия, в соответствии с которой на предстоящей сессии Генеральной ассамблеи ООН Путин предложит снабжать военную коалицию против исламистов средствами разведки и авиацией. А в качестве компенсации потребует признания Крыма, прекращения санкций и возвращения России в «Большую восьмерку».

В пользу этой гипотезы говорит неожиданное резкое смягчение обстановки на юго-востоке Украины, что может свидетельствовать о намерении Кремля выйти из создавшегося там безвыигрышного для него положения без больших потерь, а заодно возложить тем самым решение всех проблем на плечи Киева.

Сомнительно, однако, что Запад на это пойдет. Во-первых, вряд ли для него будет приемлемо, если Россия включится в борьбу с ИГ, продолжая при этом поддерживать правящий в Сирии режим. Кроме того, сдача Украины наверняка приведет Европу и Соединенные Штаты к значительным репутационным потерям.

Таким образом, перспективы российско-сирийского сотрудничества особо благоприятными не выглядят.

Что же касается нашей страны, то она в такого рода расклады может быть вовлечена лишь косвенно. Вместе с тем, на основе самых общих соображений можно утверждать, что любое обострение отношений между Россией и Западом представляет для нее как серьезную угрозу, так и определенный шанс на цивилизованное будущее. Все зависит от развития событий, на которые сама она, к сожалению, оказывает очень незначительное влияние.