Публикация в рамкахКонкурса аналитических материалов
Неслучайно, что полесское национальное движение стало значимым явлением конца ХХ века, так как это время характеризовалось активацией процессов этнической конкуренции, что говорит об условности некогда обозначенных этнических категорий социалистических стран.
В 1988 году группа интеллектуалов под руководством филолога Николая Шеляговича создает Общественно-культурное объединение «Полісьсе». Его целью являлась национальная и культурная автономия Западного Полесья, обусловленная правом «национального хозяина„[1].
Данная организация на этапе своего возникновения вызвала большой интерес в рядах минской и брестской интеллигенции. К своей деятельности «Полісьсе» привлекло многих известных ученых, исследователей, филологов и историков, писателей и поэтов. Объединение способствовало активному развитию полесского литературного творчества, изданию книг на западно-полесских диалектах. Также, следует отметить попытку создания обществом полесского литературного языка.В этом ключе соратники Н.Шеляговича рассматривали литературный язык как показатель «культурной зрелости» народа.
Основная работа по разработке норм полесского языка была осуществлена в 80-х годов, но так и не была закончена. Согласно проведенной «Полісьсем» конференции в состав Ятвяжского языкового ареала вошли брестско-пинские, северо- и центрально-волынские, бельско-бяло-хелмские диалекты «и родственные им„[2]. Последнее, весьма обобщенное определение подтверждает достаточно субъективное и четко неопределнное использование лингвистических признаков полесских диалектов в процессе их унификации в литературный язык. Территориальная локация причисляемых к ятвяжским диалектов была определена на карте Jітвjежиj (Поліськиj) этномовниj Орыал. (Рис.1).
Рис. 1.Jітвеjиj (Поліськиj) этномовниj Орыал[3]
В созданном языке отмечались недоработки и заимствования в терминологии из других восточнославянских языков. Проблему в разработке национального языка создавали высокое разнообразие полесских диалектов и сложность в их лингвистической унификации. Полесские идеологи стремились как можно больше удалить создаваемый язык от схожих черт с украинским и белорусским.
Несмотря на то, что Н.Шелягович использовал теоретически верные принципы построения литературного языка — использование фонетического принципа, в также создание новых произведений, издание печатной периодики, — язык оставался чуждым и непонятным для коренного населения, даже для тех регионов, чей диалект использовался в основе лингвистического конструирования. В качестве причины этому можно назвать приверженность идеологов «ятвяжской» теории, которая проявила себя и в выборе лексем, максимально удаляющих полесский язык от белорусского и украинского. Таким образом, создание литературного языка шло по принципу подбора и активного использования архаизмов и диалектизмов, которые отсутствовали в соседних языках.
Для распространения нового языка в среде масс, кроме печатных изданий «Балесы Полiсься» и «Збудiнне», был организован ежегодный фестиваль полесской песни «Етвызь». Кроме того, обществом в 1990-м году в Пинске была проведена западнополесская научно-практическая конференция, результаты которой активно использовались в дальнейшей работе полесских идеологов. На конференции официально было утверждено право жителей Западного Полесья на этническую самоидентификацию. Также в программе этнического возрождения полесского края планировались такие мероприятия, как создание Западнополесского просветительного центра в Пинске, введение спецкурсов по истории и культуре Полесья в учебные заведения, введение в школьную программу региона изучения диалектологии края и литературного ятвяжского языка.
Начало 1990-х годов было временем наибольшей активности полесского движения. В это время объединение приступило к следующему этапу создания нации: конструированию истории.
Процесс конструирования истории является неотъемлимой частью националистического строительства. Полесская государственность не имела устойчивой исторической традиции, и потому местное население характеризовалось слабой этнической идентичностью, отсутствием связи с общим прошлым. Целью общества Н. Шеляговича стало конструирование новой истории, которая позволила бы полешукам самоидентифицироваться, и, что не менее важно, дистанцироваться от соседних славянских народов.
В поисках наибольших культурологических и этнических отличий от других восточнославянских народов полесские сторонники находили достаточно спорные решения. Ими была выдвинута теория балто-славянского происхождения полешуков. Причем история полесских идеологов являлась оппозиционной по отношению к советской, белорусской или украинской версиям. Согласно концепции «Полісься», территории Поприпятья в первом тысячелетии нашей эры занимал славяно-балтский субстрат племен.Первое упоминание о ятвягах идеологи усматривают в «Повести временных лет», где в числе послов из Руси в Византию упоминается «Ятвяг Гунарев». Данный факт, по мнению полесских историков, позволяет говорить о наличии независимой государственности ятвяг, имевших политические связи с Киевской Русью. Вероятность столь древнего происхождения ятвяжской государственности подтверждает право на государственность сегодня. Во время своей независимости ятвяги проявили себя как воинственный народ. Стремление жить независимо являлось, по мнению авторов, национальной чертой древних жителей Полесья. «Jiтвjегы, одважныj воёвнычы людэ, ныхотілы буты, кажучы зарышнию мовию, за колонію русынэj„[4]. Такая историческая модель рисует „правильное“ национальное поведение, которое обеспечило „славное прошлое„[5] и намечает возможности возвращения к подобному состоянию в будущем. Избирая нужную информацию из исторических интерпретаций различных исследователей, полесские идеологи создали наиболее комфортный вариант мифа о „славном прошлом“.
На первоначальном этапе конструирования истории соратники Шеляговича отрицали всякую родственность ятвяг и славянских племен. Удаляясь от территориально близких и оказавших наибольшее культурное влияние украинского и белорусского этносов, идеологи относили ятвяг к балтским и кельстким племенам. Влияние славян изначально признавалось только в процессе лингвистической аккумуляции. При этом, славяне считались пришлым народом на изначально ятвяжские территории. Таким образом, авторы подтверждают исконное право этноса на владение данными землями. При этом именно Полесье утверждается в качестве колыбели восточнославянски языков. По мнению Н. Шеляговича, из Западного Полесья вышли все славянские языки– таким образом, автором подчеркивается положение славянских народов в качестве «дочерних» этнических групп, которые позднее отселились на другие территории; «свой» этнос рассматривается поотношению к ним в качестве «старшего брата», что, следовательно, «позволяет ему претендовать на важные привилегии и делает эти претензии естественными и законными„[6].
Формирование определенного негативного отношения к соседним славянским народам– белорусам, украинцам, русским и полякам — имело целью скорейшее сплочение национальной общности. Братскими народами объявляются балтские народы. Такое двуполярное понимание действительности также характерно для мифологического сознания, так как оно способствует активной мобилизации этноресурсов для достижении поставленных идеологией целей.
Таким образом, мы видим, что полесские идеологи в действительности произвели стереатипизацию прошлого и настоящего, утвердили основные постулаты, цели, определили друзей и врагов.
Следует отметить, что, несмотря на спорность многих фактических данных в сконструированной исторической концепции, ее создатели учли все необходимые аспекты. Согласно Смиту А.Д. они включают следующие необходимые мифы:
1) миф происхождения во времени — согласно версии полесских идеологов, главной миссией ятвяг является сохранение своей уникальной культуры, древних традиций в среде индустриализированных культур. Причинами сохранения первозданности ятвяжской культуры становятся иррациональные, мистические силы, а также периферийное местоположение этноса. «Борьба между государствами и религиями за край и его жителей в значительной степени ослабляла ассимиляционные процессы, деэтнизацию„[7];
2) миф происхождения в пространстве — согласно мифу, территория Полесья изначально была заселена ятвягами, и потому они обладают первоочередным правом на ее полноправное обладание (так называемый «миф об автохтонности»). Славяне объявляются пришлым народом;
3) миф о предках — ранняя история ятвяг характеризует предков как «одважныхjвоёвнычых», способных отстоять собственную независимость;
4) миф миграции — опять же главным достоинством ятвяг является их перманентное проживание на исконных землях своих предков;
5) миф освобождения — в 1015 году после непродолжительного подчинения Киевской Руси, ятвяги отвоевывают свою свободу. И далее ведут междоусобные войны с киевскими князьями за собственную независимость[8];
6) миф «золотого века» — период наибольшей самостоятельности и активной экспансионистской деятельности в период до 1319 года. Данный миф рисует не только желаемую действительность в прошлом, но и образ верного поведения для достижения успехов предков в последующем;
7) миф упадка — Люблинская Уния 1569 года, период сепарации;
8) миф возрождения — в религиозной области таким возрождением была Берестейская уния, в политическом плане идеологи считали возрождением полесской независимости — БНР в немецкой оккупации и кратковременное восстание Бульбы-Боровца. Началом возрождения объявляется и деятельность самого объединения[9].
После проведения референдума в 1995 году с связи с изменением политической обстановки в стране деятельность Н.Шеляговича и его соратников постепенно сворачивается. Последние годы полесское объединение поддерживало политику, направленную на сотрудничество с Россией в рамках общеславянского развития и противостоящее белорусскому национализму.
Согласно классификации Мирослава Гроха, полесское националистическое движение преодолело фазу А и завершилось фазой Б[10]. То есть первоначальная ступень развития заключалась в создании кругом интеллектуалов под руководством Шеляговича теоретической основы национального проекта: конструирование исторического прошлого, унификация литературного полесского языка. Однако, на этапе национальной агитации деятельность «Полісься» не получила массовой поддержки населения и потому постепенно снизило свою активность.
В заключение следует сказать, ситуация с возникновением национального движения в Полесье, на мой взгляд является результатом общей тенденции в Восточной Европе. Распад СССР стал начальной стадией»формирования потенциальных «новых народов», стремящихся консолидироваться в условиях современной Восточной Европы«[11].
Полесская общность, обладая примордиальными культурными предпосылками, не смогла сформировать устойчивую этническую идентичность. Но, следует отметить наличие языковых и культурных отличий, которые еще в ХІХ веке были признаны многими польскими и российскими исследователями. Издание «Лемантара» в 1906 году рассматривается некоторыми исследователями как проявление просветительской деятельности полешуков, направленной против украинской национальной идеи[12]. А в 1903 году на конференции российских социалистов-федералистов выдвигалось предложение о том, чтобы территорию на юг от Припяти считать землей, которая не принадлежит ни Беларуси, ни Украине[13]. Однако политическую активность национальное полесское движение проявило лишь в 80-90 гг. ХХ века. Созданный общественно-культурным объединением «Полісьсе»этнополитический миф представлял собой комплексный и теоретически разработанный конструкт, который кардинально противоречил ранее усвоенным мифологическим нарративам. Целью его создания было доказательство правомерности претензий националистов, обоснованности ими предпринимаемых действий. Несмотря на широкий «инструментальный» ряд– фестивали, печатные издания, научная конференция, политическая активность и пр. — миф не смог соответствовать статусу «истинного представления о событиях прошлого, настоящего и будущего„[14] и потому не был воспринят целевой аудиторией. Процесс этнической мифологизации должен учитывать социально-психологический настрой масс, межнациональных/межэтнических отношений, уровень самосознания, образованности и религиозности населения. Однако, необходимо отметить, что усвоение мифа, как и его природа, представляют собой иррациональные, стихийные явления, и потому сложны в аспекте прогнозирования и определения каких-либо устойчивых признаков успешной аккумуляции.
Кроме чужеродности сконструированного полесскими националистами нарратива, к причинам национальной апатии населения Полесья можно отнести и социальные предпосылки, неоднозначность понятия «самотождественного» в полесской памяти, а также агрессивную политику соседних легитимных идентичностей, которые не позволили сформировать более или менее устойчивое самосознание у полешуков. Однако, несмотря на значительное социально-экономическое выравнивание региона с соседними территориями, снижение культурной разницы с соседями и присвоение «паспортной идентичности», и на сегодняшний день Полесье обладает выраженной культурной спецификой, отличающей его от соседей.
[1] Балесы Полісься (1989) «Зворит Другого ВалногоЗ вору ГКЗ „Полісьсе“ до Плінума ЦК КПСС по плымніцкому патыннёвы», № 3/7: 1.
[2] Збудінне (1990) «Заключение Западнополесской (Ятвяжской) научно-практической конференции», № 4(9): 1.
[3] Збудінне (1990). № 3(8): 1.
[4] БалесыПолісься (1989) «Етвызь», № 1/5: 5.
[5] Levinger, Matthewand Paula F. Lytle (2001) «Mythandmobilization: the triadicstructureof Nationalist Rhetoric», Nationsand Nationalism. Vol.7, Part 2: 175.
[6] Шнирельман, Виктор (2000) «Ценность прошлого: этноцентристские исторические мифы, идентичность и этнополитика», Реальность этнических мифов. URL (доступ 19.06.2012): http://nationalism.org/library/science/nationalism/reality/reality-of-ethnic-myths.pdf
[7] Lietuvos Kulturos Kongresas.Збудінне. 1990. № 6. С. 3.
[8] Етвызь.Балесы Полісься. 1989. № 1/5. С. 5.
[9] Smith A. D.The Ethnic Originsof Nations. Oxford, 1986. С. 192.
[10] Грох, Мирослав (2002) «От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе», Нации и национализм: 127.
[11] Шевченко, Кирилл (2008) «Кризис идентичности и возникновение альтернативных этнических идентичностей у восточных славян: полешуки в Белоруссии», Белоруссия и Украина: История и культура. Ежегодник 2005/2006: 322.
[12] Arche. (2011). «Палесьсе». № 3: 332.
[13] Arche. (2011). «Палесьсе». № 3: 333.
[14] Флад, Кристофер (2004) Политический миф. Теоретическое исследование. М.: 41.